Заимствования из славянских языков

То обстоятельство, что Россия находится на обширных пространствах Европы и Азии, на перекрестках путей с запада на восток и с севера на юг, обусловливало ее политические, торговые и культурные связи с соседними странами и народами и, следовательно, постоянное заимствование иноязычных слов в лексический состав русского языка. Этот процесс то замедлялся, то усиливался, но никогда не прекращался. Среди заимствований можно выделить несколько хронологических пластов. Если говорить не об отдельных, а о компактных заимствованиях иностранных слов, то прежде всего следует упомянуть старославянизмы.

Старославянизмы — это слова, попавшие в русский язык из старославянского языка. Старославянский язык представляет собой древнейший литературно-письменный язык славян, зафиксированный в памятниках X—XI вв., в котором нашли продолжение литературные традиции христианских церковных книг, переведенных с греческого языка на один из диалектов древнеболгарского в IX в. Константином (Кириллом) и Мефодием, а также их учениками. Получив распространение среди славянских народов, он воспринял некоторые живые элементы местных славянских языков и трансформировался вцерковно-славянский язык. В Древней Руси старославянский язык получил распространение с конца X в. после принятия на Руси христианства (988) и появления богослужебной литературы. Старославянский язык оказал огромное влияние на формирование русского литературного языка, его словарный состав. Это дало повод некоторым ученым утверждать, что современный русский язык является церковно-славянским не только по происхождению, но и по своему существу, грамматическому строю и словарю, хотя и с определенными русскими вкраплениями. Однако такое утверждение неоднократно подвергалось аргументированной критике в специальной литературе.

Неизвестно, сколько слов и их значений имелось в старославянском языке, перенесенном из древней Болгарии в Киевскую Русь в X в. в качестве письменного. Однако установлено, что древнеболгарский язык, который лег в основу старославянского, и древнерусский были близкородственными языками, поэтому значительная часть их лексики была общей. Но поскольку старославянский язык обслуживал прежде всего потребности церкви, естественно, что заметная часть его лексики обозначала религиозные, христианские понятия (бог, господь, грех, жертва, крест, священник) или абстрактные (добродетель). Они в первую очередь обогащали язык восточных славян, до того незнакомых с христианской религией, моралью, философией. В то же время старославянский и древнерусский языки имели определенные фонетические различия, которые маркировали многие слова в обоих языках. Такими маркерами старославянизмов прежде всего служили: а) корневые неполногласные сочетания ра, ла, ре, ле в соответствии с восточнославянскими полногласными сочетаниями оро, оло, ере, оло (град — город, глава — голова, брег — берег, плен — полон); б) начальные сочетания ра, ла в соответствии с восточнославянскими ро, ло (равный — ровный, ладья — лодка); в) согласный щ, чередующийся обычно с т, при восточнославянском н (возвращение от возвратить, ворочу от воротить); г) сочетание дж в корне при восточнославянском ж (надежда — надежа); д) начальное е в соответствии с восточнославянским о (един — один).

Слов со старославянскими фонетическими признаками в русском языке накопилось несколько тысяч. Но далеко не все они могут быть признаны старославянизмами по происхождению; восходя к старославянским корням, большинство из них образовано уже на русской почве. Такие образования встречаются даже среди неологизмов конца XX в.: властный, водоохранная зона, возвращенец, вынужденный переселенец, гласность, зона экономического благоприятствования, крещендо, моральный вред, наработки, наукоград и т.д. В этот список можно включить десятки новейших слов. Все они имеют старославянские фонетические признаки, но ни одно из них не является старославянизмом, ни одно из них не заимствовано хотя бы из родственного языка.

Старославянизмы имеют также словообразовательные и формообразовательные признаки. К словообразовательным признакам относятся: приставки пре-, чрез-, из- (пребродити, препоясаться; чресъестествие — сверхъестественность, чресзаконити — беззаконствовать; иссещи, исходити) при восточнославянских пере-, через-, вы- (перебродити, чересполосица, иссечи); к формообразовательным — суффиксы превосходной степени прилагательных -ейш-, -айш-, причастные суффиксы -ащ-(-ящ-), -ущ-(-ющ-) при восточнославянских -ач-(-яч-), -уч-(-юч-). Поскольку последние являются формообразовательными, при описании лексических особенностей старославянского языка они могут не рассматриваться. Указанные морфологические признаки относятся именно к старославянизмам, т.е. к заимствованным словам и формам, восходящим к старославянскому языку, однако это не означает, что все слова и формы, имеющие в современном языке указанные маркеры, являются старославянизмами в оговоренном выше смысле. Приведем примеры неологизмов последнего времени: предоплата, предпринимательская деятельность, чрезвычайка, чрезвычайщина, искусство бонсай, галопирующий, голосующие акции, дестабилизирующий.

