Криминологическая характеристика коррупции

Для того чтобы раскрыть понятие коррупционности, мы вынуждены были в той или иной мере касаться коррупционных реалий, которые позволяли раскрыть некоторые формы коррупции, которые еще не криминализированы. Громкие разоблачения коррупционной деятельности высших должностных лиц в разных странах (в том числе в так называемых цивилизованных), как правило, заканчиваются традиционными газетными и телерадиошумами, которые получили оправдательный ярлык "компромат", что в переводе на современный русский язык означает кем-то проплаченную ложь, на которую не следует реагировать. Реакция бывает только "под ковром".

Ядром коррупции считают взяточничество. Однако даже это деяние, за исключением Белой книги о преступности в Японии, не значится ни в одном из ежегодников криминальной статистики ведущих стран мира. В США взяточничество учитывается по арестам подозреваемых и фиксируется лишь в общей графе "Все другие преступления"[1]. Выделить арестованных взяточников невозможно.

В то же время в главах федерального законодательства страны "Дача взятки, подкуп и конфликты интересов" и "Публичные должностные лица и служащие" имеется более 10 норм, предусматривающих уголовную ответственность за различные формы взяточничества, а в 1989 г. был принят дополнительный закон о борьбе с коррупцией. Каждый штат имеет собственные законы, направленные на борьбу с коррупцией.

Во Франции взяточничество "спрятано" в графе "Другие экономические и финансовые преступления", в Германии – в графе "Должностные преступления", в Англии и Уэльсе в числе подлежащих регистрации преступлений также нет коррупции, ответственность за которую может наступать по общему и статутному праву. В Японии эти сведения публикуются отдельной строкой, но не в числе учтенных преступлений, а в общем числе подозреваемых лиц, чьи дела были рассмотрены государственным обвинителем. В 1989 г., например, было выявлено 426 лиц, или 0,02% от всех подозреваемых, а в 1992 г. соответственно 392, или 0,01%.

В России учитываются общие сведения о коррупционных преступлениях. ГИЦ (в настоящее время – ГИАЦ) МВД РФ в 1993–1996 гг. отслеживал отдельно даже коррупцию государственных служащих по их должностному положению. Однако эти данные вопреки требованиям Закона РФ "О государственной тайне" имели гриф "секретно". Власти не только с большой неохотой отдают "своих" коррупционеров правосудию, но и не желают обнародования системных статистических показателей. Аналогичная практика была еще в СССР.

По данным обзоров ООН, удельный вес взяточничества в мире в 1970–1990 гг. якобы не превышал 1% в структуре 10–12 видов преступлений, отслеживаемых международным сообществом.

В 1986–1990 гг. этот показатель увеличился в мире на 8%. Иных данных в обзорах нет. Непосредственное обращение к ответам стран Северной Америки и Европы на анкеты ООН к Четвертому обзору, которые автор получал как эксперт этого обзора, не изменили картины. Некоторые страны (Канада, США, ФРГ и др.) вообще не заполнили графу о взяточничестве и коррупции (Bribery and/or corruption).

Большинство стран и территорий (Англия и Уэльс, Франция, Италия, Швеция, Греция, Швейцария, Испания, Финляндия и др.) представили сведения о лицах, привлеченных к уголовной ответственности за взяточничество или осужденных. И лишь некоторые государства (Болгария, Турция, Румыния, Польша, Норвегия, Израиль, Чехия, Австрия) сообщили о зарегистрированных полицией случаях коррупции. По этим данным, наиболее высокий уровень ее наблюдается в Румынии, Турции, Испании, Польше, Чехии, а самый низкий – в Англии и Уэльсе, где в 1986 г. к ответственности не привлекался ни один человек, а в 1990 г. – всего один, но и тот не был осужден. В девяти странах из 18, представивших необходимые сведения, взяточничество в 1986–1990 гг. увеличивалось, а в остальных – уменьшалось.

Судя по данным Пятого, Шестого, Седьмого и последующих обзоров (1990–2004 гг.), положение с информацией о взяточничестве в мире не изменилось. Она осталась такой же скудной и неполной. Из развитых стран лишь Япония представляет в ООН сведения о взяточничестве. По этим данным в 1990 г. в стране было зарегистрировано 190 случаев взяточничества, а в 2000 г. – 100, или 0,08 деяния на 100 тыс. населения.

