Кража и контрабанда автомобилей

Рассмотрим еще один вид преступной деятельности криминальных организаций – кражу и контрабанду автомобилей. Автомобили похищаются из промышленно развитых стран и поставляются в развивающиеся страны и те, которые находятся на переходном этапе.

К последним относят и Россию. В нашу страну действительно ввозится много автомобилей, похищенных в Западной Европе. Наряду с этим в самой России в настоящее время совершается в среднем 350 краж автомашин ежедневно, или около 130 тыс. в год. Значительная часть их продается в страны Закавказья, Казахстан и Среднюю Азию.

Особенно актуальна эта проблема в Европе, где за 1989–1993 гг. число краж автомобилей утроилось. По данным Интерпола, только в 1991 г. в Европе было угнано 1,6 млн автомобилей, из которых 633 тыс. так и не были обнаружены^[1]. Восточная Европа стала основным регионом, куда угоняются похищенные автомобили из Западной Европы. Центральным перевалочным пунктом чаще всего является Польша, оттуда автомобили переправляются в страны Балтии, на Украину, в Белоруссию, Россию и Казахстан. Преступники точно улавливают и ловко используют разницу в уголовной ответственности за кражу автомашин. В США, где низкие показатели уголовного преследования и осуждения угонщиков, этот вид преступной деятельности – выгодное дело при минимальном риске. Примерно такие же условия и в России. В 1994 г., например, было задержано 23 тыс. угонщиков машин, из которых 18 тыс. остались на свободе, а из 5 тыс. осужденных к лишению свободы лишь 68 человек (0,3%!) получили срок более пяти лет.

В последние годы борьба с кражей и контрабандой автомашин в России активизировалась. В 2003 г. в Москве была разоблачена большая группа сотрудников милиции, которые участвовали в легализации похищенных на Западе автомашин. По данным Седьмого обзора ООН, которые собираются с 1995 г., самое высокое число краж автомобилей на 100 тыс. населения в 2000 г. зарегистрировано в Ирландии (787), Австралии (724), Англии и Уэльсе (640), Дании (604), Нидерландах (574), Канаде (520), Норвегии (520), Франции (512), США (498), Израиле (423). Относительно низкое число краж автомобилей на 100 тыс. жителей в Азербайджане (1,3), Армении (1,6), Кыргызстане (3,3), Катаре (4,3), Йемене (4,7), Грузии (4,9), Таиланде (5,4), на Украине (6,4), в Уганде (6,4), Казахстане (9,2). В России этот коэффициент равен 17,9, что в 14 раз больше, чем в Азербайджане, в 24 раза меньше, чем в Израиле, и в 28 раз меньше, чем в США.

Особенно много краж автомобилей совершается в Европе. В 1995 г. там было зарегистрировано 1 731 290 краж и не найдено 448 658 автомобилей, или 26%. В Англии и Уэльсе похищено 509 104 автомобиля, остались необнаруженными 237 586 (47%), в Германии, соответственно, 190 779 и 46 301 (24%), в Израиле 32 000 и 20 000 (63%), в России было похищено 113 203 автомобиля (это составляет 60% от хищений в Германии)^[2].

Рассмотренные виды транснациональной преступной деятельности не исчерпывают всего их перечня. За пределами анализа остались преступления, связанные с произведениями искусства и культурным наследием, которые широко распространены в России (за последние 10 лет число зарегистрированных хищений культурных ценностей возросло в 80 раз), а также кражи интеллектуальной собственности, пиратство, компьютерные преступления, подделка денег, ценных бумаг и другие виды организованных преступных деяний.

Несмотря на то что фактические сведения о рассмотренных деяниях отрывочны и несопоставимы, здесь мы снова сталкиваемся с российским феноменом: опасность транснациональной организованной преступности растет, а более или менее точных сведений о ней нет.

Попытки собрать мировую статистику об организованной преступности предпринимают Интерпол, ООН и другие международные организации. Интерпол кроме преступлений, совершаемых организованными преступниками и проходящих по его учету, выделяет также организованные, устойчивые и иерархизированные сообщества с многопрофильной деятельностью, менее организованные группировки, действующие в одной или нескольких узких сферах, группировки, формируемые по этническому признаку, и террористические организации, преследующие политические цели^[3].

