Классическое Средневековье (середина XI – конец XV в.)

В XI в. феодальные производственные отношения закрепляются в большинстве стран Западной Европы и в Византии. Ранее свободная сельская община приобретает тип зависимой или крепостной общины. При сохранении мелкого индивидуального крестьянского хозяйства господствует феодальная земельная собственность в виде вотчины. Основная масса крестьян уже так или иначе зависима от феодала; их эксплуатация осуществляется как в форме феодальной ренты, так и с помощью различных средств внеэкономического принуждения.

Развитое, или классическое Средневековье – это период феодальной раздробленности. После распада империи Карла Великого дробление королевств па более мелкие образования продолжается, причем феодалы, стоящие на феодальной лестнице ниже королей, обладают большей силой и становятся при этом монархами в своих владениях.

Это период массового роста городов, развития товарно-денежных отношений и складывания бюргерства. Хотя ремесла и доставляют все возрастающее количество товарных благ, основная их часть ориентируется на потребности аграрного сектора и вся феодальная экономика в целом продолжает сохранять свою аграрную основу.

Национально-территориальная специфика развития феодализма в Европе продолжает предопределяться физико-географическими факторами, а также историческими и этнодемографическими особенностями. К этому добавляется феномен папского государства и других территориальных образований, где светская и духовная власть совмещены, и, конечно же, уникальная политическая и экономическая роль, которую принимают на себя центральные и периферийные институты христианской церкви.

Папское государство и крестовые походы (1096–1270 гг.)

Предыстория папского государства

В 752 г. король франков Пипин Короткий па основании "Константинова дара" – подложного документа о дарении Константина Великого римскому папе Сильвестру – передал только что отвоеванный им у лангобардов Равеннский экзархат папе Стефану II. Такая спорная комбинация, возможно, позволяла избежать прямого столкновения с Византией – реальным претендентом на эту область. Позже Пипин

Короткий несколько раз "округлял" папские владения, и как таковая Папская область возникла в 756 г.

Попыткой выхода из экономического в своей основе кризиса в связке светских и духовных институтов стала Клюнийская реформа.

В 931 г. монастырю в Клюни (Бургундия) была предоставлена привилегия принимать под свою юрисдикцию реформируемые монастыри. Используя этот прецедент, церковь начала постепенно выводить их из подчинения светской власти. При аббате Одилоне (994–1049 гг.) в Клюнийскую конгрегацию входила уже большая часть монастырей Франции и Бургундии, а в первой половине XII в. таких было уже более тысячи.

Деятельный участник этих реформ, Гильдебранд, стал в 1073 г. римским папой под именем Григорий VII. В его доктрине теократия приобрела вид мировой системы, организованной на абсолютных монархических началах, где безусловно подчиненное папе духовенство господствует над светским обществом. Назначение епископов прежде зависело от высшего феодала. С переходом к их прямому подчинению только Риму был укреплен "несущий каркас" теократии.

Борьба за инвеституру приобрела наивысший накал в конфликте Гильдебранда с германским императором Генрихом IV, которого пана дважды отлучал от церкви (1077 и 1080 гг.). То, что в этом конфликте германские князья поначалу приняли сторону римского папы, отразило острый кризис власти в феодально раздробленной Германии.

В Византии же, наоборот, церковь была в подчинении у императоров. В остальных трех кафолических патриархатах "пентархии" с началом в VII в. арабских завоеваний христианские церкви подпадали под начало антагонистичной им власти оккупантов. Их первенствующие епископы, носившие по традиции титул пап, переместились в Константинополь.

Крестовые походы – серия крупномасштабных дальних колонизаторских экспедиций, исходивших из Священной Римской империи. С 1095–1096 гг. они нацеливались на Средиземноморье, с 1147 г. – на славянские и другие народы Прибалтики, а с похода 1209 г. крестовыми походами называют и карательно-захватнические экспедиции в пределах Западной Европы, имевшие религиозный подтекст.

Призыв к походу на освобождение Гроба Господня в Иерусалиме, который папа Урбан II возгласил в 1095 г. по окончании Клермонского собора, не был спонтанным эмоциональным всплеском.

Этот глобальный по своим масштабам и последствиям шаг был закономерным этапом геополитических и экономических сдвигов.

Эти сдвиги охватили все государства, сложившиеся на территории античных Римской и Персидской империй, и ассоциируемые к этому времени как христианская и мусульманская цивилизации.

Массовый энтузиазм, с которым фактически немедленно, уже весной 1096 г. откликнулась на призыв папы городская и сельская беднота, а также мелкое рыцарство, свидетельствует о глубоком кризисе, в котором оказались к тому моменту экономика Европы и социальные отношения. Однако было бы неверным представлять крестовый поход как средство, сознательно выбранное для решения именно этой узкой проблемы, тем более что инициатором выступали не светские власти, а церковь.

