Христианская теология о грехе

Христианская теология считает страдание расплатой за грехи. Должен ли человек страдать? Нс является ли идеалом человеческой жизни такое существование, в котором отсутствуют переживания, утраты? Христианское сознание считает, что страдание – непременный спутник человеческой жизни. Именно через страдание можно добиться искупления. Сострадание в этом контексте оказывается универсальным, поскольку любовь к ближнему постоянно вызывает жалость и сочувствие. А. Шопенгауэр считал, что именно сострадание позволяет преодолеть эгоизм, поэтому оно есть основание морали. О. Шпенглер рассматривал страдание как критерий и ОГЛАВЛЕНИЕ подлинной духовности. Ф. Ницше оценивал его как величие души.

Феномен страдания широко осмысливался и в русской религиозной философии. "Страданием в смысле объективном или логическом называется определение чего-либо другим, – писал В. С. Соловьев, – для него внешним; этому со стороны субъективной или психической соответствует вообще неприятное и болезненное ощущение какого бы то ни было рода"^[1]. В. С. Соловьев критиковал точку зрения Шопенгауэра, который свел к состраданию всю нравственность. Излагая позицию Э. Гартмана (1842–1906), который полагал, что всякое действительное бытие по существу своему есть страдание и бедствие. В. С. Соловьев подчеркивал: "Итак, в этой системе страдание и отчаяние отдельной особи снимаются в страдания и отчаяния всего сущего, частное, единичное самоубийство заменяется самоубийством всеобщим, коллективным..."^[2]

Как показал Бердяев, отношение христианства к страданию двойственно и парадоксально. Только оно принимает страдание и имеет до конца мужественное отношение к страданию. Христианство учит не бояться страдания, ибо страдали и сам Бог, и Сын Божий. Все остальные учения, как считал Бердяев, боятся страдания и бегут от него.

Стоицизм и буддизм – высокие типы нехристианских нравственных учений – боятся страдания и учат, как избежать его, как стать к нему нечувствительным и достичь бесстрастия. Буддизм признает сострадание, ибо оно может быть лишь способом избавления от муки бытия; любовь же утверждает бытие, и, следовательно, муку, любовь умножает скорбь и страдания. Для буддизма, как полагал Бердяев, существует, по сути дела, только физическое, а не нравственное зло. Так и должно быть при отрицании свободы. Зло есть боль, страдание.

Христианство имеет мужество принять боль и страдание. Буддизм этого мужества не имеет и потому отказывается от бытия, бежит в небытие. Буддизм не знает, как жизнь может быть невыносимой при принятии страдания, не знает тайны креста. Буддизм есть по-своему великое учение о спасении от мук и страдания без Спасителя. Это есть спасение через знание той истины, что бытие есть страдание. И Конфуций, и Будда, и все мудрецы мира искали покоя для человека, свободы от страдания и муки.