Лекция 11. ХРИСТИАНСТВО

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• христианство как мировую религию;

• разновидности христианства;

• основы христианского учения;

уметь

• анализировать концепции христианства;

владеть

• навыками практического анализа христианских учений.

Определение христианства

Деяния апостолов

Христианство возникло, как уже говорилось выше, в Палестине как одна из многочисленных религиозных сект.

Необычайно велико ныне то разнообразие представлений, которые царят в головах разных людей по поводу христианского Евангелия: что оно собой представляет, какие идеи отстаивает. Однако на самом деле здесь нет ничего нового. Лука, первый историк, спутник апостола Павла в миссионерских поездках, свидетельствовавший о подъеме и распространении христианства, сообщает, что многие из его хорошо осведомленных современников имели самые странные представления о сущности христианства. Один из военачальников римской армии, например, считал, что христианский апостол Павел возглавлял христианскую террористическую группу (см. Деян. 21, 38).

Управляющие римской колонией Филиппы думали, что христианское Евангелие является формой политического мессианства, враждебной императору Рима. Даже некоторые из первых верующих в Христа вначале придерживались столь ошибочной догмы о спасении, что апостолы отвергли ее как недопустимую форму духовного рабства.

Бесспорно, некоторые из ранних заблуждений возникли не на почве негодования, вызванного самим христианством. Как правило, греки и римляне были терпимы по отношению к религиям других народов: они сами имели сотни религий и поэтому не возражали бы против появления еще одной в том случае, если бы христианство было готово признать обоснованность всех других религий и при случае отдавать дань уважения и богам других народов. Однако ранние христиане не были готовы так поступать. Они неуклонно провозглашали, что не может быть иного спасения, кроме как во Христе. Это, естественно, повсеместно порождало бурю возмущения против христианства, которая иногда выплескивалась в открытые протесты, гонения и преследования, бунты, словом, становилась благодатной почвой для распространения всевозможных клеветнических измышлений по поводу христианского Евангелия, а также его искажений.

На этом фоне раннехристианский автор Лука счел крайне необходимым объяснить образованной публике, что на самом деле представляло собой христианское Евангелие и как оно само определяло свою сущность. Он написал две книги, обе обращенные к некоторому высокообразованному, занимающему видное общественное положение человеку – "достопочтенному Феофилу". Первая из этих книг была рассказом о рождении, жизни, учении, смерти, воскресении и вознесении Христа, основанном на проведенном самим Лукой тщательном изучении фактов и свидетельств самих очевидцев. Вторая книга – "Деяния апостолов", где Лука поставил цель не только описать подъем и распространение христианства, но и дать точное определение того, что представляет собой христианская Благая весть.

Содержащееся в "Деяниях апостолов" определение сущности христианства не только помогло многим современникам Луки исправить свои неверные первоначальные представления и впечатления. Оно помогает провести различие между тем, что представляло собой христианство в I в., и многими несоответствующими и часто несовместимыми добавлениями и подменами, количество которых нарастало в течение последующих столетий.

Рассмотрим несколько примеров. В одной из своих крайностей христиане III в. и более поздних столетий из-за неясного понимания существенных различий между христианством и иудаизмом, по сути, стали исповедовать формы иудаизма, который, согласно Новому Завету, несовместим с христианством. В другой же крайности, когда, начиная со времени римского императора Константина, церковь слилась с государством, эта церковь постепенно стала использовать новообретенную власть для серьезного притеснения самого иудаизма, из недр которого в конечном счете вышла она сама и которому до сей поры оказывало покровительство римское государство.

Отсюда-то и возник столь уродливый и живучий феномен, как антисемитизм, который столь часто позорным пятном ложился на христианский мир. Кроме того, философия платоников, сама находившаяся при участии пифагорейцев под влиянием индуизма, внедрила в христианские доктрины свои взгляды о принижении ценности человеческого тела в пользу бессмертной души, а также различные формы аскетизма, точно так же, как в наши дни одержимость оккультными науками и соблазнами различных форм восточных религий создает предпосылки для привнесения в церковь синкретических верований и обрядности.

В некоторых странах, особенно на Западе, христианскую веру заместил рационализм эпохи Просвещения, в то время как в других, особенно в Южной Америке, к христианскому Евангелию примешался марксизм, и в результате на свет появилась теология политико-освободительного толка. Не удивительно, что многие сегодня имеют извращенные факты о христианстве, осуществляют попытки, нацеленные на полное разрушение последнего.

