Заключение

Модели являются неизбежными характеристиками современного мира финансов, а модельный риск является неотъемлемым при использовании моделей. Необходимо понимать существование опасности. Компаниям не нужно полностью доверяться данным модели и необходимо отслеживать возможные источники неточности моделей. В частности, им необходимо продумывать ситуации, в которых сбой модели будет иметь наибольшее влияние.

В этой главе мы подробно рассмотрели технические элементы модельного риска, но нам необходимо также уделять внимание человеческому фактору в модельном риске. Большие торговые прибыли могут вести к большим бонусам старшим управляющим, а это создает мотивацию для этих управляющих полагать, что главными на рынке являются трейдеры, которые представляют им отчеты о прибыли (а не риск-менеджеры или другие критики, которые могут задавать вопросы об отчетной прибыли). Часто трейдеры используют свой опыт в формальных моделях ценообразования, чтобы оспорить критику извне, или они утверждают о существовании неформального, но глубокого понимания того, каким образом происходят изменения на рынке. Психологию такого поведения невольно называют феноменом "феи Динь-Динь"^[1] (блок 14-4). Противоядием для руководства банка является здоровый скептицизм при рассмотрении любой модели, в которой доходность превышает рыночную, и возможность убедиться в том, что все модели проверяются независимо.

БЛОК 14-4

РИСК "ФЕИ ДИНЬ-ДИНЬ" – БАРИНГС, 1995

Печальный крах Барингс банка, наступивший в результате действий Ника Лисона в 1995 г., свидетельствует о том, что высокий доход является признаком опасности и должен вызывать столько же любопытства, сколько и радости. После переезда в Сингапур в июне 1993 г. глава отдела по операциям Лисон начал осуществлять продажи для клиентов банка на Simex. Затем он получил разрешение на реализацию арбитражной стратегии, которая основывалась на использовании разницы в ценах на фьючерсные контракты на Nikkei в Сингапуре и Осаке. Когда он все еще контролировал бэк-офис в Сингапуре, он мог использовать контрольный счет #88888 (относительно которого он договорился, и его исключили из отчетности, направляемой в Лондон), для которого фактические убытки на сумму 200 млн фунтов стерлингов конвертировали в значительную отчетную прибыль.

Доходы в отчетности Лисона были настолько огромными, что в конце 1994 г. это привлекло внимание руководителей отдела по управлению рисками банка в Лондоне. Однако их запросы начальству были пренебрежительно отклонены со следующим комментарием: "У Барингс банка есть уникальная возможность использовать такой арбитраж". После того как в отчете о прибыли за неделю в январе 1995 г. была указана сумма 10 млн фунтов стерлингов, руководители отдела по управлению рисками снова заинтересовались этим вопросом и вновь получили лишь краткий комментарий: "Ник – это турбо-арбитражер". Простые расчеты показывают: чтобы в течение этой недели получить такую прибыль, Лисону необходимо было бы продать фьючерсных контрактов на сумму, в четыре раза превышающую оборот Nikkei как в Сингапуре, так и в Осаке.

Основным уроком краха Барингс банка было то, что торговля и контроль должны быть разнесены и отделены^[2]. Но более общим заключением является то, что истории огромного успеха необходимо проверять независимо и строго контролировать, чтобы подтверждать, что отчетная прибыль соответствует реальности.

Отчетность и мониторинг позиций и рисков должны быть отделены от торговли.