Истинность как метод

Концептуальный анализ содержания психологии и педагогики вынуждает переходить от одних концептов к другим. В связи с этим пора обратиться к концепту истинности^[1], значение которого трудно переоценить.

В философии широко распространено представление о трех разновидностях истинности – корреспондентной (семантической), когерентной и прагматической (аксиологической). Наиболее традиционной является корреспондентная концепция истинности, согласно которой предложение истинно, если утверждаемое в нем соответствует действительному положению вещей. По мнению Платона, "тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, – лжет"^[2]. Но что это значит – соответствовать действительному положению вещей?

По поводу природы истины часто высказывается довольно незамысловатая точка зрения, которая, на наш взгляд, кажется чуть ли не самоочевидной: наука призвана описывать объекты такими, какими они являются на самом деле. Если ей это удается, то она достигает истины. Если же не удается, то налицо заблуждение. Согласно рассматриваемому взгляду, истинность принимает два значения – "истинно" и "ложно", третьего не дано. Но существуют такие научно-теоретические системы, в которых значение истинности больше двух – таковы все многозначные логики. К тому же есть науки, в которых акцент делается не на том, что наличествует, а на проектах будущего. Это имеет место, в частности, в психологии и педагогике. Приведенные аргументы свидетельствуют о том, что упомянутое выше истолкование природы истинности в концептуальном отношении не столь содержательно, как это кажется на первый взгляд. В нем в качестве самоочевидного положения принимается предпосылка, согласно которой теоретик имеет право рассуждать об объектах, выступающими такими, какими они являются безотносительно к теории. Но это утверждение само нуждается в обосновании. Таким образом, при характеристике концепта истинности необходимо избегать стереотипных, популярных представлений. В связи с этим следует с максимальным вниманием отнестись к содержанию самой науки, не пытаясь навязать ей внешние для нее ориентиры.

Семантической концепции истинности отчетливая логическая форма была придана польским философом А. Тарским^[3]. Он различал объектный язык и метаязык. В объектном языке "о чем-то говорят". В метаязыке рассуждают об объектном языке. Его главная идея состояла в том, что при определении истины следует сопоставлять не объектный язык с объектами, а рассуждать в пределах метаязыка. Пример Тарского гласит: "Предложение “Снег бел” истинно тогда, и только тогда, когда снег бел".

В правой части определения истинности указано объектное предложение, а в левой – оно стоит в кавычках. В целом определение истины относится к метаязыку, ибо оно значительно богаче объектного предложения. В обобщенном виде определение истины может быть представлено следующей схемой: х – истинное предложение тогда и только тогда, если р.

В приведенном определении р – любое высказывание, ах должно быть его именем.

Тарский существенно преуспел в логической интерпретации концепции семантической истины. Но ее органические недостатки не были преодолены. В частности, он не прояснил вопрос об аксиологической истине. В прагматических (аксиологических) науках акцент делается не на том, что есть, а что должно быть. Сторонника семантической истины аксиологические науки ставят в тупик. Ведь согласно его убеждению истина относится лишь к тому, что есть. Но наука не отвергает должное. Следовательно, оно не должно исключаться из концепции истинности.

Исторический экскурс

Выработке определения аксиологической истинности в решающей степени способствовала восходящая к Г. Лейбницу идея возможных миров. В 1960-х гг. она была разработана применительно к модальным логикам, в рамках которых С. Крипке, К. Кангером и Я. Хинтиккой производится оценка высказываний с помощью, например, таких понятий, как "необходимо", "обязательно", "допустимо". Решающая их идея состояла в том, что понятие истины распространяется на возможные миры, совместимые с установками людей, их ценностями. Концепция возможных миров позволяет рассмотреть все мыслимые положения дел, а затем высказать оценочные суждения по их поводу. Как было выяснено, определение истинности для модальных языков вполне возможно.

Каким образом может быть дано определение аксиологической истинности, показал американский логик Р. Монтегю: " считается в i истинным, если и только если истинно во всех мирах, достижимых из i и являющихся предпочитаемыми"^[4], где читается "обязательно ", a i – исходный мир. Таким образом, безукоризненное в логическом отношении определение аксиологической истинности вполне возможно. Впрочем, многие логики избегают использования термина "прагматическая истина". Они предпочитают рассуждать о семантике возможных миров. Создается впечатление, что применительно к возможным мирам следует использовать концепт семантической, а не прагматической, истины. Но в действительности семантика возможных миров – это не что иное, как самая настоящая прагматика, в рамках которой руководствуются концепцией прагматической истины.