Экономический эффект нового прилива золота в Европу, обусловленного успехами первых походов, неоспорим. Однако и это последствие, уже в силу объективно неглубокого понимания людьми того века экономических законов, также не может быть вписано задним числом в разряд глубоких замыслов инициаторов похода на Иерусалим. Более того, они от силы, лишь поверхностно понимали, какие мирохозяйственные связи будут затронуты при изменении расстановки сил в Средиземноморье и какие последствия это может повлечь за собой хотя бы в среднесрочной перспективе.

Глубинная, экономическая подоплёка первых крестовых походов в Палестину – исчерпание потенциала роста, заложенного в феодальном способе производства, что вступило в противоречие с усилением фактора возвышения потребностей не только правящих, но и эксплуатируемых и иных трудящихся классов.

Сравнение первых крестовых походов с "великими переселениями народов" не вполне удачно. Здесь при некотором формальном сходстве признака массового перемещения на новые места проживания налицо качественное различие конечных целей и масштаба охвата этноса как субъекта. Гораздо больше сходства можно найти с колонизацией которая охватывает лишь часть населения, мотивированного тем или иным способом.

Расширению охвата населения соответствующими идеями, пропагандируемыми церковью, стала ее институциональная структура в виде сети монастырей – квазигородских мест компактного массового расселения, которые отчасти восполняли дефицит городов как центров социальных коммуникаций.

Государственные образования, где светская власть совпадала с духовной, были специфичны для Западной Европы и практически неизвестны в Восточной Римской империи. Коронация Карла Великого римским папой в 800 г. и ответные шаги императора по укреплению экономических и политических позиций церкви в Европе способствовали снижению светсткой власти и церкви. Но этим же было положено начало длительному соперничеству светских и духовных институтов власти, которое не раз приводило к войнам.

Распад империи франков повлек за собой снижение авторитета Святого Престола в Риме, экономический базис которого сузился. Со временем были исчерпаны и ресурсы экстенсивного роста папского государства, причем на юге его границы упирались в захваченную мусульманами южную часть Италии.

Исчерпание внутренних ресурсов способа производства выразилось и в кризисе относительного перенаселения, наблюдаемого как в избытке крестьянской рабочей силы, так и на феодальной лестнице, усиливаясь к ее низшим ступеням. Превращение пожизненного бенефиция в наследственный феод привело к установлению майората – порядка, при котором право наследования земли имел только старший сын. В результате год от года росло число рыцарей без феодов.

Мотивы перенаселения и нарастающей социальной нестабильности звучали и в клермонской речи Урбана II: "Земля, которую вы населяете... сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами она не обильна и едва даст хлеб тем, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и друг с другом сражаетесь... Теперь же может прекратиться ваша ненависть, смолкнет вражда и задремлет междоусобие... Кто здесь горестен и беден, там будет богат"^[1].

С этой точки зрения первый крестовый поход был политической манипуляцией, благодаря которой были одновременно ослаблены и демографическая, и "политическая" составляющая сил, нагнетающих остроту земельного вопроса. Перенацеливая силовой потенциал соперничающих герцогств с междоусобных войн на решение внешнеполитических проблем, папство отчасти способствовало сохранению своей "доходной базы" на всей территории Священной Римской империи.

Влияние оттока людей из Европы на сумму доходов от церковной десятины было минимальным: большинство крестоносцев не имели стабильного источника дохода. Напротив, есть признаки усиления кризиса неплатежей мелкого дворянства по долгам.

В истории кризис частной собственности на землю не раз перерастал в долговой, а затем в массовые гражданские беспорядки. Однако полную "сисахфию" церковь не провела: безнадежную задолженность крестоносцев не списали, а лишь отсрочили. Одновременно церковь гарантировала себе встречный приток благ – уходя в поход, крестоносцы завещали ей свое имущество.

Вторая группа причин принадлежит области дипломатии и политики. Здесь оказался переплетен тугой клубок противоречий и интересов светской и духовной власти.

После раздела империи Карла Великого Западная Европа вступает в период междоусобных локальных войн. Одной из осевых проблем здесь была конкуренция между будущими Германией и Францией, распространившаяся на их отношения с третьей стороной – папской властью.

Как и при разделе Римской империи (395 г.), христианская церковь в 1054 г. оказалась расколотой между Востоком и Западом, между "греческой" и "римской" составляющими европейской цивилизации. За это время в обеих частях сложились противоположные типы взаимоотношений между духовной и светской властью. Если на Востоке государство подчиняет себе церковь и встраивает ее в аппарат власти как один из институтов, то на Западе, наоборот, церковь преуспевает в том, чтобы поставить себя над высшей государственной властью (либо, в известных случаях, совмещать оба типа власти в одном и том же духовном лице).

