Язык судебного решения и его взаимосвязь с требованием определенности судебного решения

При написании решения судьи должны уделять внимание правильному изложению текста решения. Возможна, например, ситуация, когда хорошее по существу решение изложено нечетко. В таком случае есть большая доля вероятности, что оно будет не понято по содержанию и, возможно, неправильно исполнено.

Специфика судебных решений арбитражных судов состоит еще и в том, что проекты многих из них подготавливают помощники судей, что, с одной стороны, облегчает работу судьи, а с другой – привносит немало трудностей. Такой проект судебного решения несет на себе отпечаток личности помощника. В этом плане работа судьи усложняется, так как проект документа надо не просто прочитать с правовой точки зрения, но и отредактировать стиль, проверить грамотность^[1].

Юридическая грамотность, знание юристом права еще не гарантирует составления качественного решения. Есть примеры, подтверждающие обратное. Смысл предложения, приведенного ниже, сложно понять даже после неоднократного прочтения решения:

Материалами дела подтверждено и истицей не оспаривалось в судебном заседании осуществление ею защиты интересов К-ва на следствии и в суде, осужденного за покушение на открытое похищение у гражданки П. с незаконным проникновением в жилище пирогов и сахара, и 500 рублей при тайном хищении чужого имущества, отмененного постановлением Президиума Алтайского краевого суда от 05.09.2006 в связи с нарушением права на защиту подзащитного К-ва адвокатом М., которое выразилось в отсутствии обжалований дважды отменявшихся постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении К-ва за отсутствием в его действиях состава преступления прокурором района 3., являющегося супругом истицы, не отказавшейся от защиты^[2].

К наиболее часто встречающимся недостаткам судебных решений принято относить следующие: неправильный выбор слов, результатом чего является, в частности, неточность выражения мысли, злоупотребление специальной профессиональной лексикой; злоупотребление страдательным залогом (использование его там, где в этом нет необходимости); неоправданно объемные, длинные решения с нелогичной и излишне сложной структурой.

Безусловно, судья должен стремиться к тому, чтобы сделать текст решения юридически точным и четким. При этом, однако, нельзя забывать и о том, что текст решения должен быть грамотным с точки зрения и стилистики, и орфографии. К сожалению, на юридических факультетах не учат излагать мысли на бумаге логично и грамотно, не существует соответствующих курсов ни для судей, ни для других практикующих юристов.

В связи с этим интересен опыт других стран. В США, например, в штате Вермонт ежегодно проводится недельное обучение судей (так называемый судебный колледж), один день которого посвящен навыкам написания решений. Преподавателями являются специалисты по письменной речи, они не имеют юридической подготовки, за исключением той, которую они приобрели для того, чтобы обучать судей.

Поскольку судебные акты являются официальными актами – документами, они должны составляться определенным языком и иметь соответствующий стиль изложения. Язык и стиль судебных документов обеспечивают ясность и доступность языка правосудия, что, в свою очередь, должно формировать общественное мнение о независимости и справедливости судебной власти^[3].

Любая стилистическая неточность, грамматическая ошибка, неисправленная опечатка, иная небрежность мгновенно создают у читателя негативное впечатление о квалификации судьи, подготовившего и (или) подписавшего такое решение, об уровне ответственности этого судьи, его грамотности (и не только юридической) и культуры^[4].

Обращаться с языком кое-как – значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно.

А. Н. Толстой

Особый вопрос – каким языком должно быть изложено судебное решение. Принципиально важно, чтобы решение было понятно тем, кому оно адресовано. Стороны судебного спора, как правило, не имеют юридического образования, поэтому следует стремиться к тому, чтобы судебное решение было изложено простым языком, понятным неспециалисту. В судебном решении судья информирует участвующих в деле лиц и общественность о том, как суд воспринял проблемы, поднятые сторонами, и какова была их значимость для разрешения дела. Эта задача может быть выполнена лишь при условии понятности судебного решения. Поэтому судебное решение, и в первую очередь его мотивировочная часть как самая большая и сложная для понимания, должно быть изложено с использованием общеупотребительной лексики, которая была бы понятна даже непосвященным в правовую сферу лицам. Суть судебного решения должна быть очевидна для человека, не владеющего юридическими познаниями. Только в случае особой необходимости возможно использование специальных юридических терминов, значение которых должно быть обязательно разъяснено в решении. Таким образом, к языку судебного решения предъявляется ряд требований. Это и простота изложения, и стиль (отсутствие громоздких фраз), и доступная терминология. Однако, по мнению сторон судебного разбирательства, – и об этом свидетельствуют результаты социологических исследований – употребление в судебном решении, в частности, формулировок из постановлений Высшего Арбитражного Суда РФ "негативно сказывается на исходе дела, так как в выносимых решениях используется терминология, не имеющая четких определений в законодательстве (например, “публичный правовой элемент”)"^[5].

Решение становится более понятным при использовании последовательной структуры и рубрикации. Предпочтительно, чтобы в структуре решения были разграничены и четко выделены обстоятельства дела, представленные и исследованные по делу доказательства, мотивировка и выводы суда. При этом требуется максимальная лаконичность решения. Пространность изложения может быть оправдана лишь в исключительных случаях и обусловлена сложностью в понимании и объяснении самих правоотношений или отдельных обстоятельств дела.

Одно из важных требований к написанию судебного решения – соблюдение точности слов и словосочетаний. При этом, если речь идет о терминах, применяемых в ГПК РФ и АПК РФ, следует строго придерживаться употребляемой в них терминологии. Например, используемую в судебных решениях фразу "слушание дела перенесли" следует формулировать так, как это требует закон: "отложили разбирательство дела" (ст. 169 ГПК РФ, ст. 158 АПК РФ).