Системных данных последних лет получить не удалось, хотя в Интернете можно найти информацию о множестве случаев взяточничества в Японии: изобличили во взяточничестве депутата, в центре внимания прессы оказался Центробанк, который погряз в коррупции, заместитель министра обороны и другие чиновники признались во взяточничестве, экс-губернатор префектуры Фукусимы обвинен во взяточничестве и т.д. США, Англия и Уэльс, Франция, Германия и другие страны никаких данных о взяточничестве вообще не представляли. В списке государств, представляющих такие данные, значатся Россия, другие страны СНГ и Прибалтики, Восточной Европы и Азии. Создается впечатление, что в западноевропейских и североамериканских странах взяточничества и других форм коррупции вообще не существует. Однако это не соответствует действительности, как и в тех странах, которые все же представляют данные о коррупции, но сильно заниженные.

Показателен случай, свидетелем которого стал автор, происшедший на Десятом конгрессе ООН (Вена, 2000 г.), где был распространен доклад Transparency International о коррупции в мире, в котором Дания традиционно стояла на первом месте с показателем 10 или 9 с небольшим балов. Это означало отсутствие коррупции, а показатель 0 – абсолютную коррупцию. Эксперт из Дании (скорее всего, независимый), выступая на пленарном заседании, сказал, что эти данные неверны – в Дании "достаточно" коррупции.

По данным Седьмого обзора ООН (2000 г.), по абсолютному числу взяточничества страны и территории расположились следующим образом: Румыния – 11 729, Россия – 7047, Индонезия – 5743, Гонконг – 3347, Украина – 2273, Польша – 1342, Республика Корея – 1044, Республика Беларусь – 832, Казахстан – 461. Далее идут иные страны постсоветского пространства и других регионов, но с минимальными показателями. Если расположить названные страны и территории по более объективному признаку – коэффициенту на 100 тыс. населения, получится такая последовательность: Румыния (52,4), Гонконг (49,2), Республика Беларусь (8,3), Россия (4,8), Украина (4,6), Польша (3,5), Казахстан (3,1) и т.д.

Учитывая, что официальные данные стран не дают возможности для сравнительных исследований коррупции в мире, обратимся к индексу восприятия коррупции (ИВК) Transparency International. За 20 лет подобных исследований можно констатировать, что во всех странах, где проводилось наблюдение, коррупция, по мнению экспертов, в той или иной мере присутствует. Проанализируем ИВК в рамках некоторых стран СНГ за пять лет. Общее число стран, которые в эти годы подвергались изучению, составляло соответственно 99, 90, 91,102 и 180 (1999–2002, 2008 гг.) (табл. 23.1).

Таблица 23.1. Индекс восприятия коррупции (ИВК) в некоторых странах СНГ (1999–2008 гг.)

Страны

1999 г.

2000 г.

2001 г.

2002 г.

2008 г.

ИВК

место

ИВК

место

ИВК

место

ИВК

место

ИВК

место

Россия

2,4

83

2,1

82

2,3

81

2,7

74

2,1

147

Украина

2,6

77

1,5

88

2,1

83

2,4

86

2,5

134

Беларусь

3,4

58

4,1

43

-

–

4,8

36

2,0

151

Казахстан

2,3

86

3,0

66

2,7

73

2,3

88

2,2

145

Азербайджан

1,7

96

1,5

87

2,0

84

2,0

95

1,9

158

Молдова

2,6

76

2,6

75

3,1

64

2,1

93

2,9

109

Узбекистан

1,8

95

2,4

79

2,7

74

2,9

69

1,8

166

Примечание. Значения ИВК: 10 – нет коррупции, страна занимает первое место; 0 – коррупция максимальна, страна занимает последнее место в списке исследованных на предмет распространения коррупции государств.

Судя по данным таблицы, в 1999 и 2000 гг. наиболее низкий ИВК (3,4; 4,8) имеет и, соответственно, лучшее место (58-е; 36-е) в списке стран СНГ занимает Республика Беларусь, далее следуют Узбекистан, Россия, Украина и др. Определилась Вперед зависимость: где власть более требовательна, там ниже ИВК и выше место.

