Градостроительство при Екатерине II. Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. Ал. В. Квасов. П. Р. Никитин. Н. Легран

Мощная школа зодчества екатерининской поры отразила в большой степени идеологию просветительской эпохи, выразила две ведущие идеи века Просвещения: идею независимости личности "естественного человека" и идею Отечества. Огромным было поле практического применения этих идей и их конкретного выражения. Как справедливо отмечают исследователи, то, что в Европе нередко оставалось в чертежах, в России претворялось в жизнь волей самодержца и государственными средствами. Достаточно привести такие примеры, как перепланировка городов на регулярной основе, генеральное межевание, усадебное строительство. Особо следует вспомнить о роли градостроительных комиссий. Созданная в 1737 г. Комиссия о Санкт-Петербургском строении, архитектором которой после страшного пожара Дворцовой и Адмиралтейской частей города стал П. М. Еропкин, прекратила существование уже в середине 1740-х гг. при новой императрице, поскольку Елизавета Петровна занималась исключительно дворцовым строительством. В 1762 г. Екатерина II создала Комиссию о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы (первоначальное название – Комиссия для устройства городов Санкт-Петербурга и Москвы), после чего провела ряд реформ, касающихся провинциального (губернского и уездного) строительства. В 1765 г. Канцелярия от строений была переименована в Канцелярию от строений домов и садов, а затем преобразилась в Контору строения домов и садов.

В соответствии с указом 1763 г. "О сделании всем городам, их строениям и улицам специальных планов по каждой губернии особо" Комиссия все больше внимания уделяет архитектуре провинциальных городов. После пожара 1763 г. начинается реконструкция Твери под руководством Петра Романовича Никитина (1727–1784), сына знаменитого петровского пенсионера, и при участии молодых Матвея Казакова и Алексея Квасова. Главной градостроительной задачей было связать ансамбль города из площадей и улиц с кремлем. Реконструкция Твери послужила образцом для других русских городов со сложившей структурой и наслоениями разных эпох: Ярославля, Костромы, Калуги, Тулы. Большая заслуга в провинциальном зодчестве принадлежит Ивану Старову. Он не только разрабатывал типы регулярных городских застроек (Рязань, Николаев), но и, обладая талантом градостроителя, создавал проекты планировки целых новых городов (Екатеринослав). В первом случае, когда он имел дело с уже сложившимся старым городом, архитектор очень осторожно менял его план, бережно сохраняя памятники старины и разумно сообразуя новое со старым.

В основе деятельности Комиссии лежало представление о городе как о рационально построенном организме с ясно выраженной планировочной и объемной структурой. Сначала необходимо было составить и поверить ситуационные и фиксационные планы. Затем город, особенно большой, разбивался на части, после чего утверждались планы частей города и образцовые типовые проекты. Комиссия предложила обязывать владельцев использовать утвержденные проекты фасада уже при отведении участка. Еще одним принципом стало замещение сложившейся застройки постепенно, по мере ее обветшания. В процессе проектирования Комиссия стремилась к выработке единой методики, переходя от частных находок к более общим решениям, применяя те или иные выработанные приемы в разнообразных конкретных ситуациях и в различных комбинациях, суммируя их и обобщая.

Комиссия о каменном строении функционировала до 1796 г. За этот период ею последовательно руководили видные архитекторы: Ю. М. Фельтен (1762), Ал. И. Квасов (1763–1772), И. Е. Старов (1772–1774), И. М. Лем (1775–1796). Помимо урегулирования планировки Петербурга и Москвы за 34 года своего существования Комиссия создала генеральные планы 24 городов: Архангельска, Астрахани, Твери, Нижнего Новгорода, Казани, Новгорода, Ярославля, Костромы, Томска, Пскова, Воронежа, Витебска и др. Главными градоформирующими факторами считались водные и сухопутные магистрали, сложившиеся административные и торговые площади, четкие границы городов. Упорядочение городской планировки происходило на основе геометрически правильной прямоугольной либо лучевой системы. Застройка улиц и площадей городов регламентировалась по высоте: она должна была постепенно повышаться по направлению к центру города. Главные улицы и площади должны были застраиваться "образцовыми" домами, поставленными вплотную друг к другу. Архитектурный облик домов определялся несколькими утвержденными "образцовыми" проектами фасадов, отличавшихся классической простотой архитектурных решений.

Интересно, что параллельно или несколько позднее с составлением фиксационных планов и на их базе возникает идея создания "перспективных", "фасадических" планов, т.е. планов, показывающих кварталы аксонометрически, с птичьего полета. Такой эффектный проект был предложен И. И. Бецким, пригласившим французского математика П. де Сент-Илера для составления аксонометрического плана Петербурга (1765–1773). С великими трудностями гигантский план столицы был начерчен и иллюминирован, но так и остался негравированным, в единственном экземпляре. Со временем про него забыли, и далеко не все листы дошли до нашего времени. Тем не менее методика построения таких планов была освоена, появились виды с птичьего полета пригородных дворцов Петербурга; нечто аналогичное, видимо, М. Ф. Казаков задумывал и для Москвы.

