Исторические типы, движущие силы и формы социальной революции
Социальная революция является категорией исторической. Ее ОГЛАВЛЕНИЕ изменяется в зависимости от характера решаемых ею объективных задач. В связи с этим говорят об исторических типах социальной революции. Исторический тип социальной революции, ее объективное ОГЛАВЛЕНИЕ определяется тем, какие социальные противоречия она разрешает, какой общественно-экономический строй разрушает и какой создает ему на смену.
Исторический тип социальной революции, в конечном счете, обусловливается характером экономического переворота, происходящего в сфере материального производства. Политическая революция, осуществляемая передовыми классами, является лишь отражением этой сущности. Исторических типов в истории известно пять:
1) рабовладельческая революция при переходе от первобытнообщинного строя к рабовладельческому ("антиплеменная или антиродовая революция");
2) феодальная революция при переходе от рабовладельческого строя к феодальному ("антирабовладельческая революция");
3) буржуазная революция, соответствующая переходу от феодализма к капитализму ("антифеодальная революция");
4) социалистическая революция, соответствующая переходу от капитализма к социализму ("антибуржуазная революция");
5) электронная революция, соответствующая переходу от посткапитализма и постсоциализма к "электронному (открытому) правительству".
К. Маркс и Ф. Энгельс, разрабатывая теорию социалистической революции, исходили из возможности одновременной победы социалистической революции в нескольких капиталистических странах. Этот вывод являлся правильным для своего времени. В период домонополистического капитализма внутренние и внешние условия делали невозможной победу революции в одной стране. В этот период еще не обострились противоречия между капиталистическими странами, не проявлялся полностью закон неравномерности развития капитализма. Не было острой борьбы за раздел колоний.
На основе закона неравномерности экономического и политического развития монополистического капитализма В. И. Ленин обосновал возможность победы социалистической революции в одной стране. На империалистической стадии капитализма произошло резкое обострение всех его противоречий, развернулась борьба между капиталистическими странами за колонии, рынки сбыта, источники сырья. Лагерь империализма раскололся на враждебные группировки, что затруднило совместные выступления империалистов против победившей социалистической революции в России, а затем и в странах народной демократии.
В различных исторических условиях социалистическая и демократическая революции осуществляются по-разному. В одних случаях социалистическая революция вырастает из буржуазно-демократической революции, являясь ее завершением. В других, более развитых капиталистических странах, социалистическая революция может попутно, мимоходом решать коренные вопросы буржуазно-демократической революции.
Там, где свирепствует фашистская диктатура, социалистическая революция вырастает из широкого общенародного антифашистского движения, руководимого рабочим классом, как это произошло в Болгарии и некоторых других странах. В высокоразвитых империалистических странах, таких как США, Германия и т.п., социалистическая революция может вырасти из народного движения, направленного против засилья монополий, милитаризации страны и гнета военщины.
В колониальных и зависимых странах социалистическая революция, как правило, вырастает из национально-освободительного движения. В ряде стран, освободившихся от колониального гнета и не имеющих почти промышленности и современного рабочего класса, социалистические и демократические преобразования могут осуществляться на путях некапиталистического развития этих стран. Например, в Анголе, Мозамбике, Эфиопии и др. Переход к демократии в каждой стране происходит в конкретных исторических условиях,
при объективно сложившейся расстановке классовых сил, соответствующем уровне развития общественных отношений.
Социальную революцию осуществляют широкие народные массы. Они являются творцами революционных переворотов. Поэтому движущими силами революции являются те классы и социальные слои, которые осуществляют революцию, двигают ее вперед, преодолевая сопротивление отживающих классов. Поскольку в революционном движении участвует несколько классов, то один из них становится гегемоном (греч. вождем), руководителем революции. Он возглавляет революцию, увлекает за собой все другие участвующие в революции классы и общественные слои. Обычно гегемоном революции, как правило, становится класс (или социальная группа), выступающий носителем новых производственных отношений.