Россия в 1999 г. занимала 83-е место с индексом 2,4, а в 2002 г. соответственно 74-е с индексом 2,7. Динамика положительная, хотя реально и по данным официальной статистики никакого улучшения в стране не происходило. Однако были существенные внешнеполитические сдвиги по интеграции России в мировое сообщество. Нашу страну соизволили принять в некоторые международные организации. А вот в 2008 г. наблюдался большой накат на Россию, связанный с энергетикой, хотя газ из нашей страны задерживался не Россией, а Украиной. Но Украине был обещан прием в НАТО, для чего ей необходимы были лучшие показатели. Где тут причина и где следствие, разобраться трудно. По данным ИВК, Украина в 1999 г. выглядит менее подверженной коррупции, чем Россия. Но криминологам известно, что уровень фактической коррупции на Украине намного выше, чем в России.

В 2008 г. число обследованных стран составило 180, что почти вдвое больше, чем в предыдущие годы. Поэтому места оказались несопоставимыми. Но ИВК России в 2008 г. равен 2,1, а на Украине – 2,5. Коррупционное поведение – явление исключительно инерционное, оно не может существенно измениться за год-два. Конечно, ИВК – это обобщенный результат субъективного восприятия, он может не соответствовать реалиям, а отражать мнение, формируемое средствами массовой информации, слухами, оценками отдельных лиц, разразившимися коррупционными скандалами. В связи с этими и другими обстоятельствами автор оценивает ИВК очень критически[2]. Нельзя исключать и политических мотивов исследователей в отношении критикуемой России и восхваляемой Украины, где в 2008 г. наблюдался полный развал государственности.

Дело в том, что ИВК приобретает мировой авторитет и его значение отражается на отношении к стране, инвестиционных и иных внешнеэкономических связях (принятие в ВТО, исключение из списков ФАТФ и т.д.). Он строится на 3–12 опросах, т.е. на субъективных оценках людей. И проверить их невозможно, чем организаторы ИВК и пользуются. Вызывает сомнения не только уровень репрезентативности опросов. Результаты опроса, например, зарубежных предпринимателей о коррупции в той или иной стране могут зависеть от предыдущего индекса ИВК, на который они, так или иначе, ориентируются. А это, в свою очередь, сказывается на значении нового индекса. Таким образом, идет процесс самодетерминации результатов выведения ИВК. И он становится инструментом управления в мире. Не исключено, что и при его создании эта мотивация уже присутствовала. Опасно, если ИВК и ранжир стран по нему будут зависеть от внешнеполитических веяний, где не преодолены тенденциозность и двойные стандарты[3].

Если же мы обратимся к ИВК 2002 г. по 102 странам, где производились опросы, то увидим, что практически все они поражены коррупцией. 70 стран получили менее 5 баллов из 10 возможных. Индонезия, Кения, Ангола, Мадагаскар, Парагвай, Нигерия и Бангладеш, получившие менее 2 баллов, характеризуются высоким уровнем коррупции. В число стран с очень низким уровнем коррупции – 9 баллов и выше – вошли: Финляндия (1-е место), Дания, Новая Зеландия, Исландия, Сингапур и Шве

Рис. 23.1. Уровень коррупции и криминализации в мире[4]

ция – преимущественно богатые государства. В Великобритании индекс 8,7 (10-е место), в США – 7,7 (16-е место), в Германии – 7,3 (18-е место), в Японии – 7,1 (20-е место), во Франции – 6,3 (25-е место), в Китае – 3,5 (59-е место), России – 2,7 (71-е место), Бангладеш – 1,2 (102-е место, последнее). ИВК2002 г. дополняет индекс взяткодателей (ИВ), отражающий склонность компаний ведущих стран (территорий-экспортеров) давать взятки в развивающихся странах. Он показывает, что компании из России, Китая, Тайваня и Республики Корея имеют высокий уровень готовности давать взятки. Следом идут Италия, Гонконг, Малайзия, Япония, Франция и США[5]. При этом не стоит забывать, что США первые в мире приняли закон о коррупции за рубежом[6].