Именно здесь чрезвычайно полезной может оказаться написанная Лукой история раннего христианства. Лука как нельзя лучше соответствует роли такого историка. Во-первых, он был спутником апостола Павла во время его путешествий и является непосредственным свидетелем формирования многих христианских общин и проповедей, которые способствовали этому становлению. Во-вторых, он был язычником ("неевреем"), он перешел в христианство, поэтому знал его извне и изнутри. В-третьих, он был врачом, которого наука того времени достаточно подготовила к ведению точных наблюдений и тщательному сбору и интерпретации фактов и свидетельств.

То, как Лука подытоживает каждый из главных разделов своего труда, отражает его спокойную уверенность в торжестве при распространении Слова Божьего и последовательном росте числа христианских общин. Но когда мы анализируем его метод отбора фактического материала в каждом из этих главных разделов, мы обнаруживаем, что главный и доминирующий интерес автора сосредоточен на чем-то ином. Прекрасно чувствуя как историк, что на самом деле является истинно важным и что во все времена будет наиболее полезным и благотворным для всех его читателей, Лука сосредоточивает свое внимание на тех ситуациях, когда апостолы, столкнувшись с враждебным противостоянием или с разногласием, были ведомы или вдохновляемы Святым Духом на утверждение вечных, непреложных и непререкаемых истин христианской веры.

Возьмем, например, первые шесть глав "Деяний". Задачей апостолов было возвестить о воскресении Христа и следствии этого: "Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли". Это было произнесено тогда, когда, согласно изложенному Лукой, разразился кризис: Синедрион выступал тогда за ортодоксальный иудаизм как высший религиозный авторитет, ведь и апостолы вышли из недр иудаизма, и христианство зародилось в его среде. Однако запрет со стороны Синедриона поставил апостолов перед выбором: следует ли им повиноваться и приспосабливать свои проповеди к требованиям Синедриона или они должны продолжать проповеди в прежнем духе, бросая тем самым вызов Синедриону?

Апостолы не медлили с решением. Отрицать или хранить молчание о том, что их живой Господь есть Бог и Мессия, стало бы, как они ясно осознавали, неповиновением Богу, вероломством по отношению к Христу и предательством дела людского спасения. Компромисс был невозможен. Без колебаний они высказали неповиновение Синедриону, и христианство предприняло свой первый шаг отхода от официального иудаизма. Отказ от компромисса навечно установил, что Божество и мессианство Иисуса, проявившиеся в Его воскресении и явлении Святого Духа, является первым элементом христианского Евангелия.

Вторая главная часть "Деяний" начинается с рассказа Луки о Стефане, первом христианском мученике. Хотя Стефан был воспитан в почитании иудейского храма, он стал осознавать, что жертва Христа на кресте, Его воскресение и вознесение на небеса означало в конечном счете разрыв с иудейским храмом, с его детально разработанной системой жертвоприношений, ритуалов и священства. За распространение этих взглядов он был в конечном итоге подвергнут суду, угрожавшему ему смертным приговором, но он не сделал даже попытки отречься от своих взглядов. Для него христианское понимание пути сближения с Богом, пути, обозначенном Христом, были настолько существенной частью Евангелия, что его надо было защищать даже ценой мученичества. Стефан погиб, а христианство определило таким образом другой элемент присущего и характерного для него вероучения.

В третьей части Лука сообщает, как древняя иудейская концепция святости грозила воспрепятствовать повиновению христиан повелениям воскресшего Бога нести Благую весть за пределы иудейского мира в мир язычников. Социально смешиваться с язычниками и трапезничать с ними в их домах, пусть даже это и было в интересах проповедования им Евангелия, противоречило бы пониманию законов святости, изложенному в Ветхом Завете, и поэтому Бог вмешался и сообщил апостолу Петру, что Он сам отменяет эти установления Ветхого Завета.

Внешняя ритуальная и церемониальная праведность, основанная на жестком соблюдении строгих диетических предписаний и религиозных омовений, хоть и действовавшая в дни Ветхого Завета, уже не соответствовала новым требованиям. Впредь святость должны была достигаться личной верой в воскресшего

Господа. Очищение от вины за грех должно было бы даваться как иудеям, так и язычникам кровью принесенной Им вместо нас искупительной жертвы, и сила вести праведную и святую жизнь должна была даваться человеку Святым Духом, Которого Христос дает всем тем, кто лично уверует в Него, и Который живет в каждом верующем в Иисуса Христа.

