Взаимосвязь силы, власти и закона

Что касается современного общества, то здесь как бы в едином организме сочетается множество разнообразных конфликтующих, зачастую несовместимых друг с другом интересов, устремлений, установок. Причем люди не всегда могут быть лучшими и объективными судьями собственных интересов, потребностей, поступков и решений. Даже не сознавая это, они зачастую способны совершать деяния, которые, в конечном счете, вредят их собственным интересам, нарушают их права и свободы. Их действия могут быть инициированы эмоциями, превратно понятыми интересами, незнанием реального положения вещей.

Здесь морально-этические, традиционные и иные нормы и правила, регулирующие отношения между людьми, группами, коллективами на добровольной основе, отнюдь недостаточны. Государство оказывается не в состоянии обеспечить выполнение своей главной функции по реализации общей воли своих подданных одними только уговорами или же полагаясь на их сознательность и добрую волю. В таких случаях задача и ответственность государства состоит в том, чтобы действовать, когда это необходимо, вопреки интересам тех или иных социальных групп, партий, объединений, союзов, предприятий, корпораций. В данном контексте власть является как бы данью, отдаваемой греховной природе человека, средством, призванным бороться с несовершенством человека и социального мира в целом.

Мировая история по большому счету еще не знала государства без механизмов и средств предотвращения и наказания уголовных правонарушений, без системы правоохранительных учреждений. Насилие или угроза применения насилия являются мощным фактором, сдерживающим людей от всякого рода поползновений на жизнь, свободу, собственность членов общества.

Непременным атрибутом государства является человек с ружьем. Армия и правоохранительные органы призваны гарантировать внутреннюю и внешнюю безопасность как самого государства, так и всех без исключения его подданных. В этом контексте прав был французский мыслитель конца XVIII – начала XIX в. Ж. де Мэстр, который говорил: "Бог, сотворивший власть, сотворил и наказание... палач сотворен вместе с миром".

Не случайно при определении мира политического К. Шмитт особое значение придавал jus belli – праву вести войну. Объясняя свою мысль, он говорил, что государство, выступающее как единство политического, вправе требовать от всех тех, кто принадлежит к данному конкретному народу, быть готовыми идти на смерть в войне с врагами. "Благодаря этой власти над физической жизнью людей, – писал К. Шмитт, – политическое сообщество возвышается над всякого иного рода сообществом или обществом"^[1].

Иначе говоря, государство вправе не только применить к своим подданным в случае необходимости насилие, но и требовать от них служения государству с оружием в руках, быть готовыми идти на смерть в войне с врагами.

Борьба за власть в государстве осуществляется в разных формах и разными средствами: мирными и вооруженными, с помощью революций, контрреволюций, восстаний, мятежей или иных противоправных действий. В этом контексте интерес представляет тот факт, что нередко в разных языках одним и тем же словом обозначается не только власть, но также государство, держава, мощь, сила. Об этом свидетельствует значения французского слова pouvoir, английского – power, немецкого – Macht. Еще более интересен смысл слова Gewa.lt в немецком языке, что означает не только власть, но и насилие.

Как показывает исторический опыт, в реальной жизни бывают ситуации, когда отсутствие желания и воли применить силу там, где этого требует жизненно важные интересы самосохранения государства, жизнеспособность и благосостояние народа, иначе как преступлением нельзя называть. Особенно в периоды крупных социально-экономических и политических преобразований насилие или угроза применения насилия служат мощным и зачастую весьма эффективным средством достижения искомых большинством народа целей. При таких условиях сила выступает в качестве последнего, но весьма значимого и убедительного аргумента и средства.

В этом смысле Т. Гоббс был во многом прав, утверждая: "Non veritas sed auctoritas facit legem" – "не истина, а власть создает закон". Здесь Гоббс имел в виду, что правовые нормы не являются данными от природы или естественными нормами, а представляют собой искусственное или позитивное образование.