В России есть еще один социолого-криминологический источник: исследования коррупции Фондом ИНДЕМ и Центром Transparency International-R. ИНДЕМ, изучая коррупцию в России в 1999–2001 гг., пришел к выводу, что общая сумма, выплачиваемая в течение года предпринимателями чиновникам, составляет в среднем 33,5 млрд долл. Это немного меньше доходной части федерального бюджета на 2001 г. Общие годовые затраты на взятки граждан в бытовой коррупции составляют 2796 млн долл. Рейтинг коррумпированности 29 организаций различных видов, по оценкам предпринимателей и граждан, следующий: политические партии (28 – оценка предпринимателей, 29 – оценка граждан); служба безопасности дорожного движения (соответственно 29 и 28); Государственная Дума (соответственно 27 и 27); правоохранительные органы (соответственно 26 и 26); Совет Федерации (соответственно 24 и 24), коммунальные службы (соответственно 21 и 23); средства массовой информации (соответственно 22 и 17), Правительство РФ (соответственно 17 и 16); вузы (соответственно 14 и 15); армия (соответственно 15 и 14); Администрация Президента РФ (соответственно 16 и 13); высшие суды (соответственно 10 и 12) и т.д.[7] В России рассчитываются и региональные индексы[8]. В соответствии с независимым докладом всероссийской антикоррупционной общественной приемной "Россия: коррупция в судах" большинство жалоб в общественную приемную поступает на деятельность судов – 89%, из них по гражданским делам – 74%, по уголовным – 12%.

Высказывая критику по поводу объективности некоторых политизированных индексов коррупции, автор далек от того, чтобы превозносить нашу страну, где уровень коррупции катастрофически высокий, о чем он писал неоднократно[9]. Речь идет об объективности сопоставимых показателей, которая нарушается по политическим или иным мотивам.

Обратимся к некоторым коррупционным реалиям.

1. В 1992–1993 гг. по закрытому решению Правительства РФ частными лицами было приватизировано 60% акций Газпрома (1% акций стоил в те годы примерно около 1 млрд долл.). Один из чиновников купил 210 млн акций по цене 10 руб. за акцию. Газета "Известия", перепечатав материал из французской "Монд", пыталась выяснить, каково же огромное состояние "главного газовика" – Председателя Правительства РФ В. Черномырдина, и тут же была фактически ликвидирована. Назначенный в ноябре 1994 г. председателем Комитета по управлению имуществом В. Поливанов подготовил докладную записку о коррупционной приватизации. Кроме распродажи Газпрома в ней говорилось о покупке 51% акций Уралмаша одним лицом, о продаже автозавода им. Лихачева в 250 раз дешевле его реальной стоимости, а Красноярского алюминиевого завода – по цене в 300 раз ниже стоимости[10]. Докладная имела последствия: через три дня Поливанов был уволен с этой должности. Коррупционная деятельность В. Черномырдина подтверждается и другими свидетельствами. Артем Тарасов, первый советский миллионер, подробно рассказавший о способах накопления первичного капитала и нравах в бизнесе и политике в России в своей книге "Миллионер", пишет, что в те годы визит к Черномырдину стоил 50 тыс. долл.[11]

2. Разрушительную роль в процессе приватизации сыграли около 30 американских советников из Гарвардского университета. Особое влияние на председателя Госкомимущества А. Чубайса оказывали профессор Андрей Шлейфер и кадровый сотрудник ЦРУ Джонатан Хэй, назначенный старшим советником Госкомимущества России. В 2004 г. американский суд присяжных признал бывшего эмигранта из Советского Союза А. Шлейфера виновным в том, что он в целях личной выгоды злоупотребил служебным положением, когда работал консультантом Госкомимущества России, занимаясь незаконной предпринимательской деятельностью и используя деньги правительства США. Ущерб, который он причинил США, американские прокуроры оценили в 136 млн долл. Ущерб, причиненный приватизацией под руководством американских консультантов, неисчислим. Было продано почти 60% всего имущества, а в бюджет поступил всего 1 трлн руб. Для сравнения: Венгрия в пересчете на российские рубли выручила порядка 3 трлн руб., продав 30% своего имущества. Группа американских специалистов, возглавляемая А. Шлейфером и Д. Хэйем, занижала оценку приватизируемых предприятий, которые на правительственные деньги приобретали и сами консультанты. Известны случаи, когда американцы скупали целые оборонные заводы, которые затем с инженерами и технической документацией перевозились в США[12].

