Корректные и некорректные приемы в споре

Доводы, используемые в споре, могут быть корректными или некорректными. Первые могут содержать элемент хитрости, но в них нет прямого обмана и тем более вероломства или принуждения силой. Вторые ничем не ограничены и простираются от умышленно неясного изложения и намеренного запутывания до угрозы наказанием или применения грубой физической силы. Нужно изучать и те и другие приемы. Корректные, чтобы знать, как можно, пользуясь допустимыми средствами, отстоять свою точку зрения. Некорректные — чтобы предвидеть, что можно ожидать от неразборчивого в средствах противника и уметь вывести его па чистую воду.

Корректные приемы

Спор — это борьба, и общие методы успешной борьбы приложимы также в споре. Во всякой борьбе очень ценной является инициатива. В споре важно, кто задает тему, как конкретно она определяется. Нужно уметь повести полемику по своему сценарию. Предвидя контраргументы оппонента, следует высказать их самому и тут же ответить на них. Рекомендуется, и далее, не обороняться, а наступать. Даже оборону нужно вести с помощью наступления. Вместо того чтобы отвечать на возражения противника, надо заставить его защищаться и отвечать на выдвигаемые против него возражения. Как говорят, в манере ведения спора предпочитать наступление обороне.

• Надо но возможности спокойно и пользуясь корректными приемами, стремиться к тому, чтобы переложить бремя доказывания, защиты, возражения на оппонента.

Можно сослаться, например, на то, что ваш тезис вытекает из уже признанного общего положения. Тезис противника окажется исключением из этого положения, и тому нужно будет доказать правомерность такого исключения.

Например, Некто сидит с режиссером за монтажным столом и говорит довольно едким голосом: "Это не стыкуется". — "Почему же не стыкуется?! — возмущенно откликается обидчивый режиссер. — "Ну, разве ты не видишь?! — спокойно удивляется Некто. — Это плохо!"" — "Плохо — это не аргумент! — горячится режиссер. — Ты считаешь -плохо, а я считаю — хорошо". — "Ладно, объясни, почему хорошо, — предлагает Некто". Вот ловко. Сам первый сказал, что плохо, что не стыкуется, а потом заставляет оппонента доказывать, что хорошо.

Использование этого приема в судебной дискуссии по уголовным делам ограничено в большинстве стран презумпцией невиновности. Согласно этому принципу, имеющему силу закона, только по приговору суда обвиняемый считается преступником. Бремя доказывания по закону лежит на обвинителе, на том, кто высказал положение о преступности. И прокурор не в праве переложить бремя доказывания на обвиняемого или его адвоката.

• Желательна концентрация внимания и действий, направленных на центральное звено системы аргументов противника или на слабое ее звено. Такой ход привлечет внимание оппонента именно к данному пункт)' полемики и может отвлечь его от действительно сильных звеньев своей аргументации. Разумеется, данный прием приемлем только в споре ради победы, а не для достижения истины.

• Эффект внезапности заключается в том, что наиболее важные аргументы можно приберечь до конца полемики. Когда спор подходит к концу, оппонент уже успокоился и расслабился, тогда пропонент внезапно выкидывает "козырный" аргумент. Собеседнику уже некогда его отбивать, да и нечем.

• Можно применять в споре и прием опровержения противника его же собственным оружием. Из принятых им посылок надо всегда пытаться вывести следствия, подкрепляющие защищаемый вами тезис. Особый интерес представляют неожиданные для противника следствия, о которых он даже не подозревал.

• Не следует высказывать сразу все свои аргументы, но — постепенно, стараясь не применять слабых аргументов (они работают против вас).

• Обращение аргументов противника против него самого. Это способ отвернуть от себя неудобные доводы собеседника. Такой прием нередко используют дети, когда родители наставляют их, как надо жить. Происходит это примерно так: "Имей в виду, сынок, что только ранней пташке достается червячок, — наставляет папа своего ребенка. — Поэтому-то и надо рано вставать. — А как насчет червячка? — возражает сын. — Не дурак ли он, что встал раньше пташки?"