При столкновении на древнерусской почве восточнославянской и старославянской близкородственных языковых стихий естественно возникла конкуренция соответствующих форм слов, которая по-разному проявлялась в разных жанрах тогдашней письменности. В качестве примера можно рассмотреть типичный памятник этой письменности — Псковскую летопись, в которой нашли отражение важнейшие события, связанные с историей средневекового Пскова в пору его независимости от Московского княжества.

Степень распространенности в Псковской летописи лексики с различными старославянскими и восточнославянскими фонетическими признаками неодинакова: самые многочисленные и употребительные — слова с неполногласными и полногласными сочетаниями; значительно меньше группы с начальными ра, ла — ро, ло перед согласными, с щ и ч в корнях, с жд и ч, с начальными е — о. Половина образований, возможных с неполногласными и полногласными сочетаниями, используется только в старославянской форме. Несколько реже (40%) встречается лексика лишь с полногласными сочетаниями. Только очень немногие слова анализируемого типа (10%) наблюдаются в памятнике одновременно в старославянском и восточнославянском звуковом облике.

К лексике, встречающейся лишь с неполногласными сочетаниями, относятся такие группы образований:

■ слова, не имевшие в древнерусском языке параллельных полногласных вариантов: церковные термины, причем в большинстве случаев с морфологизирующимся элементом благо: благоверный, благовестити, благовещение и др., но встречаются церковные термины и с другими неполногласными морфемами: владыка, владычество, преображение, преосвященный — титул; лексика нетерминологического характера, связанная с текстами религиозного содержания: премудрость Божия, возвращение мощей, чудо преславно; лексика нетерминологического характера, употребление которой не связано с текстами религиозного содержания: пострамити, предлежати, невеглас — невежда. Перечисленная в этих трех подгруппах лексика фиксируется уже в древнейших старославянских памятниках, поэтому в словарном составе древнерусского языка ее можно считать заимствованной;

■ слова, отличавшиеся от своих восточнославянских вариантов значением: пленение — завоевание — полонение — нахождение в плену; враг — дьявол — ворог — неприятель и др.;

■ слова, имевшие полногласные дублеты: древянный, престати, хранити — хоронить, время, среда, власы, злато, глад и др.

К лексике, используемой только с полногласными сочетаниями, относятся:

■ слова, не имевшие неполногласных вариантов: собственные имена, например Байборода — прозвище, Володька, Всеволод и др.; топонимические названия: Воронач, Вороний камень, Заволочье, Полонище и др.; общественно- политическая лексика: королевич, оборона, полоняник — пленник и др.;

■ слова, отличавшиеся по значению от своих старославянких вариантов: моложий — имеющий более низкое социальное положение в обществе, хоромы — жилые строения, боронити — защищать, город — крепость и др.;

■ слова, имевшие неполногласные дублеты: городок, перемирие, король идр.

В Псковской летописи имеется сравнительно немного слов, которые представлены двумя однозначными вариантами — неполногласным и полногласным: град — город, пленити — полонити, глава — голова — человек как единица счета и др.

Большую часть слов с начальными ра — ро перед согласными составляют старославянские варианты, причем не только в цитатах из болгарских источников (разгордевшагося сатону, распяти и др.), но и в обычных летописных записях (работа — рабство, разбежатися). Два слова фиксируются с префиксом роз- (розкинути, ростреснутися) и в двух случаях употреблены оба варианта (разратие — розратие — разрыв мира, разбиты — разбивати). Из слов с начальными ла — ло использовано только существительное лодия.

Старославянскими формами представлена в основном лексика с чередованием ч — щ. Некоторые слова вообще не имели русских фонетических вариантов: воплощение, возвращение, мощи и др. Слова с чередованием ч — щ представлены в старославянском варианте несмотря на наличие восточнославянских вариантов, причем в обычных погодных записях: влещи, жещи, отвещати, плещи и др. Среди лексики, использованной исключительно в старославянском варианте (с щ), отсутствуют слова, которые отличались бы от соответствующих восточнославянских форм (с ч) семантическими и стилистическими оттенками. Восточнославянские варианты из этой лексической группы представлены тремя словами: ночевати, сеча — битва, тысячский — начальник тысячи — которые не имели параллельных старославянских форм.