Не следует называть показания свидетелей "объяснениями", объяснения сторон и третьих лиц – "пояснениями", заключение эксперта – "экспертным актом", ошибочно указывать свидетелей в числе лиц, участвующих в деле, и т.д. Если ответчиков несколько, в тексте решения их следует называть собственными именами, а не "первый" ответчик, "второй" ответчик и т.д. Все это размывает строгость и точность юридических понятий и формулировок, используемых в судебном решении, а деление ответчиков на первых, вторых и третьих, даже если оно правильно по существу, может внести неясность при изложении судебного решения, поскольку читатель может не иметь никакого представления о том, кто был первым, а кто вторым ответчиком. Кроме того, называть ответчиков только по именам неприемлемо по этическим соображениям.

При написании решения следует избегать употребления бытовых разговорных терминов и оборотов, например "шоколадка" (вместо "плитка шоколада"), "десятый и тридцать девятый троллейбусы" (вместо "троллейбусы десятого и тридцать девятого маршрутов").

Нельзя перегружать решение длинными, замысловатыми фразами, со многими причастными и деепричастными оборотами, которые, кроме того, не всегда выделяются запятыми. Существующие компьютерные программы проверки правописания (например, Microsoft Word) помогают избегать многих орфографических ошибок, но не решают проблему правописания полностью. Поэтому судья должен внимательно следить, чтобы в подготовленном им решении не было орфографических и синтаксических ошибок.

Ссылки в судебных решениях на законы или иные нормативные правовые акты должны точно воспроизводить официальное наименование этих актов и содержать их дату и номер. Если официальным наименованием является "закон Российской Федерации", то он и должен так именоваться в судебном акте, а не "федеральный закон", и наоборот. И совершенно неправильно: "федеральный закон Российской Федерации". Сокращение "Закон РФ" допустимо, но само название желательно приводить полностью, например лучше написать "Федеральный закон “О мировых судьях в Российской Федерации”" с указанием его даты и номера, чем "Закон РФ “О мировых судьях в Российской Федерации”".

При упоминании в тексте судебного решения закона РФ или федерального закона как акты законодательных (представительных) органов государственной власти эти слова пишутся со строчной буквы, если же ссылка сделана на конкретный закон, то с прописной буквы, в том числе когда полное наименование не приводится, но из контекста ясно, какой конкретный закон имеется в виду. Например: "В силу ст. 1 упомянутого Федерального закона..." (в данном случае возможен и такой вариант: "упомянутого Закона")^[6]. Во множественном числе законы Российской Федерации и федеральные конституционные законы пишутся со строчной буквы.

Ссылаясь на конкретную правовую норму, необходимо правильно указывать составную часть правовой нормы (статья, часть, пункт, подпункт, абзац). Например, в ГК РФ статьи делятся на пункты, а в ГПК РФ статья состоит из частей. Иногда бывает трудно определить, что означает нумерация в статье – ее пункт или часть. В таких случаях следует обратиться к тем статьям того же закона, где содержатся отсылки к составным частям других статей. Так, ст. 181 ГПК РФ, посвященная исследованию письменных доказательств, гласит:

Письменные доказательства или протоколы их осмотра, составленные в случаях, предусмотренных статьями 62, 64, пунктом 10 части первой ст. 150 настоящего Кодекса, оглашаются в судебном заседании и предъявляются лицам, участвующим в деле, их представителям...

а при обращении к ст. 150 ГПК РФ читаем:

1. При подготовке дела к судебному разбирательству судья:

1) разъясняет сторонам их процессуальные права и обязанности;

2) в случаях, не терпящих отлагательства, проводит с извещением лиц, участвующих в деле, осмотр на месте письменных и вещественных доказательств.

Таким образом, цифрами без скобок обозначены части статьи ГПК РФ, а со скобками – пункты этой части. Такой подход должен прослеживаться ко всем законам, упоминаемым в решении.

Статья закона, не содержащая нумерации, может подразделяться на части, представляющие собой отдельные абзацы, т.е. предложения, начинающиеся с красной строки, но может состоять и из абзацев, т.е. из предложения, смысловые части которого начинаются с отступа. При подсчете абзацев чаще всего упускается из виду первый абзац, особенно если он заканчивается двоеточием, который должен также учитываться. Для наглядного примера можно обратиться к ст. 215и217 ГПК РФ, в которых как раз и содержатся абзацы.

Подзаконные нормативные правовые акты состоят не из статей, а из пунктов, подразделяющихся на абзацы.

Культура оформления любого правового документа предполагает логичность и последовательность изложения материала, мотивированность выводов, соблюдение стиля, соответствующего жанру документа. Неточно употребленное слово в судебном акте вызывает неопределенность в толковании и может породить судебную ошибку, влекущую за собой не только продолжение тяжбы, но иногда и драматические последствия^[7].

В судебных актах часто встречаются стилистические ошибки, такие как повторы (тавтология), использование неправильных словосочетаний, громоздкие предложения, нарушение порядка слов в предложении, нарушение согласования и пр.^[8]

Грамотность является одной из составляющих авторитета судьи... Неправильное употребление юридических терминов, наличие орфографических, пунктуационных или стилистических ошибок, неточных двояких для понимания формулировок и другие недостатки значительно снижают качество документа, нередко вызывая тем самым неуважение к нему и подрывая авторитет суда в целом.

Из информационно-методического письма Высшего Арбитражного Суда РФ "Некоторые вопросы организации и культуры судебного процесса"^[9]