Идеи цикличности и волновых колебаний

Следует заметить, что макромасштабные изменения, их цикличность и повторяемость были отмечены еще со времен Платона и Аристотеля, Полибия и Аль-Бируни. Теории VI – первой половины V в. до н.э. все без исключения цикличны, причем "идеационально-цикличны" (П. А. Сорокин), поскольку рассматривают бесконечные ритмы циклов как проявление одушевленной абсолютной реальности в чувственно воспринимаемом мире. Это концепции Пифагора и его последователей, Гераклита, Эмпедокла. В конце XVII – начале XVIII в. теория циклов была разработана в трудах Г. Лейбница. В течение двух последующих столетий идея цикличного развития получила разностороннее освещение, однако учеными анализировалась, как правило, одна, доминирующая линия этого развития. "Исторический цикл, – писал Р. Дж. Коллингвуд, – это перманентная черта всей исторической мысли, но во всех случаях своего проявления он является производным от точки зрения. Цикл – это поле зрения историка в данный момент... У каждого исследователя истории всегда должна быть какая-то система циклов, точно так же как у каждого человека имеется тень, неотступно сопровождающая его повсюду. Но, подобно тому как тень человека движется при каждом производимом им движении, так и его циклический взгляд на историю будет меняться и исчезать, распадаться и собираться вновь с каждым новым шагом вперед..."^[1]

Остановимся на некоторых, наиболее известных и проработанных идеях, выделяя те факторы, которые, по мнению авторов, определяют динамические процессы. В рамках марксисткой концепции общественного развития была основательно разработана теория пяти последовательно сменяющих друг друга социально-экономических формаций (первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической). Основу смены этих формаций определяла диалектика производительных сил и производственных отношений, а движущей силой постулировалась классовая борьба.

Иные подходы к этой проблеме связаны с концепцией II. Я. Данилевского о культурно-исторических типах исторической жизни человечества и идеей О. Шпенглера о полицикличности исторического процесса. В частности,

О. Шпенглер отмечал обнаружившийся во всех культурах 50-летний период в ритме политического, духовного и художественного становления, 300-летие периода барокко, ионики, великих математик, аттической пластики, мозаичной живописи, контрапункта, галилеевской механики и фиксировал идеальную продолжительность жизни в одно тысячелетие для каждой культуры^[2].

В этом же ряду следует назвать имя А. Тойнби, сформулировавшего теорию круговорота локальных цивилизаций, каждая из которых проходила в своем развитии стадии генезиса, роста, надлома, разложения, заканчивающегося гибелью и сменой^[3].

Крупнейший социолог XX в. П. А. Сорокин считал основой социокультурной динамики изменения ценностной доминанты в культуре, так как именно ценность пронизывает культуру одним, основополагающим принципом, формируя ее как единство. Проанализировав огромное количество источников, эмпирического и статистического материала, он показал динамику смены трех типов культурных суперсистем: идеациональной, идеалистической и чувственной. Проведенный П. Сорокиным анализ экспоненциального роста числа научных открытий и технических изобретений с XV в. также обнаружил цикличность.

Анализ экономического развития позволил выдающемуся отечественному ученому Н. Д. Кондратьеву сформулировать в 1920-х гг. теорию циклов мировой конъюнктуры, фиксирующую волнообразно-цикличный характер динамики капиталистического хозяйства, в рамках которого происходят среднесрочные 7-11 -летние колебания, сочетающиеся с малыми циклами (3,5 лет) и большими циклами (50 лет). Долгосрочные колебания экономической конъюнктуры обусловлены динамикой технических изобретений и открытий, их реализацией в производстве, а также изменениями в политической жизни^[4].

Мы не стали бы в культурологическом курсе обращать внимание читателя на концепцию Н. Д. Кондратьева, если бы она анализировала сугубо экономические процессы. Но ученый заметил, что периоды повышательных волн больших циклов значительно богаче крупными социальными потрясениями и поворотами в жизни общества (революции, войны), чем периоды понижательных волн^[5]. Следовательно, речь идет о совокупности колебательно-волнообразных движений, затрагивающих исторический процесс, а значит, и культуру в целом. Понимание динамических закономерностей, отмечал Н. Д. Кондратьев в работе "Проблемы предвидения", позволяет прогнозировать как общие тенденции хозяйственного роста или упадка, изменения организационной структуры экономической сферы, кризисы, так и частные проблемы, связанные с изменением фаз цикла, например движение цен, и тенденции назревания революционных движений, международных осложнений и кризисов.