3. За все время рыночных реформ в России не привлекли к уголовной ответственности за коррупцию (хотя от фактов ломились все газеты) практически ни одного чиновника высшего федерального уровня. Было два случая. Осудили бывшего министра юстиции Ковалева (определив ему 9 лет лишения свободы условно) и бывшего и.о. Генерального прокурора Ильюшенко, который за взятку машиной отсидел некий реальный срок. Почему именно этих двоих? Потому что это юристы? Тогда это вполне справедливо. Однако среди коррупционеров они были кустарями-одиночками – за ними никто не стоял. А на возбуждение уголовных дел в отношении сенатора Совета Федерации, бывшего заместителя министра финансов Вавилова и депутата Госдумы бывшего главы ГТК Драганова СФ и ГД согласия не дают. Один из них спокойно живет на юге США на роскошной вилле. И такие случаи многочисленны. Коррупционная повязанность – очень крепкие узы[13].

4. Ректор Российского государственного гуманитарного университета профессор Ю. Н. Афанасьев в своей книге "Опасная Россия" пишет, что из очередного займа МВФ в августе 1998 г. ушли деньги: "235 млн долл. – наличный счет дочери Ельцина Татьяны Дьяченко в Сиднейском банке (Австралия); 1 млрд 400 млн – в Нью-Йоркский банк на закрытый счет Черномырдина – тогдашнего премьера России; 780 млн осели в “Креди Сюисс” (Швейцария) на закрытом счете А. Чубайса; 270 млн долл. – в Кредитанштальт-Банкферейн (Швейцария; лозаннское отделение) – на закрытом счете Б. Березовского; 2 млрд 415 млн долл. США конвертированы в фунты стерлингов в Национальном Вестминстерском банке (Лондон, Великобритания) – на закрытый счет Бориса Ельцина. Если на российские нужды и поступили средства, то в размере не более 100 млн долл. США"[14]. Пропажу 4,8 млрд долл., поступивших из МВФ в 1998 г., подтверждает бывший Председатель Центрального банка РФ В. Геращенко. По его мнению, "этот кредит был точно разворован. Упоминали даже три банка, через которые уходили деньги: United Bank of Switztrland, наш банк в Германии Ost-West Handelsbank и какой-то третий, совсем неизвестный... Депутат В. И. Илюхин даже об этом написал письмо двум американским конгрессменам. Началась буча. Американский парламент выдвинул претензии фонду, основными спонсорами которого являются США"[15]. И эти сведения, а также массу публикаций, включая крупные монографии, в которых названы фамилии государственных коррупционеров, никто не опровергает[16]. В последнее время предпринимаются большие усилия реабилитировать ельцинское правление[17].

Таким образом, коррупция в нашей стране – норма, а не исключение, в том числе среди политической, правящей и экономической элиты. А это означает, что правоохранительные органы, сами погрязшие в мздоимстве, с одной стороны, не в состоянии бороться с институциональной коррупцией, с другой – подчинены в этих делах не только и не столько закону. Могучий конгломерат "бюрократия – бизнес – организованная преступность", получивший название "железный треугольник", существует только по своим законам.

Парадокс заключается в том, что все говорят и даже кричат о разрушительной и разрастающейся коррупции, миллионы людей стонут от ее повседневного и беспощадного гнета, а официальная криминальная, судебная и особенно пенитенциарная статистика (как мировая, так и национальная) свидетельствуют о единичных случаях доказанной продажности высокопоставленных должностных лиц. Если судить по обзорам преступности в ООН и официальным сборникам криминальной статистики различных стран, то сколько-нибудь полных и объективных данных о коррупции нет ни в одном государстве. Поэтому по отношению к учтенной ("наказанной") коррупции подходит афоризм: "Есть ложь, есть большая ложь и есть статистика".

