Гуманитарные горизонты новой психологии

Как показала приведенная выше дискуссия, можно утверждать, что произошли две существенные подмены обоснования того, что следует считать гуманитарной парадигмой в психологии. Во-первых, критерием ее было названо наличие гуманистических целей, ценностная ориентация на человека, на раскрытие роли символов и смыслов. Во-вторых, целевая направленность на развитие гуманистической психологии стала почему-то отождествляться с другими типами размышления – главное, чтобы оно не шло по пути экспериментального построения объяснений. По нигде не прозвучало, в чем могла бы заключаться инакость научного размышления в рамках гуманитарной парадигмы, кроме обозначенных установочных принципов. Желаемое изменение критериев научности вряд ли подразумевало отказ от той логической компетентности, которая связана с развертыванием обычного дискурсивного мышления, сопоставляющего общие и частные посылки, или критического сопоставления конкурирующих гипотез и теорий.

Прямое связывание гуманитарного идеала в психологии только с реализацией психотехнических практик и тем более с одним из теоретических направлений – гуманистической психологии – не может быть признано критерием развития гуманитарной парадигмы. Остановимся на ошибочности смешения гуманистической психологии и гуманитарной парадигмы. Отметим те основные положения, которые объединяют авторов гуманистической психологии (Г. Олпорт, А. Маслоу, К. Роджерс, Ш. Бюлер, Р. Мэй и др.).

1. Личность представляет собой уникальную и неповторимую целостность, изучать которую необходимо во всей ее конкретной данности, а не в отдельных ее проявлениях. Отсюда делается вывод, что анализ отдельных случаев часто не менее важен, чем выявление каких-либо статистических закономерностей.

2. В природе человека заложены потенции к непрерывному саморазвитию. Главное в личности – ее устремленность в будущее. Поэтому познание личности должно быть сосредоточено не столько на изучении ее прошлого, сколько на анализе того, к чему она устремлена, как она представляет себе свое будущее.

3. Гуманистическая психология противостоит теориям, опирающимся на принцип гомеостаза (стремление к равновесию), ибо сам способ существования личности есть процесс постановки и достижения все новых и более сложных целей. Ведущими движущими силами развития личности выступают присущие человеку мотивы развития, побуждающие ее к постоянному поиску творческого напряжения.

4. "Внутренний мир человека сильнее влияет на поведение, чем внешние стимулы окружающей среды" [Роджерс К., 1984, с. 2221. Отсюда делается вывод, что внутренний, феноменальный мир человека должен (и может) изучаться с такой же тщательностью и точностью, как и внешние условия его жизни.

5. Любое воздействие на личность (в том числе терапевтическое и воспитательное) должно быть непрямым (косвенным), исключающим прямое внушение. Терапевт должен с глубоким уважением относиться к индивидуальной позиции личности, сопереживать человеку и выступать в качестве его второго Я. Но ответственность за принимаемые решения и их реализацию клиент берет на себя.

Итак, какие-то теории заведомо относятся к гуманистическим по предмету изучения и принципам отношения к нему в психологическом исследовании (это гуманистическая психология, громко заявившая о себе за рубежом в 60-е гг.). Какие-то – по принципу, отражающему ориентацию методологии исследования на не экспериментальный подход. На этом (втором основании) к "гуманистическим теориям" относят и концепцию Дж. Брунера (ярчайшего представителя экспериментальной психологии познания, а потом и сторонника нарративной методологии), и ряд других [Тихомиров О. К., 1992].

Как мы показали ранее в гл. 8, поворот в сторону качественных методов исследования не связан именно (и только) с гуманистической психологией (как с одним из ее направлений). Но он явно означает поворот в сторону освоения методологического багажа, накапливаемого в рамках гуманитарного знания. Вместе с тем ошибочно связывать гуманистическую психологию с предпочтением одного из методов в психологии, а не с общей ориентированностью на гуманитарный идеал как целевую установку (в отличие от исследовательской).

То положение, что экспериментальный метод составляет сердцевину исследовательской науки, разделяется представителями разных психологических направлений, в частности, и представителями гуманистической психологии [Крипнер С., де Карвало Р., 1993], и М. Хайдеггером [1992], и исследователями, работающими осознанно в рамках экспериментальной парадигмы, но стоящими на разных теоретических позициях (когнитивной психологии и др.). Но экспериментальное объяснение не должно отождествляться с естественнонаучным. Гипотетико- дедуктивный характер имеет обоснование теории с точки зрения соответствия опытным данным в любой области знания.

Необходимо учитывать, что действительно предмет психологии как науки конституируется в том числе и ее методом. Эти методы разнятся в том числе и в связи с разными выделяемыми предметами и проблемами. И в психологии есть естественнонаучная парадигма, представленная, в частности, в психофизиологии, в нейропсихологии. Но неправомерно обозначать статус естественно-научности только по предмету или только по методу. Социальная психология давно освоила экспериментальный метод, но не стала в силу этого естественнонаучной дисциплиной. Другое дело, что не всегда выбранный метод оказывается адекватным объекту и предмету исследования. Но это характеристика конкретных исследований – например, реализация естественнонаучного подхода к предмету, предполагающему в его становлении социокультурную детерминацию.