Движущие силы революции в значительной степени зависят от конкретно-исторических условий, в которых они совершаются. Нередко однотипные революции, но совершающиеся при различных исторических условиях, глубоко различаются по своим движущим силам. Так, движущей силой буржуазных революций XVII в. в западноевропейских странах были крестьянство, плебейские слои городского населения, зарождающийся рабочий класс, буржуазия. При этом буржуазия была не только движущей силой, но и гегемоном этих революций. Л в буржуазных революциях 1905–1907 гг. и февральской 1917 г. в России движущими силами были уже только пролетариат и крестьянство при гегемонии пролетариата. Такое изменение роли буржуазии в революции объясняется тем, что в условиях империализма буржуазия утрачивает революционность, она не в силах решительно выступать против помещиков, опасаясь революционности пролетариата.
Сможет ли современный рабочий класс России сыграть роль гегемона, вождя намечаемых преобразований? Судя по всему, нет. В его среде еще велика сила "культовской" и "застойной" инерции, широко сохраняются конформизм, психология "винтиков": люди надеются получить лучшую жизнь не в борьбе и работе, а из рук любого лидера, какой бы социально-политической ориентации он ни придерживался. В рабочих коллективах по прежнему живы иждивенческие настроения, потребительский подход к делу, их волнует лишь собственное групповое и личное благополучие, а не проблемы общественного прогресса. Конечно, и сейчас многие рабочие готовы послужить правому делу, не жалея для этого своих сил. Но они не играют сколько-нибудь значительной роли в своей среде. Кроме того, по уровню развития и кругозору эти люди не способны возглавить борьбу за обновление нашего общества.
Есть ли у рабочего класса историческая возможность стать субъектом дальнейших цивилизационных преобразований? К сожалению, и на этот вопрос следует ответить отрицательно. Дело в том, что у рабочего класса, как показывает опыт промышленно развитых стран, нет исторической перспективы. По мере развертывания НТР, с ростом компьютеризации и роботизации численность в этих странах рабочих, занятых в материальном производстве, резко сокращается и составляет 15–17% от всей численности работающих. В США, например, "синие воротнички" (рабочие) составляют сейчас всего лишь 10% от всего контингента работников. То обстоятельство, что Россия выпадает из данной тенденции, объясняется однозначно отсталостью нашего технического и экономического развития, экстенсивным характером общественного производства. По мере выхода из экономического кризиса, с внедрением интенсивных технологий роль и значение рабочего класса в социальной жизни и у нас в стране начнет неуклонно снижаться. Он уже не сможет быть ни "первой"[1], ни "наиболее могучей"[2] производительной силой.
Совершенно очевидно, что в современных условиях у России есть две возможности, два основных пути дальнейшего движения. Во-первых, капиталистический путь развития, связанный с восстановлением капиталистического общества. Он вполне реален в сложившейся обстановке. Прогрессивные силы в среде интеллигенции, рабочего класса, крестьянства сейчас разобщены. Общественное мнение уже смирилось с возможностью реставрации капитализма.
Теоретическая разоруженность и социально-политическая разобщенность наиболее значительных социальных сил может привести к тому, что прежний теневой капитал и наши легальные нувориши, объединившись с бюрократией, направят страну именно на капиталистический путь выхода из кризиса и тогда, естественно, во главе дальнейшего движения встанут российские буржуа, класс капиталистов.
Во-вторых, общедемократический путь. Сейчас он у многих вызывает сомнения. Негативный опыт семидесяти с лишним лет советской власти подготовил идеологическое и психологическое разочарование и неуверенность в его перспективах. Вместе с тем надо как-то понять, что для широких масс трудящихся и прогрессивного развития иной альтернативы нет. Но кто сможет возглавить движение по общедемократическому пути?