Основные идеи Н. Д. Кондратьева были статистически проверены и развиты американским экономистом И. Шумпетером в опубликованном им в 1939 г. двухтомном труде "Экономические циклы", содержащем макроэкономический анализ. Главным фактором цикличности динамики Й. Шумпетер считал инновации, как технические, так и в потребностях населения, спрос, моду, изменения критериев полезности и престижности, т.е. социально-культурные аспекты. Он рассматривал крупные прорывы-изобретения в технологии и производстве новых продуктов (радикальные нововведения) в качестве стимула экономического роста, фактора выхода из экономического кризиса. Вхождение же в новый цикл кризиса Шумпетер связывал с завершением органического развития новшества и отсутствием новых технико-экономических прорывов (отсюда – "длинные волны" Кондратьева и представление о жизненных циклах нововведения.) Следовательно, главная задача – постоянная поддержка новаторских инициатив, которая позволит преодолеть циклический, кризисный характер капиталистической экономики.

Во второй половине прошлого столетия идеи И. Шумпетера были, по сути, реализованы в поддержанной государством инновационной политике действующих на рынке фирм. Укрепление позиций за счет постоянного предложения новых и усовершенствованных товаров обеспечивалось благодаря включению прикладных инженерных исследований и разработок во внутреннюю политику фирм (формирование системы Industrial Research) и новые концепции маркетинга. Правительства развитых стран поддержали эту политику и расширили ее (налоговое регулирование, поддержка малого инновационного бизнеса и рискового капитала, стимулирование обновления основного капитала, внешнеэкономической деятельности и т.п.). Так инновационная политика стала системообразующим фактором в макроэкономике и геополитике. Инновационная организация деятельности в противовес спонтанным новшествам поставила мир на качественно новую "постиндустриальную" ступень развития.

Цикличность была обнаружена и в политической жизни, которая, хотя и связана с экономической, но не всегда совпадает с ней. А. Шлезингер в книге "Циклы американской истории" вслед за своим отцом, известным историком, выделяет 11 периодов в политической истории Америки, начиная с 1812г.^[6] Шесть из них были периодами усиления демократии, пять других характеризовались ее сдерживанием. Средняя продолжительность цикла – 16 лет. Большим отклонением стала Гражданская война, ускорившая проведение целого ряда реформ. Эти перемены отняли много сил, поэтому удлинение контрдвижения в следующем периоде было необходимой компенсацией для восстановления ритма.

Политические циклы рассматриваются А. Шлезингером в рамках эволюционного развития. Это не маятниковые движения, которые подразумевают колебания между двумя неподвижными точками, а скорее, движение по спирали, когда происходит аккумуляция изменений. Что вызывает эти приливы и отливы в циклах, которые А. Шлезингер определяет как непрерывное перемещение точки приложения усилий нации между целями общества и интересами частных лиц? Корни цикла – в глубине человеческого естества. Движущей силой политического цикла является жизненный опыт поколений, каждое из которых с ускорением исторического процесса стало получать новый жизненный опыт, чего не было прежде в традиционных обществах, где перемены происходили медленно^[7]. Политическая жизнь поколений – примерно 30 лет. Каждое поколение, став политически совершеннолетним, тратит первые 15 лет на то, что бросает вызов поколению, которое уже имеет власть и защищает ее. Затем это новое поколение само приходит к власти на 15 лет, после чего его политическая активность слабеет, а новое подросшее поколение претендует на роль преемника.

Цикличность в динамике этнических систем, связи этой динамики с ландшафтными изменениями были прослежены оригинальным отечественным ученым Л. Н. Гумилевым^[8]. Основа изменений или, как формулирует автор, пусковой момент этногенеза – пассионарный толчок (от лат. passio – страсть). Пассионарии – это люди, имеющие не просто способности, но такой запал, который толкает их на жертвенное служение идеалу, реальному или мнимому. Пассионариями были Александр Македонский, Наполеон, Жанна Д'Арк. "Пассионарии обречены. Но если бы они всегда погибали, не успев ничего сделать, то мы до сих пор приносили бы в жертву младенцев, убивали стариков, пожирали тела убитых врагов, колдовством пытались извести друзей и родных. Не было бы ни пирамид, ни пантеона, ни “открытия” Америки, формулировки закона тяготения и полетов в космос"^[9].