• Оттягивание возражения — еще один корректный прием в споре. Например, начинают ответ издали, с чего-нибудь имеющего отношение к данному вопросу, но прямо с ним не связанного. Можно попросить противника уточнить, пояснить приведенный им аргумент и т.д. Тем временем ваша мысль напряженно работает, и контуры убедительного ответа обретают четкие черты.

• Принято считать, что пет ничего недозволенного и в таком приеме, как взять слово в самом конце спора, зная все аргументы выступавших и лишая их возможности развернутого ответа. Это "оформление" итогов полемики в свою польз}'. Если такой прием применяет даже проигравший спор, то это приподымает его в глазах окружающих. Важно только, представляя результат спора в выгодном для себя свете, не утратить чувство меры и такта, чтобы не создать анекдотической ситуации, подобно такой: "Ты что такой невеселый?" — "С женой поругался". — "Ну и за кем же было последнее слово?" — "За мной, конечно. Я сказал, ладно, покупай".

• Наконец, иногда допустимо применить и такой прием, как высмеивание, вышучивание, остроумный ответ. Однажды лидер английских консерваторов У. Черчилль держал речь в парламенте. Вдруг вскочила возмущенная этой речью пожилая некрасивая лейбористка и крикнула: "Мистер Черчилль, Вы несносны! Если бы я была Вашей женой, то подлила бы Вам в кофе яд!" В этой ситуации У. Черчилль, выдержав паузу мастера полемики, сочувствующе промолвил: "Если бы Вы были моей женой, я бы этот яд с наслаждением выпил..."

• "Возвратный удар" или прием бумеранга. В Таганроге, который в XIX в. в Российской империи бойко торговал с заморскими странами, молодой торговый маклер Вальяно неожиданно разбогател. Он ввозил запрещенные товары целыми пароходами. Существовало таможенное правило: после того как чиновники проверяли груз и исчисляли пошлину, грузовладелец был вправе или, оплатив пошлину, забрать с парохода товар, или, отказавшись от оплаты, потопить груз на рейде. Акт о потоплении подшивался к делу, и пароход уходил в обратный путь. В действительности никакого потопления не было. У Вальяно была зафрахтована целая флотилия турецких фелюг, и весь груз с корабля, а не со дна Азовского моря, попадал в подвалы особняка Вальяно. Прибывший в Таганрог новый прокурор возбудил дело против Вальяно, которому грозили три месяца тюрьмы и штраф в 12 млн руб. В качестве защитника был приглашен А. Я. Пассовер. Обвинительная речь прокурора длилась 3 часа, защитник был краток (5—6 минут). А. Я. Пассовер заявил, что в разъяснении судебного департамента сената с исчерпывающим перечислением всех видов морской контрабанды: лодки, баркасы, даже пустые бочки из-под рома и т.п. — плоскодонные турецкие фелюги не упоминаются. Прокурор вскочил и почти закричал: "Вальяно — контрабандист! Если был он им не был, он не мог бы заплатить своему защитнику миллион рублей за защиту! В зале ахнули. Реплика прокурора тотчас обернулась против пего. — Да, я получил миллион, — спокойно ответил защитник. — Значит, так дорого ценятся мои слова! А теперь посчитаем, сколько же стоят слова прокурора... В год прокурор получает три тысячи 600 рублей, в месяц — триста, стало быть в день, в том числе и сегодняшний день, — рублей десять. Произносил прокурор свою речь сегодня три часа, сказал за свои десять рублей 45 тысяч слов. Сколько же стоит слово прокурора?

Вытянувшись, Пассовер крикнул: "Грош цена слову прокурора!" Процесс был выигран. Вальяно оправдали".