Обратимся к концепции когерентной истинности. Она возникла как реакция на стремление познать отношение соответствия между предложением и теми фактами, которые оно описывает. Неопозитивисты Р. Карнап и О. Нейрат вообще отказались от концепта соответствия, считая его природу не научной, а метафизической. Предложения можно сравнивать лишь с предложениями, но никак не с реальностью. Это возможно постольку, поскольку изначально в самом языке представлен физический мир, к которому сводится вся наука. Согласно когерентной концепции истинности предложение считается истинным, если оно согласуется с другими предложениями теории. Если же предложение невозможно непротиворечиво включить в теорию, то оно ложно. Как отмечал Нейрат, можно сравнивать одни части языка с другими, но недопустимо исходить из доязыковой позиции, утверждая самостоятельность действительности^[5].

Сторонники когерентной концепции истины добились относительного успеха. По сути, они всего лишь придали семантической концепции истины исключительно языковую форму. Но при этом игнорировали самостоятельность объектов. А это уже серьезная ошибка.

Еще одна трудность в понимании концепции истинности связана с тем, что знание совершенствуется. Если нечто признается истинным, то оно представляется установленным раз и навсегда, что противоречит росту научного знания. Указанное обстоятельство привлекло внимание критического рационалиста К. Поппера. В своих ранних исследованиях он вообще отказывался от концепта истинности (истины нет, ибо человек является существом ошибающимся). В зрелый период своего творчества Поппер присоединился к позиции Тарского, которая, в свою очередь, не выражает динамику знания. На наш взгляд, Попперу так и не удалось органично увязать концепцию истинности с феноменом динамичности знания.

Выше были рассмотрены различные подходы к пониманию концепции истинности. Как было показано, все они сталкиваются с существенными трудностями. Резонно сделать попытку преодолеть их на основе развитой в данной книге теории концептуальных переходов. Какую же роль выполняет в науке, в частности в химии, концепт истинности? Необходим ли он, или же от него допустимо отказаться без всякого ущерба для науки?

Бесспорно, что отказ от концепции истинности привел бы к засорению науки недостаточно рафинированным знанием, например мифологическим, чего допустить нельзя. "Всеядность" в науке недопустима, ибо она выводит за ее пределы. Концепт истинности необходим для выбраковывания несовершенного знания. На наш взгляд, речь идет не о локальных акциях, а о стратегии, плане действий, направленных на всемерное обеспечение роста научного знания. Осуществление этого плана приводит к утверждению рафинированного, т.е. научного знания и отсеиванию всего того, что с ним несовместимо.

Истинное знание достигается в процессе целенаправленного управления понятиями посредством концептуальной трансдукции, построения проблемных и интерпретационных рядов теорий, интернаучной концептуальной символизации.

Классики концепции истинности, как правило, уделяли основное внимание истинности отдельных предложений. Разумеется, отдельные предложения не возбраняется рассматривать на предмет истинности. Но при этом резонно учитывать, что они входят в состав обширного текстуального целого. Предложение или же любой другой фрагмент знания истинен в случае, если он органично встраивается в то управление понятиями, которое осуществляется в рамках некоторой отрасли науки, например психологии или педагогики. В науках выясняется, что есть и что должно быть. И этот результат оформляется словесно. Предложение не просто констатирует наличное положение дел или же потребное будущее. Истина буквально созидается наукой (любым типом наук). Концепция истинности столь же органична для прагматических и формальных наук, как и для семантических дисциплин.

Феномен изменчивости знания не отменяет концепт истинности. Указанный концепт необходим не для нахождения абсолютно безупречного знания, которое в принципе недостижимо, а для обеспечения научного прогресса. К. Поппер не учел это обстоятельство. Он полагал, что рост научного знания ослабляет концепт истинности. В действительности же концепт истинности повышает его актуальность. Интегральным критерием истинности является рост научного знания.

После всего сказанного очевидно, что в психологии и педагогике с их развитым аппаратом концептуальных переходов концепция истинности задействуется на любых стадиях исследования. Ни одна из них не выпадает из стратегии обеспечения истинности. Истинность является стратегией обеспечения роста концептуальной зрелости знания посредством теории научных переходов.

Выводы

1. Истинность является стратегией обеспечения совершенствования науки и выбраковывания знания, не совместимого с ней.

2. Истина – это безупречная концептуальная согласованность всех этапов концептуальных переходов. В отсутствие указанной слаженности налицо заблуждение.

3. Истина всегда оказывается атрибутом наиболее развитой теории, по отношению к которой все другие концепции имеют всего лишь предварительный характер.

4. В психологии и педагогике реализуется концепция аксиологической истины.