Лексика с чередованием жд — д представлена, наоборот, больше восточнославянскими вариантами. Одни из них вообще не имели соответствующих старославянских вариантов: посажане — жители посада, пригорожане, сумежие — граница, угоже — желательно. У других были особые семантические оттенки: хожение — путь, посажити — назначить. У третьих имелись соотносительные старославянские дублеты, но это не препятствовало употреблению только восточнославянских форм: прежний, рожество, рожественный. Некоторые слова употреблялись в обеих формах без видимой семантической или стилистической дифференциации: надежда — надежа, побеждая — побежал, прежде — преже.

Сравнение списков Псковской летописи показывает, что старославянские варианты, по-видимому, отсутствовали в первоначальном псковском летописном своде, а были проставлены лишь создателями более позднего списка. Это подтверждает мнение о сравнительно позднем проникновении в нашу письменность старославянских форм с жд.

Наконец, слов с начальными е или о в Псковской летописи насчитывается всего семь, и только одно из них использовалось преимущественно в старославянской огласовке — един; остальные шесть фиксируются исключительно в восточнославянской форме: белозерский, обозерие, не имевшие параллельных старославянских вариантов, и осень, осенний, озеро, оже, имевшие такие варианты.

Таким образом, в древнерусских памятниках письменности лексика со старославянскими и восточнославянскими фонетическими признаками использовалась непоследовательно, хотя можно отметить определенные закономерности (закрепленность в употреблении слов, не имевших параллельных вариантов в том или другом языке, семантико-стилистическая дифференциация многих из этих вариантов и др.). В современный русский язык и вошли в первую очередь те старославянизмы, которые обогатили его новыми понятиями в области христианской религии, морали, философии и т.д. (благоверный, блаженный, владыка, воплощение, преклониться, премудрость, преображение, распяты, священник, страна — государство (ср. рус. сторона) или стилистическими средствами (встречающимися, например, в поэтических произведениях практически всех русских классиков XIX в.: брег, глава, глас, град, древо, злато, младой, нощь, чрез и т.д.). В то же время вышли из употребления такие старославянизмы, как власа (волосы), влещи (волочить), градарь, драгость (дороговизна), древянный (деревянный), жещи (жечь), испроврещи (ниспровергнуть), иссещи (иссечь), невеглас, плещи (плескать), пребродити (перейти вброд), разратие (столкновение) и многие другие. Старославянизмы, даже при наличии в языке исконно русских семантических дублетов, употребляются и нашими современниками в торжественной, приподнятой речи:

Никакое общество, сколь бы могучим и молодым оно ни представлялось себе, не может долго продержаться в силе и здравии, если оно откажется от вековых традиций и уставов своего народа <...> Вот в чем разница между жизнью и житием: житие подразумевало самое существование в постоянной и стоической любви к людям (В. Распутин).

Еще в 1847 г. был издан специальный "Церковно-славянский словарь", включающий лексику богослужебных книг.

Славянизмы — это слова, заимствованные в разное время из славянских языков. В этом плане выделяется польский язык вследствие интенсивных русско-польских контактов на протяжении многих веков (русско-польские военные столкновения в XV в., вхождение Польского царства в состав Российской империи и др.). Полонизмы представлены в основном обиходными словами: байка, бекеша, бляха, булка, гарцевать, гусар, забияка, заядлый, зразы, карлик, квартира, клянчить, коляска, кофта, крыжовник, легавый, малевать, мешкать, мещанин, опека, петрушка, повидло, писарь, полковник, пончик, потрафить, предместье, рисовать, скарб, строгий, тасовать, уважать, фрукт, фуражка, шкода, шпаргалка и др. Кроме того, через польское посредничество к нам пришли некоторые слова из немецкого (бунт, грунт, кухня, маляр, обшлаг, штука, цель, ярмарка), итальянского (казарма, карета), латинского (монета, оказия, публика).

По свидетельству писателя В. Катаева, в русский язык из польского в годы Первой мировой войны попало выражение "очень извиняюсь": — Я очень извиняюсь, сказала она, голосом подчеркивая это новое жаргонное выражение "очень извиняюсь", вывезенное беженцами из Царства Польского.

Из других славянских языков заимствований единицы: из чешского беженец, полька — танец, робот; из украинского бандура, борщ, бублик, галушка, гопак, девчата, детвора, хлебороб, школяр.