Петр повиновался этому новому указанию Бога. Отказавшись от прежних взглядов на праведность, он вступил в дом язычника, делил трапезу вместе с язычниками и проповедовал им Евангелие, тем самым христианство определило еще один существенный элемент своей Благой вести.

Тот же самый метод повторяется в четвертой части сочинения Луки. В иудаизме, в котором были воспитаны ранние христиане, такому ритуалу посвящения, как обрезание, обычно подвергались дети нескольких дней от рождения или новообращенные. Это требовалось, чтобы стать частицей святого народа, а также считалось полезным – некоторые полагали, что и необходимым – для спасения. Отдельные христиане также вначале считали, что этот ритуал все еще необходим для спасения. И вот в Иерусалиме было устроено собрание апостолов и старейшин. На нем Петр и Иаков объявили об официальном, авторитетном и неизменном апостольском решении. Религиозный обряд обрезания уже не был необходим и ничего не значил для спасения – не только когда дело касалось язычников, но также и иудеев. Было бы невозможно переоценить важность этого эпохального шага, благодаря которому христианство отошло от ритуалов иудаизма в то же время, как оно определило условия человеческого спасения и принятия людей Богом.

В пятой части Павел и его спутники наконец-то достигли Македонии и Греции. Там, по свидетельству Луки, христианство подвергалось опасности быть спутанным в массовом сознании со спиритизмом^[1], и различие между ними надо было показать со всей ясностью. В других городах римские власти были ложно проинформированы о том, что христиане являются повстанцами, приверженными подрывной политической философии, враждебной римскому императору. Христианам пришлось оправдываться, отвергая эти клеветнические измышления. В Афинах Павел был обвинен в ввозе чужеземных богов, и философы-эпикурейцы и стоики пригласили его для дачи объяснений перед судом ареопага, чему были посвящены его миссионерские высказывания об "Иисусе и воскресении".

И вновь Лука показывает, как христианство дает определение своей сущности в данный момент в сопоставлении с языческим спиритизмом, политикой, религией и философией.

Если бы Луку спросили: "Что за сила выдвинула ранних христиан на авансцену мировой истории?" – он, не колеблясь, ответил бы: "Воскресение Иисуса и пришествие Святого Духа". А на следующий вопрос: "С какой целью возникла раннехристианская община?" – Лука вновь ответил бы: "Засвидетельствовать воскресение Иисуса". Лука повсюду настаивает на этом главном историческом факте. Именно такую задачу, как сообщает он в самой первой главе "Деяний святых апостолов", воскресший Господь возложил па Своих учеников. Цель избрания Матфея апостолом состояла в том, чтобы он "был вместе с ними свидетелем воскресения Его (Христа). Здесь вновь и вновь Лука неустанно повторяет, что главное предназначение христианской общины заключалось в засвидетельствовании воскресения Господа Иисуса.

Это сколь примечательно, столь и значительно. Если, например, спросить у буддистов: "Каков источник их религии?" – они ответят: "Гаутама Будда и его просветление". Но перед смертью Будда отрицал, что именно он сам является средством к спасению. Не он, а его учение – вот что было здесь единственно важным, и целью его последователей всегда было осуществлять на практике и всячески пропагандировать данное учение. А вот ранние христиане, наоборот, судили о себе совершенно иначе. Когда Иисус умер, они ощущали себя последователями Его возвышенного этического учения. Но, несмотря на это, Иисус в их глазах был как бы неудачником. Он не осуществил того, что, как они полагали, должен был осуществить, и они, страшась того, что они также могут быть подвергнуты аресту и казни, даже заперлись в верхней комнате.

Что же изменило их взгляды? Не новое осознание ценности этического учения Христа. Его воскресение – вот что стало истинной причиной! И когда они конфронтировали с обществом, речь в проповедях шла главным образом не об этических аспектах учения Христа – во всех "Деяниях" едва ли сыщется хоть одно предложение из Нагорной проповеди, – а о воскресении Христа и всех славных последствия этого события.

Теперь христианская церковь является исторической реальностью, и о ее истоках следует рассуждать с исторической точки зрения. Ясно, что она не возникла из ничего, не возникла бесцельно и беспричинно. Если мы откажемся поверить в воскресение Христа, отрицая тем самым ту единственную причину и цель, которую сами ранние христиане рассматривали в качестве первоосновы своего существования, это оставит зияющую дыру в истории, которую не сможет заполнить любая из других предложенных причин. Без факта воскресения те христиане не осмелились бы противостоять окружающему миру, и они сами признались ("Первое послание к Коринфянам") в том, что у них не было бы той Благой вести, ради отстаивания которой они решились бы на такую конфронтацию с миром.