В психологии личности выделяют уровни рассмотрения человека как личности, индивидуальности, индивида. И проводятся разные типы исследований, методы которых будут различаться, когда предметом изучения становятся, например, личностные ценности или гендерные различия. Другой пример: в программы современной позитивной психологии, нацеленной на раскрытие всех возможностей человека, вошли не только исследователи в области психологии личности, но и исследователи интеллекта, мудрости. Стремление к гармоничному развитию не может быть ограничено только акцентированием личностной сферы. Таким образом, следует различать гуманистические идеалы как манифестируемые определенными направлениями и парадигмальные отличия, связанные как с теоретическими представлениями, так и с преимущественно используемыми методами, а значит, построением разных типов объяснений.

Можно сказать, что две рассматриваемые парадигмы отличаются скорее провозглашением идеалов, действительно относящихся к разным эпохам в представлении целей психологии. "Гуманитарный идеал научного познания предполагает особый тип объекта изучения (уникальные, духовные феномены), изучение как взаимоотношение с изучаемым объектом (отсюда этический подход и проблема ответственности психолога), сочетание изучения и понимания (интерпретаций), такое изучение, которое способствует духовному процессу в человеке..." [Психология и новые..., 1993, с. 14]. Психолог, помогающий человеку развиться, также и "замышляет" его. Вовлечение в общение как среду существования личности, взаимное самовыражение испытуемого (клиента) и психолога – другое отличие, связанное в дискуссии с критерием гуманитарной парадигмы.

Не знаем, кто бы стал спорить с необходимостью реализации и гуманистического идеала в психологическом исследовании. Но в психологии личности это в большей степени связывается с идеями саморегуляции, самодвижения, саморазвития человека, который делает себя своими решениями и поступками. В условиях психопрактического действа он лишь напарник, и еще вопрос, с какими функциями. Не случайно в последние годы стали обсуждать проблему деструктивной психотерапии. Другой вопрос – это действительно подчиненная роль исследовательских целей. По это следует из утверждения области, которую справедливо называют практической психологией. Практическая направленность заведомо уводит от цели построения теории на пути ее соотнесения с получаемыми опытными данными и потому, что характер данных в таком практическом действе уже иной, и потому, что достигать практических целей действительно можно минуя область теории^[1]. Так, носильщик может помочь вам донести чемодан, не будучи отягощен знанием законов физики, хотя он их практически использует, если возьмет багаж в тележку.

В качестве науки, а не только области практики, психология без построения теоретического мира невозможна. Другой вопрос, что решение практических задач (например, консультирования) требует, возможно, иных теорий, чем разработанные в рамках построения академического знания. Однако и здесь неправомерно отличать академическую психологию как "естественнонаучную".

Современная психология ищет новые горизонты в своих целях и средствах. Из этого не следует, что она должна отказываться от какой-то парадигмы в пользу какой-то другой. Да это и невозможно без теоретического переосмысления целей и способов построения психологического знания. По вот привязывание теоретического мира психологии к дихотомии естественнонаучная – гуманитарная парадигмы может действительно быть неблагодарным занятием.

Ценностные аспекты, выдвинутые в качестве знамени якобы гуманитарной парадигмы, на самом деле характеризуют постнеклассическую стадию развития науки. И выдвигать гуманистический идеал как характеристику парадигмы неправомерно. К тому же спорят между собой не парадигмы, а члены научных и практикующих сообществ в психологии. Парадигмальные изменения связываются с этапами развития картины мира (и человека в нем). И будет исторической несправедливостью сказать, что естественнонаучное знание сделало в развитии этих ступеней (классическая, неклассическая, постклассическая) меньше шагов, чем развитие гуманистического идеала.

Из явного устаревания принципа каузальности, имеющего в основе физическое понимание причинности, не следует также, что психология должна отказаться от объяснительных принципа вообще или от развития исследовательских целей и средств их достижения. Тем более нет оснований противопоставлять гуманистические ценности в психологии ее научной методологии. Преодоление классического идеала рациональности – характеристика неклассической и постнеклассической науки, а не прерогатива какой-либо психологической школы.

С одной стороны, гуманитарный идеал существует скорее как провозглашаемая ценность и "образ желаемого результата", чем указание новых путей психологического познания. С другой стороны, современные исследования все более уводят от противопоставления человека миру природы, а общий поиск альтернативных классическому механицизму теорий – в частности, ориентированных на познание самоорганизующихся систем, – сближает разные типы научного мышления.

Итак, естественнонаучная и гуманитарная парадигмы пока не различаются методами, поскольку "гуманитарный идеал научного познания" может реализовываться и в академической психологии, и психотехнической практике, а психологи гуманистического направления используют и экспериментальный метод, и все возможности своего мышления, сформированные человечеством как надындивидуальные схемы познания в периоды и античности, и классической картины мира (построенной естествознанием Нового времени), и неклассической – в первую очередь в связи с принятием данности психологического факта только как результата взаимодействия.