Как и предыдущие расколы, схизма 1054 г. проистекала из несовместимости идей. Но последствия таких, казалось бы, отвлеченно-теоретических расхождений были чисто политическими: это снимало морально- этическую проблему убийства представителя своей веры (заповедь "не убий"), а значит, открывало возможность подавления "неправильно верующих" всеми способами, включая массовое физическое уничтожение. Миссионерство всегда выступало лишь предлогом и прологом к обеспечению политического господства.

Поэтому взаимные анафемы (отлучение от церкви), которыми обменялись пана Лев IX и патриарх Константинопольский Михаил Керуларий, были равнозначны объявлению состояния войны, когда каждая из сторон ставит другую в положение вне закона.

В IX в. императоры Византии ради сохранения стабильности на западных границах и владений в Европе сдерживали своих патриархов от чрезмерной реакции на отступления европейских епископов от общецерковных традиций. В условиях общего упадка своего авторитета, последовавшего за распадом империи Карла Великого, западная церковь также не могла долгое время идти на обострение.

Но затем геополитическая ситуация оборачивается против Византии: в 1059–1071 гг. она утрачивает свои владения на юге Апеннин, включая порт Бари.

Эти события синхронны основным ступеням биографии папы Григория VII (в миру Гильдебранд), с чьим именем связано возрождение политической силы Святого Престола. В год раскола (1054 г.) папа Лев IX посылает его своим легатом во Францию. Следующий папа направляет его легатом в Германию.

В 1059 г. папа Николай II назначает Гильдебранда, знающего расстановку сил в основных регионах империи, управляющим и сразу осуществляет резкий поворот папства в отношениях с норманнами. Один из них,

Роберт Гвискар, приносит вассальную присягу папе как герцог Апулии и Калабрии (которыми еще владеет Византия) и в 1060–1071 гг. отбивает у Византии ее форпосты на юге Апеннин – фемы Лангобардия и Калабрия.

В год его интронизации (1073 г.) турки-сельджуки разгромили византийскую армию, и тогда Гильдебранд призвал к походу европейцев на турок. Но этот призыв успеха не имел.

Главным конфликтом понтификата Григория VII стала его борьба с императором Священной Римской империи Генрихом IV. В 1076 г. папа и император взаимно низложили друг друга. В 1080 г. Генрих повторно низложил Гильдебранда и посадил в Риме антипапу (Климент III был антипапой 20 лет (1080–1100 гг.), и контролировал Рим почти 11 лет (1084–1094 гг.), оставляя город лишь на короткое время под давлением военной силы его противников). С 1083 г. театром военных действий между ними стали цитадели Рима. Гильдебранд обратился за помощью к тому же Гвискару. Норманн взял Рим штурмом (в котором участвовали не только норманны, но и сарацины), подверг город неслыханным насилиям, а потом поджег (именно в этом пожаре, а не при нашествиях варваров погибла наибольшая часть античных построек; так, между Латераном и Колизеем не осталось ни одного целого здания).

Под прикрытием Гвискара Гильдебранд бежал от гнева римлян в Апулию, где и умер в изгнании, не дожив двух дней до первой годовщины позорного штурма Рима. Ставленник Генриха, антипапа Климент III, еще несколько лет сражался со вновь избираемыми папами. Третьим из четырех пап, которым успешно противостоял этот антипапа на протяжении 11 лет, и был Урбан II, интронизированный в 1088 г.

На протяжении шести последующих лет Урбан II вынужденно странствовал по южной Франции и Италии, где потом сформировалось два из четырех потоков крестоносцев. Только на пасху 1094 г. наемники освободили для него Латеранский дворец в Риме. Но Климент III и не думал покидать неприступный замок Святого Ангела, оставаясь там еще четыре года. Его изгнали оттуда только в 1098 г., т.е. уже после того, как Урбан обрел безусловную популярность на волне успехов начатого им крестового похода.

Начало активной подготовки крестовому походу связывают со встречей между папой и византийским послом, состоявшейся в марте 1095 г. в Пьяченце. Тогда же Урбан II вынес просьбу императора Алексея I Комнина на рассмотрение состоявшегося в Пьяченце собора. Примерно половину крестоносцев составили норманны из Нормандии и Италии, в остальной же части доминировали выходцы из современной Франции. В Германии даже в крестьянской среде призывы Петра Пустынника к походу были встречены с гораздо меньшим энтузиазмом.