Судя по всему, в настоящее время эту задачу должна взвалить на свои плечи прогрессивная интеллигенция. Почему? Прежде всего потому, что она реально, на деле уже играет ведущую роль в проводимых реформах. Ее представители быстрее, чем представители рабочих и крестьян, осмысливают актуальные проблемы общественного развития и реагируют на них. Они заняли серьезные позиции во вновь сформированных органах власти на всех уровнях социального управления. Прогрессивная интеллигенция разрабатывает стратегию и тактику проведения политических и экономических реформ, ведет острые бои за торжество демократии и гласности в различных сферах нашей жизни. Она все больше становится авангардной силой нашего общественного развития. Конечно, в своей деятельности интеллигенция должна считаться с интересами других классов и слоев, но у нее постепенно складывается своя самостоятельная позиция в системе общественных связей, которая все больше позволяет ей выдвигаться в социальные лидеры.
С точки зрения исторических перспектив будущее также за интеллигенцией. Интеллектуализация труда, компьютеризация и роботизация, вытеснение живого труда автоматизированным и многое другое ведет к тому, что рабочий класс и крестьянство все больше будут уступать интеллигенции роль "непосредственной производительной силы". Уже сформировалась и получила права гражданства особая форма собственности – интеллектуальная собственность, которая может рассматриваться как завершающий этап в превращении интеллигенции из "прослойки" в особый общественный класс. Сейчас интеллигенция располагает теми четырьмя признаками, которыми, по мнению В. И. Ленина, характеризуются классы.
Вероятно, предсказанное К. Марксом превращение науки в непосредственную производительную силу обретет реальные черты только с того момента, когда интеллигенция становится самостоятельным классом. Именно в ней наука находит своего материального носителя, а история – нового социального субъекта, способного к дальнейшей цивилизационной деятельности, созданию такой социальной системы, которая будет органически основываться па последних достижениях научно-технического прогресса и называться социализмом, посткапитализмом, а в перспективе – информационным обществом. Она и должна возглавить строительство этого нового информационного общества.
Поэтому в настоящее время одной из первостепенных задач является теоретическое осознание интеллигенцией своей исторической миссии, объединение всех ее прогрессивных сил вокруг идей некапиталистического варианта переустройства общества, проведения разъяснительной работы среди рабочих, крестьян, молодежи, пенсионеров и других слоев о необходимости дальнейшего продвижения по пути демократических преобразований, осуществление на деле руководящей роли в преодолении затянувшегося экономического и политического кризисов. При этом надо нейтрализовать усилия класса российских олигархов вкупе с иностранным капиталом и отечественной бюрократией направить страну по раннекапиталистическому пути, который не принесет нашему многострадальному народу желанного социального освобождения. Действительная свобода для общества возможна лишь на общедемократическом, некапиталистическом пути развития.
Поэтому в настоящее время объективные тенденции общественного развития выражаются в деятельности не рабочего класса, а интеллигенции. Очевидно, что ныне существующие классы – антагонисты – рабочие и капиталисты, крестьяне и землевладельцы – сохранятся еще длительное время. Но все они – и даже буржуазия – постепенно превращаются в неосновные классы, которые используются интеллигенцией для нужд технического и в целом общественного прогресса. Поскольку дальнейшее развитие российской и мировой цивилизации связано с усилением роли пауки и культуры, историческим субъектом в этих условиях может быть только интеллигенция.
Конечно, в настоящее время положение интеллигенции достаточно сложно. За последние 10–15 лет из-за нищенского положения из науки ушло более 2,2 млн человек, т.е. две трети прежнего списочного состава[3]. Большая часть интеллигенции – от 60 и до 80% – исключительно бедна, с трудом сводит концы с концами. Учителя, врачи, научные работники, работники культуры, инженерно-технические работники, работники сферы обслуживания и др. оплачивались в эти годы государством очень плохо, у многих заработная плата не достигает прожиточного минимума.
Чтобы организовываться как класс, за которым будущее, передовым слоям интеллигенции следует создать особую партию, которая возьмется за супернужный для страны труд по выводу нашей интеллигенции на современный уровень материального достатка и социально-политической активности. Ведь в других странах именно интеллигенция занимает большую часть населения страны.