Логика волнового характера истории человечества продемонстрирована Э. Тоффлером в его работе "Третья волна". Он выделяет три стадии: аграрную, индустриальную и информационную. В основе этой динамики лежит технический прогресс, изменения в техносфере, к которой Э. Тоффлер относит энергетическую базу, производство и распределение. Он также фиксирует ускоряющееся развитие. Первая волна потребовала тысячелетий, чтобы изжить саму себя. Вторая волна – рост промышленной цивилизации – заняла всего 300 лет. Сегодня история обнаруживает еще большее ускорение, и вполне вероятно, что третья волна пронесется через историю и завершится в течение нескольких десятилетий^[10].

Описание динамических процессов в культуре дано ΙΟ. М. Лотманом в книге "Культура и взрыв", где он подчеркивает, что культура живет между двух полюсов – непрерывностью как осмысленной предсказуемостью и непресказуемостью, взрывом: "Новое в технике – реализация ожидаемого, новое в науке и искусстве – осуществление неожиданного"^[11]. Уничтожение одного полюса привело бы к исчезновению другого. "Динамические процессы в культуре строятся как своеобразные колебания маятника между состоянием взрыва и состоянием организации, реализующей себя в постепенных процессах..."^[12]

Продолжателем идеи цикличности в современной отечественной науке является Ю. В. Яковец, понимающий под историческим циклом время от революционного переворота, знаменующего рождение новой исторической системы, до следующего переворота, когда утверждается очередная система. Вслед за предшественниками он показывает волнообразно-спиралевидный характер хода истории: маятник описывает траекторию, подобную спирали. Никогда не оказываясь дважды в одной и той же точке, маятник совершает во многом сходные по фазам колебания, где повторяются подобные исторические ситуации, но каждый раз в конкретно-неповторимой форме. Ю. В. Яковец выделяет пять фаз развития цивилизации^[13].

1. Зарождение, формирование исходных элементов в недрах предыдущего строя – долгий латентный период, когда происходит внутриутробное развитие еще не проявившей себя на исторической сцене цивилизации; это ее предыстория.

2. Становление – период от появления на этой сцене заявившего о себе социальными потрясениями новорожденного общества до формирования основных его элементов. Это и есть начало истории родившейся цивилизации, время ее детства и юности, стремительного роста, активного натиска, смелых надежд и обещаний всеобщего блага.

3. Зрелость, господство данной цивилизации, в полной мере реализующей свой человеческий, экономический, технологический, социально-политический, познавательнокультурный потенциал и в то же время обнаруживающей свойственные ей противоречия, пределы возможностей.

4. Упадок, одряхление отживающей свое историческое время, но все еще могучей, господствующей, отчаянно борющейся за продление своего века цивилизации. У нее есть все основания для тревоги, ибо в ее чреве уже зачато будущее общество, оно берет на себя все больше жизненных соков, заявляет о себе все настойчивее и в конце концов ниспровергает отжившую цивилизацию в эпицентре, постепенно, шаг за шагом преодолевая сопротивление бастионов уходящего общественного строя на периферии. Это одновременно период становления следующей цивилизации.

5. Реликтовый период, когда в отдельных периферийных регионах остаются осколки ушедшей в прошлое цивилизации, как свет давно угасших звезд, но они уже не делают погоды, представляя собой живой музей и полигон для историков, антропологов, этнографов – подобно заброшенным в джунглях первобытным племенам, обнаруженным в XIX или даже в XX веке, по быстро теряющим первобытную чистоту и адаптирующимся к господствующей цивилизации, как это происходило с индейскими племенами в Северной и Южной Америке, аборигенами в Австралии и Новой Зеландии, древними народами Крайнего Севера Европы и Азии.

Цикличность смены аналитического и синтетического типов информационных процессов в культуре прослеживаются в концепции информационного подхода (С. Ю. Маслов, Ю. М. Лотман, В. М. Петров). Исследования показали периодическую смену левополушарного и правополушарного типа познавательных предпочтений во многих видах деятельности: архитектуре, музыке, живописи, литературе. И такой режим попеременного доминирования то синтетических (эмоциональных, интуитивных), то аналитических (рациональных) процессов наиболее эффективен для развития и нормального функционирования культуры.