Таким образом, то, о чем они проповедовали, была Благая весть об Иисусе из Назарета, что "Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день по Писанию". Конечно, воскресение любого человека вообще, неважно, кто бы он ни был, безусловно, стало бы потрясающей новостью, но это вовсе не обязательно явилось бы Благой вестью для всего человечества. Воскресение же Христа было столь достоверным, сколь и благим для всего мира, поскольку Он, хотя и являлся, как и мы, человеком, был вовсе не таким, как остальные люди. Он олицетворял собой кульминацию вековечного процесса Божьего откровения человечеству.

Когда родился Иисус, Римская империя была еще молодой, находилась на подъеме. После конвульсий гражданской войны, которая положила конец существованию Римской республики, Августу удалось воздвигнуть империю, которая в значительной мере усмирила окружающий мир и была рассчитана на тысячелетнее, если не дольше, существование. И должны были показаться нелепыми, если не звучащими прямым вызовом, слухи о том, что не императоры Рима, а Иисус из Назарета, некий представитель пришедшей в упадок к тому времени царской династии небольшого, а порой и сулящего хлопоты народа на окраине империи, был назначен Богом Спасителем мира.

Тем не менее вначале римские управляющие и императоры были в основном терпимы к христианству, как со всей справедливостью указывает сам Лука. Однако по мере того как распространялось христианство последующие императоры, думая, что оно подрывает государственные устои и противоречит государственной идеологии, пытались подавить христианство, угнетать его. Упорство и живучесть христианства сделали караемым смертью преступлением. Наиболее жестокие из императоров бросали христиан на съедение львам.

И все же история преподнесла нам бесспорные уроки. Великие цезари и их могущественная империя давным-давно ушли в прошлое. Никто не следует их приказам, никто им не подчиняется. Христианство же доказало, что оно способно противостоять репрессиям, подчеркивая правоту того совета, который Гамалиил дал заседавшим в Синедрионе законоучителям во время их первой попытки подавления христиан: "Отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие от Бога, то вы не сможете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками".

До сего дня режимы и правители, которые пренебрегали этим советом и пытались угнетать христианство, один за другим исчезали с исторической арены, либо были разрушены, а новые и новые миллионы людей радостно выражали и выражают свою преданность Иисусу как живущему Господу. Но христианскую Благую весть сопровождал и другой скандальный факт, который можно было преодолеть лишь фактом воскресения. Во время своей земной жизни Христос наверняка возвещал о себе как о Мессии, Сыне Давида. В то же время Он предупреждал своих учеников, что не взойдет тотчас на Свой триумфальный престол. Сначала Он должен умереть, а затем восстать из мертвых. Ученики не поняли этого объяснения, потому что им, как и нам, трудно было принять то, о чем им и слышать не хотелось.

Их представления о роли Спасителя базировалось на неадекватном понимании роли царя Давида в одном ряду с недавними подвигами Маккавеев, боровшихся за свою свободу. Они ждали такого царя – мессию, который изгнал бы ненавистные императорские силы захватчиков, защитил бедных и избавил парод от предателей, использовавших римскую систему налогообложения в своекорыстных целях.

Таким образом, Мессия, который вместо того чтобы повергнуть своих врагов, наоборот, позволил испорченной и злодейской политической системе одержать над собой верх, никак не вписывался в рамки прежних представлений. Когда Иисус был арестован, ученики отреклись от Него и сбежали, а когда Он был распят, это означало полное крушение их надежд. Но воскресение Христа нс только восстановило их веру в Него, это в огромной степени расширило их представление о спасении.

До сих пор их анализ человеческих проблем был слишком поверхностным. Во-первых, он ограничивался узостью их собственных национальных интересов, тогда как Иисус был посланником для всего человечества, для любой нации. Во-вторых, они проглядели тот факт, что политическая активность и народные возмущения являлись слишком тупым инструментом для исправления несправедливостей этого мира. Великие революционные движения и потрясения редко устраняли лишь одно зло, оставляя невредимыми невинных; обычно же дело обстоит как раз наоборот. Более того, явные участники кампании борьбы за справедливость нередко жертвовали миллионами жизней, оправдывая это идеологиями, которые в конечном счете неизбежно были обречены па банкротство. Если считать справедливость наградой этим неисчислимым миллионам погибших, то приходится преодолеть саму смерть.