Динамика преступности и судимости по некоторым коррупционным деяниям во время перестройки и рыночных реформ до принятия УК РФ была довольно противоречива (см. табл. 23.2).

Таблица 23.2. Динамика некоторых коррупционных деяний, совершенных должностными лицами в России (1986–2008 гг.)

Годы

Зарегистрировано преступлений

Доля

Динамика, %

Осуждено лиц

Доля

Динамика, %

Должностные хищения, с 1997 г. присвоения и растраты

1986

57 472

4,3

100,0

26 507

3,4

100,0

1987

57 662

4,9

100,3

15 593

2,7

58,8

1988

52 042

4,3

90,6

8239

1,9

31,1

1989

47 623

2,9

82,9

6902

1,6

26,0

1990

44 359

2,4

77,2

8648

1,6

32,6

1991

40 364

1,9

70,2

9749

1,6

36,8

1992

39 851

1,4

69,3

7222

1,1

27,2

1993

37 306

1,3

64,9

8070

1,0

30,4

1994

34 904

1,3

60,7

2747

0,3

10,4

1995

35 460

1,3

61,7

8677

0,8

32,7

1996

38 255

1,5

66,6

11458

1,0

43,2

1997

23 349

1,0

40,6

11 781

1,2

44,4

1998

44 399

1,7

77,2

10 818

1,0

40,8

1999

48 518

1,6

84,4

13 899

1,1

52,4

2000

53 579

1,8

93,2

15 094

1,3

56,9

2001

54 283

1,8

94,4

16 522

1,3

62,3

2002

48 983

1,9

85,2

9678

1,1

36,5

2003

16 974

0,6

29,5

10 047

1,3

37,9

2004

18 035

0,6

31,4

11031

1,4

41,6

2005

18 197

0,5

31,7

11 940

1,2

45,0

2006

18 538

0,5

32,2

11707

1,3

44,2

2007

18 059

0,5

31,4

11983

1,3

45,2

2008

72 142

2,2

125,5

–

–

–

Взяточничество

1986

6562

0,5

100,0

3454

0,4

100,0

1987

4155

0,4

63,3

2008

0,3

58,1

1988

2464

0,2

37,5

812

0,2

23,5

1989

2195

0,1

33,4

451

0,1

13,1

1990

2691

0,1

41,0

649

0,1

18,8

1991

2534

0,1

38,6

612

0,1

17,7

1992

3331

0,1

50,8

686

0,1

19,9

1993

4497

0,2

68,5

843

0,1

24,4

1994

4919

0,2

75,0

1114

0,1

32,3

1995

4889

0,2

74,5

1071

0,1

31,0

1996

5453

0,2

83,1

1243

0,1

36,0

1997

5608

0,2

85,5

1381

0,1

39,9

1998

5804

0,2

88,4

1314

0,1

38,0

1999

6823

0,2

103,9

1515

0,1

43,8

2000

7047

0,2

107,4

1529

0,1

44,3

2001

7909

0,3

120,5

2084

0,1

60,3

2002

7311

0,3

111,4

2035

0,2

58,9

2003

7346

0,3

111,9

2232

0,3

64,6

2004

8928

0,3

136,0

2930

0,4

84,8

2005

9821

0,3

149,7

3609

0,4

104,5

2006

11063

0,3

168,6

4229

0,5

122,4

2007

11 616

0,3

177,0

4869

0,5

141,0

2008

12 512

0,4

190,7

–

–

–

Злоупотребления служебным положением

1986

4830

0,4

100,0

–

–

–

1987

3753

0,3

77,7

–

–

–

1988

2801

0,2

58,0

–

–

–

1989

2436

0,2

50,4

–

–

–

1990

2505

0,1

51,9

–

–

–

1991

2451

0,1

50,7

–

–

–

1992

2662

0,1

55,1

–

–

–

1993

2794

0,1

57,8

–

–

–

1994

3240

0,1

67,1

225

0,02

–

1995

–

–

–

–

–

–

1996*

–

–

–

–

–

–

1997

2848

од

59,0

–

–

–

1998

3157

0,1

65,4

-

-

-

1999

4176

0,1

86,5

–

–

–

2000

4797

0,2

99,3

–

–

–

2001

4133

од

85,6

–

–

–

2002

3816

од

79,0

–

–

–

2003

4400

0,2

91,0

-

-

-

2004

5033

0,2

104,2

-

-

-

2005

6941

0,2

143,7

–

–

–

2006

6634

0,2

137,3

–

–

–

2007

5852

0,2

121,2

–

–

–

2008

6055

0,2

125,4

–

–

* В УК РФ 1996 г. нет статьи о злоупотреблении служебным положением, но есть ст. 285 "Злоупотребление должностными полномочиями". Однако в оперативной информации число данных преступлений не отражается.