Отправными точками перехода рыцарства на Константинополь были: Нормандия, Лотарингия, Прованс и Южная Италия. В Малой Азии они были переформированы в шесть армий: из французов и фламандцев (Гуго

Вермандуа, Роберт Фландрский), лотарингцев (Готфрид Бульонский), норманнов (Роберт Нормандский), тулузцев и провансцев (епископ Le Puy), норманнов Италии (Боэмунд, Танкред).

Через две недели после взятия крестоносцами Иерусалима, 29 июля 1099 г„ Урбан II скончался.

В глобальном историческом аспекте Первый крестовый поход – одно, причем не первое, из звеньев общего процесса экспансии христианской Европы и вытеснения мусульман.

В 1031 г. из-за усобиц распадается Кордовский халифат, и уже в 1085 г. король Леона и Кастилии Альфонсо VI Храбрый овладевает Толедо. Норманны успешно вытесняют магометан с юга Италии и с Сицилии; причем и крестовый поход, и завоевание в 1066 г. Англии вписываются в один эпохальный ряд норманнских завоеваний.

Крупнейшим геополитическим последствием Первого крестового похода стала колонизация Леванта – присредиземноморской части Ближнего Востока. Там были основаны графство Эдесское (1098–1150 гг.), княжество Антиохия (1098–1268 гг.), графство Триполи (1105–1289 гг.) и Латино-Иерусалимское королевство (1099–1291 гг.) в составе нескольких вассатьных сеньорий – княжества Галилея, графств Яффа и Аскалон, сеньорий Сидон, Трансиордания (фр. Seigneurie d'Outre-Jourdain) и пр.

Было бы неверным переоценивать немедленные экономические последствия этого похода для Европы. Позитивный эффект от стабильного обратного потока товаров мог возникнуть лишь много лет спустя.

По разным данным, собственно рыцарей в поход выступило не более 5000 человек. Но даже самый бедный рыцарь не мог обойтись без оруженосца; на практике же было от 4–5 до 7–10 вооруженных "провожатых" (milites).

Затраты па вооружение отдельно взятого конника были очень велики. Кольчуга весом до 10 кг состояла из 20–25 тыс. колец, каждое из которых изготавливалось из проволоки, которую сводили, расплющивали и заклёпывали вручную. Па пике развития тяжелой конницы для снаряжения рыцаря требовалось до 80 кг кованого листового металла, в том числе 50–60 кг. на всадника. Экипировку и особенно продовольствие дозакупа- лись и на походе; в целом выступление в поход первоначально повлекло за собой отток полноценных металлических денег.

В сражениях при Антиохии и под Иерусалимом участвовало от 12 до 20 тыс. конных и пеших (equites и pedites) воинов (из 5000 рыцарей и 30–50 тыс. их прислуги, не считая женщин, немало погибло в пути).

Второй крестовый поход (1147–1149 гг.) удалось собрать лишь через полвека после первого. В нем Германия (во главе с импера

тором Конрадом III) участвовала уже наравне с Францией (король Людовик VII). Призыв в поход исходил от французского монаха Бернара Шерво.

Цели похода – отбить Эдессу у мусульман – добиться не удалось, и на следующий год это христианское государство прекратило существование.

Третий крестовый поход (1189–1191 гг.) был самым представительным по числу и уровню монархов, возглавивших свои экспедиционные силы: император Германии Фридрих I Барбаросса (после его гибели – Леопольд Австрийский), король Франции Филипп Август и король Англии Ричард I Львиное Сердце.

Он же был и наиболее многочисленным, что вытекало из причины, вновь двинувшей воинства в далекий путь: Саладдин взял Иерусалим и тем самым перечеркнул главный идеологический результат первого похода. Однако вновь достичь прежних успехов не удалось, и Гроб Господень так и остался в руках "неверных".

Военные успехи – захват Ричардом I Кипра и снятие двухлетней осады с города Аккры лишь оттянули бесславный конец авантюры с колонизацией Ближнего Востока. Договор славного английского короля с Саладином о разрешении посещения святых мест христианами на протяжении трех лет содержал косвенное признание силового превосходства мусульман и отказ от силовых попыток возврата Гроба Господня.

Четвертый крестовый поход (1202–1204 гг.), провозглашенный папой Иннокентинем III, уже выпадает из цепочки авантюр, которые хотя бы формально были привязаны к требованию контроля над христианскими ценностями. Его цели были сугубо коммерческими и политическими. Как и последующие походы, он был направлен против других христианских государств, и прежде всего Византии, с целью ликвидировать конкурентов в Средиземноморье.

Итогом похода было взятие Византии в 1204 г. крестоносцами, после чего более полувека столица восточных христиан оказалась в руках "латинян". Это ускорило падение более развитой на тот момент Византии, а с ней и последнего форпоста христианской культуры в Малой Азии.