Гуманизм: оправдание денежного богатства

Понадобился расцвет культуры Возрождения, обязанной своим блеском меценатству богатейших купеческих домов, и Реформация западнохристианской церкви, чтобы ссудные операции перестали считаться греховными.

Флорентийцы Медичи первыми из воротил банковского дела в Западной Европе стали вровень с папами и королями - они превратили свой город в центр итальянского гуманизма и побудили своими щедротами духовных деятелей и светских писателей оправдывать денежное богатство. Этим занялись в своих сочинениях высшие должностные лица Флоренции при первом правителе из рода Медичи (Козимо Старшем) - канцлер Поджо Браччолини (1380-1459) и архиепископ Антонин (1389-1459). Поджо в диалоге "Об алчности" провозгласил жажду денег естественной и полезной для общества, которому она даст возвышение потребностей и великолепие памятников. "Деньги - это нужнейший нерв государства, а корыстолюбцы должны считаться его фундаментом и опорой"1. Антонин Флорентийский призывал вкладывать деньги в деловые предприятия и, наполняя товарами склады и лавки, приносить пользу своему городу. Такое употребление денег Антонин трактовал как капитал, оспаривая суждение Аристотеля о том, что деньги "бесплодны".

В Германии, выдвинувшей своих банковских воротил, Габриэль Биль (ок. 1418-1495), последователь схоластического номинализма У. Оккама и профессор богословия в Тюбингенском университете, оправдывал партнерство, при котором один компаньон ссужал деньгами другого для какого-нибудь дела и получал процент с оговоркой, что кредитор должен нести и возможные убытки.

Протестантизм: санкция на деловитость и ростовщичество

На католических соборах первым возвысил голос против нетерпимости к ростовщичеству французский богослов Жан Шарлье из Жерсона (1363-1429), канцлер Парижского университета. Он заявил на Констанцском соборе в 1415 г., что лучше одалживанием под умеренные проценты оказывать помощь бедным, чем видеть, как бедность побуждает людей воровать, растрачивать или даже распродавать свое имущество.

Но религиозную санкцию на выдачу займов под проценты как норму деловитости, согласуемую с требованиями благочестия, дал лишь протестантизм, хотя его зачинатель немец Мартин Лютер (1483-1546) поначалу выступил как яростный аитипроцентщик (и при этом свирепый антисемит), обличая католический престол в Риме за сплетение с крупнейшим германским банкирским домом Фуггеров. Однако франко-швейцарец Жан Кальвин (1509-1564) стад утверждать, что изменившиеся жизненные условия оправдывают взимание процентов в принципе, ограничение которых может быть связано лишь с должным снисхождением к "бедным братьям" и с "пользой государства". Кальвин опровергал схоластический аргумент о бесплодности денег, считая, что деньги не отличаются от недвижимого имущества в смысле "плодоносности": доход от их использования также законен, как доход от дома (крыша и стены которого сами по себе бесплодны) или от возделывания поля. Если должник на заимствованные деньги покупает участок земли и получает из пего доход, то, тем самым, он извлекает доход из одолженных денег, а потому справедливо заставлять его уплачивать процент. Праздные деньги, конечно, бесплодны, но у заемщика они без пользы не лежат.

Как показал германский социолог М. Вебер (см. главу 11), учение Лютера и Кальвина о предопределении, обязывающее христианина совершенствовать профессиональное мастерство и расширять масштабы дела, не растрачивая полученные доходы для роскоши и праздности, а обращая их на дальнейшее накопление капитала, сформировало новую этику "мирского аскетизма", приравнивающую приобретательство посредством мирного обмена к религиозному призванию.

Отрицание схоластики - оправдание процента

Реформация ввергла Западную Европу в затяжной конфликт, последствия которого были зачастую чудовищны, но способствовали "европейскому чуду" экспансии - хозяйственной и интеллектуальной, сомкнувшейся с геополитической экспансией Запада после Великих географических открытий рубежа XV-XVI вв. Результатами хозяйственной и геополитической экспансии стали мировой рынок и экономический рост; интеллектуальной - современная наука.

На лидирующие экономические и интеллектуальные позиции в Западной Европе, совершившей рывок к доминированию над остальным миром, выдвинулись страны, в которых достиг господства (Нидерланды, Англия, Швейцария, Швеция) или сильного влияния (Франция) протестантизм.

Жесткое и часто жестокое противостояние разделившихся христианских государств, светских и церковных властей содействовало выделению в автономные сферы как товарно-денежной экономики, так и науки, которая перешла от рутинной стадии сличения текстов к опытному познанию, открытому реалиям окружающего мира.

Зачинатели Реформации - Лютер и Кальвин - в отношении к науке были "мракобесами", но их вызов духовному всевластию католической церкви породил мощное движение к получению знаний и эмансипации западного мышления от прежних авторитетов. Французский ученый Пьер де ла Раме (1515-1572) дошел до утверждения "все, сказанное Аристотелем, - ложно" (1536). А знаменитый английский философ и политик лорд Френсис Бэкон (1561 - 1626), провозгласивший могущество знания, основанного на опыте ("знание - сила"), объявил всю схоластику бессмысленными словопрениями.

Такое отношение к Аристотелю и схоластике, пробивавшееся через ожесточенное сопротивление их ревностных сторонников1, опрокидывало прежние каноны, касавшиеся экономики, прежде всего - запрета па взимание процентов. С развернутой критикой канонической догмы о порочности ростовщичества выступи;! парижский юрист Шарль Дюмулен (1500-1566) в "Трактате о контракте" (1546). Ф. Бэкон же был краток: поскольку люди, принужденные хозяйственной необходимостью давать и брать взаймы деньги, "так жестокосерды, что не желают безвозмездно ссужать, то не остается ничего иного, как просто разрешать взимание процентов".

Подобные суждения еще не были экономическим анализом, но готовили почву для него.