Попытку сбора сведений о 19 видах транснациональной преступной деятельности (их перечень приводится ниже) предприняла ООН. Она разослала дополнительный вопросник к Четвертому обзору общей преступности 193 государствам. Сведения запрашивались за 1988–1990 гг. Как и более ранние, эта попытка не увенчалась успехом. Причин тому много: отсутствие единого определения транснациональной организованной преступности, разноликость уголовного законодательства в разных странах, трудности дифференциации международных и внутригосударственных деяний и др. А самое главное – во многих странах нет осознания реальной угрозы транснациональной преступности. Однако при всей неполноте и плохой сопоставимости полученных данных эта проблема в них получила наконец статистическое подтверждение^[4].

На анкеты ответили 50 стран из 193 (Австралия, Австрия, Аргентина, Венгрия, Германия, Греция, Испания, Китай, Мексика, Перу, Польша, Финляндия, Франция, Япония и др.) и 10 международных и неправительственных организаций из 88. Россия никакой информации не представила, как и Италия, США, Канада, Великобритания и многие другие государства, где транснациональная организованная преступность имеет широкое распространение.

Было установлено, что не во всех странах существует уголовная ответственность за совершение тех 19 видов преступлений, сведения о которых запрашивались, и еще меньше государств располагают о них системной статистической информацией. Даже по самому опасному преступлению – терроризму – из 50 стран лишь 35 указали, что он значится в их законодательстве, и лишь 16 государств представили статистическую информацию об этом деянии. По отмыванию денег полученные показатели составили, соответственно, 25 и 5, по кражам произведений искусства и культуры – 25 и 11, по кражам интеллектуальной собственности – 24 и 5, по незаконной торговле оружием – 36 и 18, по незаконному захвату воздушных судов – 30 и 8, по морскому пиратству – 26 и 2, по незаконному захвату наземных транспортных средств – 22 и 4, по мошенничеству, связанному со страхованием, – 30 и 10, по компьютерным преступлениям –15 и 5, по экологическим преступлениям – 28 и 11, по торговле людьми – 30 и 12, по торговле человеческими органами – 16 и 1, по незаконному обороту наркотиков – 46 и 38, по банкротству – 26 и 12, по проникновению в сферу законной коммерческой деятельности – 5 и 0, по коррупции и подкупу государственных должностных лиц – 34 и 18, по прочим преступлениям, совершаемым транснациональными организованными группами, – 9 и 3.

Приведенные данные – доказательство слабого национального и международного контроля за деятельностью транснациональной организованной преступности. Его отставание от интенсивного роста преступности – результат инерции осознания новых общественно опасных явлений, чем успешно пользуются мобильные преступные организации. Судя по этим данным, у организованной преступности еще много неосвоенных территорий. Можно прогнозировать, что в ближайшие годы она будет стремиться расширить сферу влияния. Во многих странах отмечался рост случаев отмывания денег, мошенничества при кредитовании капиталовложений, нарушений коммерческих правил, компьютерных преступлений, незаконной миграции, работорговли в сексуальных целях, торговли человеческими органами, пиратства, захвата судов и самолетов и других транснациональных преступлений.

Необходима унификация законодательства разных стран, на основе которого осуществляется борьба с организованной преступностью. Те государства, в которых организация преступных объединений и их деятельность криминализированы, оказываются более защищенными. Прочие государства вынуждены дополнять свое законодательство уголовно-правовыми нормами, обеспечивающими государственный контроль организованной преступности. В противном случае такие страны будут использоваться организованными преступными группировками в качестве убежищ и "отстойников".

На решение указанных проблем были направлены Конвенция ООН против организованной преступности с тремя протоколами и Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI в.

Транснациональная преступность – наиболее рационально и профессионально организованная область криминального поведения. Транснациональные преступники нередко прибегают к помощи высококлассных специалистов, используют самые современные методы и технологии. Они никогда не перешагнули бы национальных границ, если бы не видели в этом выгоды, не получали серьезных преимуществ. Многие открывшиеся для транснациональных преступных групп возможности – следствие прогрессивного развития человеческого сообщества в процессе глобализации, о чем подробно будет рассказано в последнем параграфе данной главы при анализе причин и мер противодействия организованной преступности.

Опасности, которые несет транснациональная организованная преступность, постепенно осознаются ООН и другими международными организациями, ее отслеживающими, чего, к сожалению, нельзя сказать об отдельных странах, в том числе о России. ООН и Интерпол прилагают значительные усилия по объективации данного явления, выявлению тенденций его развития, разработке наиболее эффективных единых методов его контроля.

Организованная транснациональная преступность творчески использует любые естественные позитивные и негативные, постоянные и временные, глобальные и региональные процессы, а также создает их сама, эффективно действуя в сфере политики, экономики и правовой сфере той или иной страны.