Концепция власти Б. Рассела

Зарубежная политическая мысль XX в. развивалась в поисках ответов на вопросы, касающиеся проблем власти, ее сущности, придания ей законного и нравственного характера на пути дальнейшей демократизации общественной жизни.

Из распространенных сегодня теорий власти и дискуссий вокруг них подробно остановимся на концепции Бертрана Рассела (1872—1970). Выбор не случаен. Зрелый Рассел является классическим образом трезвомыслящего либерального буржуазного идеолога, ученого, занимавшегося наряду со специальными исследованиями анализом именно философских проблем политики: за единичными проявлениями власти он ищет ее общие основания, за внешней эмпирической видимостью старается найти глубинную сущность.

Жизненный путь Рассела не был усеян розами. Рано лишившись родителей, отличавшихся свободой суждений, он остается на попечении деда, лорда Джона Рассела, премьер-министра Англии при королеве Виктории. В состоятельной семье, неуклонно следовавшей ригористическим традициям викторианской эпохи, под респектабельным видом внешнего благочестия царила удушливая атмосфера аскетического пуританизма, жестко регламентированной религиозности, замкнутости и ханжества. Вспоминая детские годы, Рассел позже отметит, что его одиночество было настолько невыносимо, что он не раз находился на грани самоубийства. Чрезмерные старания заполнить голову мальчика разнообразными религиозными идеями возымели обратное действие: уже подростком он стал сомневаться в истинности теологических доктрин, а вскоре и вовсе перестал верить в бессмертие души и существование Бога. Проявившиеся в раннем возрасте, свободолюбивый критический и в чем-то даже еретический дух, приверженность ясности и доказательности суждений, внутренняя честность в жизненных установках — эти черты не покидали Рассела до самой смерти.

Поступив в 1890 г. в Кембриджский университет, где он изучал философию и математику, и таким образом вырвавшись из викторианской патриархальности на свободу, Рассел сразу же включается в общественно-политическую жизнь, одним из первых вступает в Фабианское общество, активно выступает против Англо-бурской войны и, не боясь обвинений в антипатриотизме, публикует пацифистские статьи. И хотя в последующие годы, будучи преподавателем университета, он интенсивно работает над исследованием специальных философских и логико-математических проблем, тем не менее не прекращает своей общественно-политической деятельности.

Важной вехой в эволюции политической философии Рассела явилась Первая мировая война. Она потрясла его, заставила пересмотреть жизненную ориентацию, по-иному расставить акценты в тематике исследований. Усиление пацифистской деятельности дорого обходится Расселу: его исключаю! из университета, сажают в тюрьму.

Рассел приветствовал Октябрьскую революцию. В 1920 г. он приехал в Россию, но покинул страну разочарованным. Его дважды арестовывали — за пацифизм и в связи с организацией кампании за ядерное разоружение; второй раз в возрасте 81 года. Он трижды безуспешно выдвигался в английский парламент.

Однако слава не обошла Рассела. В 1907 г. он избирается в Королевское общество, в 1949 г. становится членом Британской академии, а в 1950 г. — лауреатом Нобелевской премии по литературе. За ним прочно закрепляется имя "одного из блестящих представителей рационализма и гуманизма: бесстрашного поборника свободы слова и свободы мысли на Западе", "социального реформатора". Биографы Рассела отмечают его сходство с Вольтером по массовости читательской аудитории, блистательной и изящной прозе, восхитительному чувству юмора.

Непосредственный очевидец двух мировых войн, множества экономических кризисов, нескольких революционных потрясений, разрушения колониальной системы, свидетель начала ядерно-космической эры, человек, переживший смену множества кабинетов у себя в Англии и других странах, Рассел хорошо понимал, что стержневым вопросом как международных, так и внутригосударственных отношений является вопрос о власти, прежде всего регулирования политических властных отношений. "Только осознавая факт, что именно стремление к власти представляет собой причину той деятельности, которая является единственно важной в общественных отношениях, можно правильно объяснить историю, как древнюю, так и современную". Желая как можно сильнее подчеркнуть первостепенную важность понятия власти, Рассел прибегает к аналогии, сравнивая системы категорий естественных и общественных наук: "Фундаментальным понятием в общественных науках является власть, в том же смысле, в каком энергия является фундаментальным понятием физики".

