Японцы

Япония – островное государство Азиатско-Тихоокеанского региона – вплоть до середины XIX в. представляла собой замкнутое и деспотическое по своей природе общество, в котором, с одной стороны, существовала диктатура феодальных правителей – сегунов, по своему усмотрению решавших все вопросы жизни и деятельности людей, а с другой – императорская власть, сохраняющаяся и поныне, слабая и практически символичная. Все это породило у японцев своеобразные особенности национальной психологии – подчинение слабого сильному, преклонение перед авторитетом, конформизм, замкнутость в группах принадлежности, жесткость по отношению к слабому, равнодушие к чужим страданиям.

Феодальный гнет и засилье военщины, неограниченное господство сословия самураев, многие годы царившие в стране, обрекали простой народ на каторжный труд, бесправие и страдания, которые к тому же усугублялись регулярно постигавшими Японию стихийными бедствиями. Недостаток плодородной земли, сложные кли

матические условия, рост населения заставляли японцев напряженно трудиться, выискивать формы и средства деятельности, обеспечивающие хотя бы минимальные возможности для существования. В результате в национальном характере народа сформировались такие черты, как трудолюбие, бережливость, упорство, педантизм в достижении поставленных целей, внутренняя самодисциплина, стойкость к трудностям^[1].

"Невозможно понять поведение народа, не уяснив своеобразия его мышления" – гласит японская пословица. Многие исследователи отмечают в мышлении японцев единство, казалось бы, несоединимых сторон: приверженности к абстракциям, проницательности, изобретательности, рационализма и одновременно медлительности мыслительных операций, неуверенности в себе, малоинициативности. В различных видах деятельности эти качества интеллекта проявляются по-разному, что позволяет подчас достигать значительных результатов. Так, не следует относить японца-коммерсанта к числу малоинициативных людей. В торговле он, как известно, во многом преуспевает. Но в общении с другими лицами, не имеющими отношения к торговле, он может и не проявлять активности.

Долгие годы японцы воспитывались на постулатах религиозной мифологии, утверждавшей "божественное" происхождение японской нации и императорской власти, "превосходство" японцев над другими народами. Под влиянием господствующих классов религиозные учения синтоизм и буддизм, а также конфуцианство формировали наиболее устойчивые стороны национального самосознания населения страны, широко проявлявшиеся в прошлом и сохранившиеся и сегодня: приверженность культу предков, чувство этнической исключительности^[2].

Веками в Японии утверждалась психология подчинения индивида коллективу. Столетия он был полностью подвластен сначала феодалу, потом императору, сегодня – главе фирмы, в которой служит. Японец привык надрываться "во имя...". Он покорен и дисциплинирован.

Японец не соотносит себя с такими характеристиками, как профессия, должность, место жительства и т.п., а связывает свое существование с той группой, в которую включен. Он не может воспринимать себя вне последней (при знакомстве обычно указывая организацию, в которой работает).

Большинство видов деятельности в Японии носит групповой характер: японцы группой работают, группой путешествуют, группами учатся, группами участвуют в праздниках и демонстрациях.

Поведение каждого члена группы в первую очередь ориентировано на то, чтобы вписаться в действия группы и быть ей наиболее полезным. Самыми ценными качествами членов группы считаются умение во главу угла ставить ее интересы, желание и стремление быть ей полезным. Нет для японца более жестокой кары, чем оказаться выброшенным из группы в чужой мир, простирающийся за ее пределами. И такое наказание может последовать не за кражу или хулиганство, а за поступок, который расценивается группой как измена ее интересам^[3].

В Японии человек, общаясь с людьми, включенными в ту же группу, обязательно ставит себя на более низкую ступень. Может создаться впечатление, что у него нет гордости и чувства собственного достоинства, но это не так. Гордость у японцев связана с их чувством долга и социальной позицией. Преувеличение позиции партнера – это принятая форма общения, выражающая вежливость и уважение.

В общении с японцами надо быть особенно внимательным. Не садитесь, если вас не пригласили. Не смотрите по сторонам, так как нельзя, по представлениям японцев, казаться рассеянным. Каждый штрих вашей внешности и поведения повлияет на отношение к вам. Вместе с тем сами японцы могут общаться без слов. И в этом нет ничего мистического. Они так обременены правилами и условностями, что подчас просто не способны сказать что-либо. Гостю в Японии часто приходится из учтивости догадываться о чем-то по контексту, по жестам, по своим ощущениям, потому что хозяин не может сам выразить свои чувства словами. Любая речь в этом случае неприлична. Кроме того, японец никогда не укажет на ошибку другого человека. Подобные слова означали бы неуважение, а проявлять неуважение в Японии не принято^[4].

Японцы считают красноречие не достоинством, а скорее недостатком и нередко испытывают недоверие к красноречивым людям.

Молчание у них является активным средством межличностного общения. Оно может иметь разный смысл, в том числе выражать несогласие, гнев и прочее почти без помощи невербальных средств. С малознакомыми людьми японцы предпочитают молчать и часто испытывают неловкость при необходимости вступать в беседу.

А. Хироюки, японский этнопсихолог

Японцы вежливы с иностранцами, понимая, что те не виноваты в том, что не родились их соплеменниками, но все равно думают о них как о совершенно чужих и неравных им людях. У большинства живущих в Японии иностранцев возникают смешанные чувства. Японцы во многом чудесный народ: работящие, умные, с юмором. Но они буквально напичканы предрассудками и считают, что все такие. Иностранцу, живущему в Японии, трудно понять, почему женщина вечером переходит на другую сторону улицы, завидев иностранца; почему стюардесса, не зная, что вы понимаете язык, спрашивает пассажиров, не возражают ли они, если их посадят рядом с иностранцем, и т.д.^[5]