Воскресение Христа означало торжественное утверждение Бога, что смерть – это не конец, что допущенная в прошлом несправедливость не предана забвению, что зло не восторжествует навечно. Однажды Бог будет праведно судить мир посредством этого же Иисуса Христа. Как указал Петр собравшейся толпе, царь

Давид сам предвидел необходимость этого; если Мессия, подобно всем другим людям, был бы навечно оставлен в могиле, то тогда не существовало бы окончательного предела творимым на земле несправедливостям, помимо одной лишь вечной, безразличной ко всему и вся, чудовищно несправедливой могилы.

Действительно, Петр начал свою проповедь с указаний. Если все вышесказанное правда, то почему все это до сих пор не свершилось? Почему злу было позволено столь долго твориться безнаказанно и развиться до столь ужасных масштабов в минувшем столетии? Ответ вновь следует найти в том, на что Петр указывал толпе. Предначертания, которые Бог первоначально вложил в уста Давида, древнего даря и пророка, никогда не подразумевали того, что Мессия после своей смерти и воскресения немедленно приступит к тому, чтобы насильственно искоренить зло во всем мире. Он встанет подле небесного престола Божьего и останется там до того, как во время Его второго пришествия все Его враги будут повержены к Его ногам.

И мы сами должны увидеть, почему именно так все должно было произойти. Обещание будущего суда не является однозначно хорошей вестью для каждого из нас, поскольку все мы когда-либо согрешили, и у каждого из нас имеются персональные грехи, и не только против других людей, но и против Бога. Если в этом случае нельзя найти средства, то предстоящий суд будет означать катастрофу для нас и для всего человеческого рода.

Именно это обстоятельство и придаст универсальную значимость следующему сделанному Лукой определению сути Благой вести. Пророк Исаия задолго до того указывал, что Мессии предстоит сыграть и другую предначертанную Богом роль. Перед тем, как Он придет как царь, чтобы судить мир, Он должен был прийти как Слуга Божий, Который не только безвинно пострадал бы от рук людей, не совершая возмездия по отношению к ним – это оставило бы зло вовеки торжествующим и никого бы не спасло, – но Который взял на себя искупление грехов мира, страдал и принял смерть как жертва за грех, чтобы мужчины и женщины могли быть прощены, оправданы и приняты Богом.

Именно насчет этого сам Иисус и заметил Своим ученикам: "Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Евангелие от Марка, 10, 45). Именно это имел в виду Петр, когда обращался с проповедью к тем самым людям, которые раньше выкрикивали требования распять Христа. Петр говорил о Христе как о совершенном Слуге Божьем, благодаря Которому эти люди могли бы обрести прощение, мир и примирение с Богом.

Но как слушавшим Петра было удостовериться, что все это являлось истиной? Они не видели воскресшего Господа, как Его видели апостолы. Эти люди, конечно, могли прийти к могиле и убедиться, что она пуста. Они могли бы изучить все другие свидетельства, как материальные, так и со стороны очевидцев. Однако превыше всего этого стояло свидетельство другого рода. Лука сообщает нам, что оно заключалось не в чем ином, как в следующем: воскресение и вознесение Иисуса Христа открыло путь к беспрецедентному пришествию Святого Духа Господня в наш мир, что за 800 лет до этих событий предсказывал древний пророк Иоиль.

Свидетельство это проявило себя на двух уровнях. На первом уровне оно привело в смятение разноязыкую толпу, собравшуюся со всего мира в Иерусалим но случаю наступления дня Пятидесятницы. Святой Дух в этом случае чудесным образом наделил ранних христиан способностью говорить на чужих языках и наречиях, которые они прежде не знали и не понимали; таким образом, те люди, для которых данный язык или наречие были родными, понимали сказанное чужеземцами. Цель и значение этого сверхъестественного чуда были в том, что как само ОГЛАВЛЕНИЕ речей апостолов, так и убеждающая сила, с которой они говорили, были ниспосланы самим Богом.

На втором уровне эффективность свидетельства зависела от готовности людей осуществить некий персональный эксперимент. Как указывал Петр, этим людям был предложен дар Святого Духа. Принятие всем сердцем этого дара открыло бы возможность тесного личного сближения с Богом, что неопровержимо доказало бы этим людям, что Иисус, сын Давида, сына Авраамова, на самом деле является Спасителем мира.