Разрабатывая свою концепцию власти, Рассел проделал титанический труд, собрав колоссальный материал по политической истории различных обществ, начиная с древнекитайского и вплоть до современных, изучил множество теорий от конфуцианских до марксистских, а также многочисленные факты из политической жизни, формы власти в традиционных и современных политических системах. Сделанные им основные обобщения отличаются глубиной, наблюдательностью и широким спектром. Они касаются структуры власти, ее мотивов, характеристики индивидуальных и коллективных носителей, организации, форм осуществления, политических, экономических, этических, философских, юридических и психологических условий функционирования властных отношений. Каждая из этих сторон проанализирована достаточно глубоко. Через всю концепцию красной нитью проходит резкое осуждение злоупотреблений властью, показана необходимость выработки конкретных мер по ее обузданию, усмирению. Коль скоро целью исследования власти является не только раскрытие ее особенностей, но и поиск путей по ее укрощению, то складывается впечатление, что Рассел трактует власть как принуждение. "Власть может быть определена как производство намеренных результатов. Это, таким образом, количественное понятие... А обладает большей властью, чем В, если А достигает множества намеренных результатов, а В лишь немного". Другого общего определения власти у Рассела нет, хотя имеются указания на многочисленные признаки, которые характеризуют разные ее аспекты.

Одна из частей проблемы — индивидуальный аспект власти: власть над индивидом и власть индивида. Первая осуществляется несколькими способами: прямой физической силой; с помощью поощрения или наказания; воздействием на сознание человека для выработки нужного мнения и создания у неге определенных привычек (например, посредством военной или иной муштры). Рассел называет это "голой властью". Вторая имеет более широкий диапазон действия и включает, во-первых, власть над другими людьми, достижение которой обусловлено как естественными стремлениями человека к власти и славе, так и психологическими его особенностями, а во-вторых, власть над природой, "нечеловеческими формами жизни",

Каждый человек, по Расселу, изначально наделен двумя связанными, но не тождественными страстями — стремлением к власти и славе. Обе страсти ненасытны и бесконечны. Эти импульсы человека нередко замечались, но не изучались глубоко. Между тем человеческие страсти и индивидуальные наклонности играли в политической истории важнейшую роль. Поэтому "человеческий мотив" должен быть включен в исследование "причинных законов" развития общества, так как "страстное желание является главным мотивом, производящим изменения, которые должна изучать общественная наука". Рассел не утверждает, что человеческая страсть к власти и славе является единственным главным законом, объясняющим социально-политический процесс. Но исследуя одна часть властных отношений, а именно индивидуальную мотивацию, он стремится раскрыть "психологию власти", которая в индивидуальном измерении может пролить свет на психологию лидерства.

Тип индивидуального субъекта власти и способ, которым он пользуется для ее достижения, во многом зависит от структурных и системных особенностей господствующих политических властных отношений, а также исторических условий. Их различение, по мысли Рассела, может происходить в двух планах. С одной стороны, это функционирующий политический режим — военный деспотизм, диктатура, теократия и плутократия, а с другой — режим власти, порожденный, например, наследственной (королевской или царской) формой правления, либо демократией, либо войной. Во всех случаях, однако, психологическая природа индивидуальных субъектов играет существенную роль, особенно в обществах, где отсутствуют такие социальные институты, как аристократия или наследственная монархия. В условиях свободной состязательности, когда "власть открыта для всех", вероятнее всего, что ее получит тот, кто более всего ее желает; эти люди от обычных отличаются исключительным властолюбием. Ни один лидер не может рассчитывать на успех, если он не исполнен чувства радости от власти над окружающими его сторонниками и последователями. Подлинный лидер, особенно в политике, всегда обладает исключительной самоуверенностью, которая не только проступает на поверхность, но глубоко укоренена в подсознании. Некоторых наиболее крупных лидеров выдвигает революционная ситуация. В качестве примера Рассел приводит Кромвеля и Ленина, которые в трудное для своих стран время проявили беспредельное мужество и уверенность в своих силах. Это сочеталось с признанием за лидерами здравых и убедительных суждений, что обеспечивало поддержку ближайших сподвижников.

Хотя любовь к власти — один из самых сильных мотивов, однако она довольно неровно распределена между людьми и часто бывает ограниченной многими другими страстями — к науке, покою, удовольствиям. Таким образом, если характер одних содержит в себе потенциальные черты лидера, то у других любовь к власти бывает недостаточно сильно выражена. Эти люди вряд ли могут оказывать влияние на ход событий. Страсть к обладанию властью, к славе, вера в собственные силы и другие черты у робких и застенчивых существуют в скрытом виде, что, в свою очередь, расширяет поле действия импульсов к власти у сильных, наглых и самоуверенных. Одни всегда стремятся командовать, другие — подчиняться. Между этими двумя крайностями располагаются огромные массы обычных простых людей, которым в некоторых ситуациях нравится командовать, а в других — подчиняться лидеру.