• "Сведение к абсурду". Суть этого приема — показать ложность тезиса или аргумента, так как следствия, вытекающие из него, противоречат действительности. Блестяще использовал этот прием Ф. Н. Плевако. По воспоминаниям В. В. Вересаева, он выступил в защиту старушки, укравшей жестяной чайник стоимостью 50 копеек. В обвинительной речи прокурор отметил, что кража незначительная, что на преступление старушку толкнула горькая нужда, что подсудимая вызывает лишь жалость. Но, несмотря на это, подчеркнул он, старушка должна быть осуждена, так как она посягнула на собственность, а собственность священна. Все гражданское благоустройство держится на собственности, и если позволить людям покушаться на нее, страна погибнет. После него выступил Плевако, сказавший: "Много бед и испытаний пришлось претерпеть России за ее более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... старушка украла старый чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, нс выдержит; от этого она погибнет безвозвратно". И суд оправдал старушку.

Вообще, выдающийся русский адвокат Федор Никифорович Плевако был великим мастером поражать малосведущую в юридической казуистике аудиторию. Рассказывают, что однажды Плевако выступал адвокатом в деле об убийстве. Дело было ясное не только в общих чертах, но и в деталях. Однако у убийцы было, безусловно, смягчающее вину обстоятельство: убиенный — ближайший сосед убийцы-горбуна — в течение многих лет изощренно дразнил и издевался над своим будущим убийцей. И однажды тот страшным образом отомстил. Причина убийства налицо и она в какой-то мере смягчает вину. Но убийство есть убийство. Как тут можно бороться за оправдание? Плевако учел, что присяжные заседатели, от решения которых зависит приговор, да и праздная публика, не слишком обременены знанием законов, не искушены в трудном деле судебных препирательств, но зато это обычные люди с обычными слабостями.

Плевако начал свою речь необычно: "Господин судья, и вы, уважаемые господа присяжные заседатели, и вы, досточтимые дамы и господа. Уважаемые дамы и господа! Ваша честь, господин судья! Господа присяжные заседатели!"

И так далее, и так далее, и так далее... несколько минут подряд. Уже после трех-четырех оборотов раздались недоуменные смешки, шум нарастал, через несколько минут публика хохотала. Однако Ф. Н. Плевако не прекращал, и смех становился все более нервным, истеричным. Дамы стали понемногу падать в обморок, а мужчины, или брызгали дамам водичкой за корсаж, или со сжатыми кулаками проталкивались поближе к трибуне, за которой не прекращал эпатажной речи Ф. Н. Плевако.

Все более гневно, более настойчиво публика требовала прекратить это издевательство, заткнуть рот выступающему, объявить его душевнобольным, преступником против порядка и нравов, стащить его с трибуны за фалды, заставить его, наконец, замолчать любыми средствами. И вот, когда негодование перешло уже от призывов к делу, и к Плевако потянулись руки раздраженных зрителей, Федор Никифорович остановился.

- Чем вы так бурно возмущены, уважаемые? — спросил он, и шум стал стихать.

- Вы уж чуть ли не смерти моей жаждете за одно только то, что я в течение всего каких-то десяти минут, не оскорбляя и не обижая никого из вас, называл присутствующих пристойными и подобающими обстоятельствам именами. Что же вы, господа, сказали бы и сделали, если бы вас не 10 минут, а много лет, и не уважительно, а с виртуозным изощрением подвергали бы ежедневно, ежечасно грубейшим, позорнейшим оскорблениям и издевательствам?

Рассказывают, что присяжные, утерев пот и заправив сюртуки, моментально согласились и вынесли обвиняемому оправдательный вердикт.

Конечно, это трюк, невозможный в современном суде, но успех принес именно он. Прием продемонстрировал присутствующим и, прежде всего, присяжным, то, что им и без того было известно, но зато в изумившей их, разбудившей их чувства форме.

• Атака вопросами. Это полемический прием, состоящий в том, что очередное высказывание полемист заканчивает вопросами оппоненту, заставляя его все время отвечать на них. Ведь задавать вопросы легче, чем давать ответы. Цель этого приема — перехватить инициативу, сделать положение оппонента затруднительным, заставить его защищаться, оправдываться.