Анализируя данные таблицы, можно сделать однозначный вывод: все регистрируемые деяния до 1997–2000 гг. сокращались, и лишь в новом столетии их уровень возрос. Особенно этот рост был очевиден в 2008 г., когда стали говорить о противодействии коррупции и разрабатывать соответствующее законодательство. Мздоимство и казнокрадство были в эти годы массовым явлением, а их учитываемая и осуждаемая части сокращались. Количество должностных деяний в 90-е годы прошлого века снизилось более чем вдвое и стало возрастать в 2000-е. В 2008 г. их уровень поднялся по сравнению с базовым 1986 г. до 125%. Динамика взяточничества имела примерно ту же тенденцию: оно возросло в 2008 г. до 190,7%. Борьбой со злоупотреблениями служебным положением государство занималось мало и обратило внимание на это лишь в последние годы. В 2008 г. уровень этих деяний возрос по сравнению с 1986 г. до 125,4%. Тогда как общая учтенная преступность увеличилась в 2,4 раза.

Сведения о коррупции в системе государственной службы иные. Именно в этой сфере коррупция приобрела огромные размеры. И это не могло не сказаться на ее учете, хотя он и не отражает реалии. В 1995 г., например, были возбуждены уголовные дела на 3504 человека, подлежали направлению в суд дела (с учетом дел за прошлые годы) – на 4893, а реально направлено в суд дел на 1949 человек (39,8%). Лица, реально осужденные, исчисляются десятками, если не единицами. Их нельзя выделить из общего числа осужденных за должностные преступления, так как в судебной статистике государственные служащие отдельно не учитываются. Выявленный ущерб от коррумпированности чиновников в 1993 г. составил 65,5 млрд руб., в 1994 г. – 71,7 млрд руб., а в 1995 г. – 913,1 млрд руб. Среди коррупционеров из правоохранительных органов доля работников органов внутренних дел доходила до 95%. Это заставило МВД России в конце 1995 г. создать службу собственной безопасности в форме внутренней инспекции, что тем не менее не решило проблемы. Должностные и коррупционные преступления даже регистрационно увеличивались, а фактически этот рост был в несколько раз выше.

Реальные виды коррупции в нашей стране не находят целостного отражения в официальной криминальной статистике, не исследуются они в таком объеме и в аналитических документах правоохранительных органов. В силу этого и мы вынуждены ограничить криминологический анализ некоторыми видами наиболее распространенных коррупционных деяний: преступлениями против собственности (присвоение или растрата); преступлениями против интересов службы в коммерческих или иных организациях (в том числе коммерческий подкуп); преступлениями против государственной, региональной и местной власти (в том числе взяточничество).

За 10 лет действия нового УК РФ уровень и динамика данных преступлений выглядят следующим образом (см. табл. 23.3).

Таблица 23.3. Динамика некоторых коррупционных преступлений

Виды пpecтуплений

Годы

Рост, %

1997

1998

1999

2000

2001

2002

2003

2004

2005

2006

2007

2008

Присвоение или растрата (ст. 160 УК РФ)

43 423

44 399

48 516

53 579

54 283

48 983

44 706

60126

64 504

65 980

73 489

72 142

166,1

Преступления против интересов службы в коммерческих организациях (ст. 201–204)

1333

2817

3747

6116

6759

6983

6030

5308

5817

4989

5677

1640

123,0 (в 2002 г. 523,8)

в том числе коммерческий подкуп (ст. 204)