Есть, наконец, и четвертый тип людей, обладающих мужеством отказаться от подчинения и не имеющих особого желания кем-либо командовать. Они плохо вписываются в действующую социальную структуру, почти никогда не соответствуют ее требованиям и поэтому разными путями ищут для себя убежище. Это заблуждение: одинокой свободы не существует.

В концепции Рассела качества индивидуума находят свое преломление в структуре власти организации, которая, хотя и обладает собственными особенностями, законами, но не может быть правильно понята без ее взаимовлияния с множеством специфических черт личности как индивидуального субъекта власти. Типологическая характеристика отдельных личностей в терминах власти неполна. Надо принять во внимание также власть организации. Только на стыке двух форм власти — индивидуальной и организации — в точке их соприкосновения, которая может отличаться как гармонией, так и непримиримой борьбой, проявляется имманентная сущность власти как таковой. Именно в этом средоточии и может существовать реально, хотя это и не обязательно, такое свойство власти, как принуждение.

Большинство коллективных форм деятельности, в которых находят выражение властные отношения, возможны лишь в том случае, когда они направляются некоторой организацией (корпорация, партия, государство и т.п.) с более или менее упорядоченной системой управления. Упорядоченность неизбежно предполагает неравенство власти. Более того, любая организация порождает неравенство, и оно имеет тенденция скорее к расширению, чем к сужению. Как отмечает Рассел, "в человеческом сообществе всегда существовало неравенстве в распределении власти... Это частично обусловлено внешними причинами, частично же причинами, которые должны быть найдены в человеческой природе".

Размышления Рассела подводят к пониманию особенностей взаимодействия индивидуума и любой общественной организации. В самом деле, каждый человек наделен неповторимой психикой, играющей немаловажную роль в его отношениях с организацией. Будучи носителем уникальных черт, — а они могут быть достаточно устойчивы, — он не просто интегрируется в организационную систему, но и привносит в нее свои особенности. Поэтому и организация не остается неизменной. Чем больше степень власти индивидуума, тем большие изменения возможны в организации. В итоге данное сочетание выступает в виде диалектической закономерности единства и борьбы противоположностей; не только организация "делает" личность, но и личность — организацию.

Нельзя не согласиться с Расселом в том, что для правильного понимания властных отношений в обществе не следует уповать лишь на объективные закономерности системы, игнорируя психологию личности.

По Расселу, существует еще одна, наиболее опасная форма индивидуальной власти — теневая: власть льстецов, интриганов, доносчиков и людей, стоящих в тени, но держащих в своих руках нити управления. Наличие такой власти пагубно отражается на обществе. "В любой большой организации,— отмечает ученый,— где лидер обладает значительной властью, находятся менее заметные люди (мужчины и женщины), которые имеют силу влияния на лидеров посредством личных методов". Эти люди любят власть больше, чем славу. Они предпочитают не выходить на авансцену. Их сила особенно велика при наследственной власти, но сравнительно незначительна, когда власть выступает как вознаграждение за личные достоинства. Даже при современных формах государственной власти "теневые" индивидуумы располагают реальной властью именно в тех сферах, которые обычному человеку представляются окутанными тайной. Наиболее важные из них — финансы и внешняя политика. Документы и материалы, удостоверяющие колоссальную власть этих людей, скрыты и не предаются гласности. От всего этого страдает общество: "Система, предоставляющая большую власть льстецам или людям в тени, но с нитями управления в руках, в целом не является системой, которая могла бы способствовать обеспечению общего благосостояния".

Атрибутивными свойствами властных отношений в организации являются такие неотъемлемые аспекты, как политика, право, экономика, пропаганда. Все они в конечном счете продуцируют власть и одновременно способствуют ее сохранению. Каждый из них, взятый в качестве относительно самостоятельной области деятельности, способен вырабатывать специфические способы принуждения и насилия, которые не являются объективно необходимыми для их нормального функционирования. Важную роль в реализации этих способов играют индивидуальные черты политических деятелей. Однако властные отношения несут на себе печать пороков не только индивидуумов, но и организаций. Ни один тип организации, ни одна форма власти не являются безупречными; каждый раз требуется принятие специфических мер (законодательных, моральных, пропагандистских, воспитательных и т.д.) для нивелировки постоянно возникающих негативных последствий.