Опыт XX столетия показал, что "слом" государственной машины – не единственные и даже не главный путь развития государственности. Трансформация "диктатуры буржуазии" и "диктатуры пролетариата" в "диктатуру среднего класса", основой которой будет служить интеллигенция, вполне реальная вещь. Но она может произойти только после внедрения в производство и общество информационных технологий, что станет возможным лишь в правовом, социально ориентирован пом государстве. Информационное государство связано с "диктатурой среднего класса" (где главные позиции занимает интеллигенция), который играет все более определяющую роль при внедрении информационных технологий в современном обществе.
Каковы формы социальных революций? Формы революции – это совокупность средств, приемов и методов борьбы, при помощи которых осуществляются политические преобразования, технический, экономический и культурные перевороты. Они показывают, как проходила революция, какими способами осуществлялись преобразования, решались социальные задачи. Теоретический анализ свидетельствует, что формы, в которых осуществляются социальные революции, многообразны. Обычно выделяют две основные формы протекания социальных революций – немирную (вооруженную) и мирную.
Немирная форма революции сопровождается вооруженной борьбой между противостоящими сторонами. Она обычно является необходимым атрибутом восстания и гражданской войны. Восстание – это политический акт вооруженного насилия с целью захвата власти. Так, социалистическая революция в России, революции во Вьетнаме, Кубе, Никарагуа начинались с восстания. Однако, не при всяких условиях и не любой расстановке классовых сил возможно и необходимо вооруженное восстание.
При этом не всякое восстание выливается в революцию и не всякая революция сопровождается или начинается вооруженным восстанием. Например, крестьянские восстания Болотникова, Пугачева не переросли в революцию. Революция может сочетаться с восстанием. По восстание не исчерпывает революции. Это лишь начальный этап революции, за которым должны последовать разнообразные преобразования социальной жизни.
Революция может развиваться и без вооруженного восстания мирным путем при совокупности таких условий, когда преимущество на стороне сил революции, а господствующий класс не может удерживать власть с помощью оружия. Тогда решение основного вопроса революции – вопроса о власти – осуществляется без вооруженного насилия. Например, буржуазно-демократические этапы революции в некоторых странах Европы и Восточной Азии переросли в социалистические революции без вооруженного восстания.
При этом революция может на одном из своих этапов вылиться в гражданскую войну, если свергнутые классы оказывают организованное вооруженное сопротивление. Гражданская война также является методом разрешения политических противоречий. Как и вооруженное восстание, гражданская война не является неизбежным атрибутом революции. Если в процессе развития революции расстановка классовых сил внутри страны и на международной арене такова, что реакционеры не могут развязать организованной вооруженной борьбы, то революция обходится без гражданской войны. В России гражданская война развернулась в ходе социалистической революции, в Китае и на Кубе с гражданской войной была связана буржуазно-демократическая революция, а в Восточных европейских странах (народной демократии) не было гражданской войны.
Прогрессивные силы заинтересованы в мирном осуществлении революции, потому что такой путь уменьшает число жертв и позволяет избежать разрушения производительных сил, которое неизбежно в гражданской войне. Основоположники марксизма считали возможным мирный путь революции при следующих условиях: во-первых, при отсутствии в данной стране сильной военно-бюрократической эксплуататорской государственной машины; во-вторых, когда большинство населения сплотилось вокруг прогрессивной партии под демократическими лозунгами, а народные массы организованы, завоевали более или менее широкие демократические права и не подвергаются вооруженному насилию со стороны правящих классов и слоев.
Возможности мирного развития революции могут сужаться или, наоборот, расширяться вследствие изменения исторических условий, соотношения социальных сил. Может сложиться и такая обстановка, когда вооруженная борьба на первом этапе революции подготовляет условия для относительно мирного развития революции на дальнейших этапах. Так обстояло дело, например, в Китае и на Кубе в процессе перерастания демократической революции в социалистическую. В современную эпоху расширились возможности использования в ряде стран мирных средств в борьбе за демократическую власть.