974

1236

2146

2542

2780

2495

2020

2178

1751

1786

685

-0,7 0,3 (в 2002 г. 285,4)

Преступления против власти (ст. 285–293)

16 441

18 142

20 444

22 546

23 208

24 669

25 570

33 810

37 621

39 751

45 259

49 451

300,7

в том числе взяточничество (ст. 290–291)

5608

5804

6823

7047

7909

7311

7346

8938

9821

11063

11 616

12 512

223,1

Всего

61 197

67 660

72 708

82 241

84 250

80 635

76 306

99 224

107 942

110 720

137 827

136 430

222,9

23. Коррупционная преступность

Удельный вес официально учтенных коррупционных деяний, перечисленных в таблице, колеблется в анализируемые годы в структуре всей зарегистрированной преступности в пределах 2,5–2,9%. Основную массу преступлений (59,6%) в их общей структуре составляют присвоения и растраты, 35,9% занимают преступления против государственной, региональной и местной власти, в том числе взяточничество – 10,0%. Доля преступлений против интересов службы в коммерческих или иных организациях невелика (4,5%).

Динамика зарегистрированных преступлений, анализируемых в таблице, в основном неблагоприятна. В целом за указанные годы они увеличились на 222,9%. Особенно быстрыми темпами росла регистрация преступлений против интересов службы в коммерческих организациях до 2002 г., затем их уровень снижался. Интенсивно росли преступления против государственной власти (+300,7%), менее быстро – взяточничество (+123,1%). Многократный разрыв в динамике роста коррупционных преступлений в коммерческих организациях и государственно-властных органах, скорее всего, объясняется выборочной регистрацией, слабостью и опасностью (!) борьбы с коррупцией в государственных органах власти, а также "особой коррупционной привлекательностью" для правоохранительных органов коммерческих структур.

С введением в действие порочного УПК РФ с середины 2002 г. положение с реальной эффективностью борьбы с преступностью серьезно осложнилось. В целом за этот год (хотя Кодекс действовал только полгода) учтенная преступность существенно сократилась. Это особенно сказалось на снижении преступлений против интересов службы в коммерческих организациях. Структурные соотношения преступности очень инерционны, и потому подобные структурные изменения в течение полугода могут быть лишь искусственными, мошенническими.

Кроме того, раскрываемость преступлений при таком существенном снижении нагрузки на правоохранительные органы должна была возрасти, а она почему-то уменьшилась на 26%, тяжких и особо тяжких – на 33, а по числу выявленных лиц – на 23,5%.

Эти тенденции стали показывать рост преступности лишь после серьезных и позитивных изменений указанного Кодекса. Реально никакого сокращения преступности и ее структурных сдвигов не происходило. Если раньше такие "позитивные сдвиги" достигались мошенничеством правоохранительных органов, то сейчас на помощь им пришел "самый демократичный в мире уголовнопроцессуальный кодекс". На этом фоне безнаказанность, как одна из серьезных причин преступности, существенно увеличилась.

Таким образом, "ножницы" между тенденциями коррупционных деяний и контролем за ними со стороны государства, по официальной статистике, особенно между фактической и реально осуждаемой коррупцией, составляют один-два порядка. Противники закона прямого действия о борьбе с коррупцией приводят подобные факты как аргумент: дело не в законе, а в бездействии органов право- охраны. В этом есть доля истины. Однако это не означает, что способы современной коррупции охватываются традиционными формами взяточничества. Кроме того, сам факт торпедирования закона властями не может не сказаться на отношении правоохранительных органов к борьбе с коррупцией, которую они бессильны контролировать способами, отжившими и не оправдывающими себя. Законы о государственной службе, борьбе с коррупцией и легализацией неправомерно нажитых средств существенно помогли бы борьбе за "чистые руки" государственных должностных лиц, как это делается в США, Франции, Японии, Италии, Великобритании и других странах, где руководствуются принципом, что "основанием власти является ее авторитет", тогда как в России власть сама по себе считается основанием авторитета. Должностным лицам нашей страны полезно было бы напомнить известные слова из советского прошлого: "...если мы добросовестно учим дисциплине рабочих и крестьян, то мы обязаны начать с самих себя"[18].