В 1769 г. Комиссия каменного строения окончательно утвердила генеральный план Петербурга (заметим, ставший планом развития на несколько десятилетий). По проектам Комиссии были розданы участки и спроектированы дома в кварталах рядом с Адмиралтейством и Зимним дворцом.

Алексей Васильевич Квасов (нач. 1720-х – 1777), младший брат Андрея Квасова, развил проект Растрелли по устройству парадной площади перед Зимним дворцом в Петербурге. Он предложил, используя существовавшую застройку Миллионной (Луговой) улицы, провести симметрично красную линию другой стороны площади и объединить обе ветви циркульной кривой, смягчившей треугольную конфигурацию площади. Созданная таким образом параболического очертания площадь легла в основу проекта Дворцовой площади Карло Росси. При этом на месте арки Главного Штаба в створе Большой Морской улицы Квасов также намечал проездной арочный павильон, увенчанный фигурой Славы (см. статью Е. Ю. Барышниковой).

Комиссия разработала проект благоустройства набережной реки Фонтанки. Образование сквозных проездных набережных и предмостных площадей превратили Фонтанку в важную дугообразующую магистраль. Намечается сооружение восьми мостов, из которых семь были впоследствии осуществлены. Каждый имел по четыре гранитных башни, которые служили для развода среднего пролета. Из этих мостов в первоначальном виде до нас дошли Чернышов (Ломоносова) мост и Старо-Калинкинский, наведенные через Фонтанку в 1785–1787 гг.

Для Москвы в 1775 г. был составлен новый генеральный "прожектированный" план, сохранявший радиально-кольцевую структуру и наметивший систему площадей, полукольцом охвативших Кремль и Китай-город. Значительная роль в его создании и дальнейшем урегулировании московской застройки принадлежит Никола Леграну (1741–1791), последовательно главному архитектору в Отдельном департаменте при Комиссии о каменном строении, Каменном приказе и Архитектурной экспедиции Управы благочиния. Выпускник парижской академической школы, Легран содействовал распространению в России идей французского классицизма XVII–XVIII вв., при этом, как отмечают исследователи, он стал одним из первых мастеров, обратившихся к проблеме активного диалога старого и нового в архитектурном облике Москвы. Легран проектировал и строил в Москве много. Документально его авторство подтверждено в отношении здания Кригскомиссариата (1776–1780), образующего почти замкнутое каре с главным корпусом, выходящим на набережную Москвы-реки. По его проекту была построена и церковь Успения Богородицы на Могильцах (с 1791).

Важной гранью творчества Леграна стала его педагогическая деятельность. Из его мастерской вышли многие губернские архитекторы – его сын Н. Н. Легран, Н. Урюпин, А. Крылов и др. (подробнее см.: Клименко Ю. Г. Творчество архитектора Николя Леграна // Архитектур, наследство. Вып. 44. М., 2001).

Должность губернского архитектора возникла по указу Екатерины II "Учреждения для управления губерний Всероссийской империи". В соответствии с ним были изданы распоряжения о включении в органы местного управления новых должностных лиц, профессионально владевших вопросами градостроительства и архитектуры. Такие должности по мере необходимости вводились на местах. В обязанности губернских архитекторов входили составление проектов и смет, контроль проектной документации, освидетельствование имеющихся зданий, подача предложений по строительству и расположению новых общественных и церковных зданий. Фактически в руках губернаторов и губернских архитекторов находилась вся полнота градостроительной власти. В царствование Павла I губернских архитекторов причисляли к строительным экспедициям, которые с 1775 г. относились к казенным палатам.

Из Петербурга и Москвы новая русская архитектура, созданная усилиями не одного поколения зодчих, распространилась по всей России. Вместе с тем продолжало существовать традиционное деревянное зодчество, как культовое (22-главая церковь Кижского погоста 1714 г. открывает собой ряд блестящих памятников Севера), так и гражданское. Но лишь к концу столетия в нем начинает наблюдаться соответствие современным стилистическим веяниям: недаром именно в конце века появился термин "деревянный классицизм", а уже в начале следующего столетия многие провинциальные города (например, Вологда) являют собой замечательные образцы этого деревянного ампира.

Архитектура русской провинции в XVIII в. в целом лежала в общем русле развития стиля. Наиболее открытым для архитектурных новшеств был усадебный и аграрный юг (Украина, Смоленщина, Рязанская и Тамбовская губернии). Северные регионы, напротив, сохраняли приверженность традициям. Для архитектуры провинции были характерны два существенных момента, отличавших ее от столичного зодчества. Во-первых, имело место значительное стилевое отставание. Например, в сельских храмах Костромской и Ярославской губернии в конце столетия еще можно было встретить черты стиля "дивного узорочья", тогда как в других регионах (Тверская, Вятская, Вологодская губернии) в это же время был распространен нарышкинский стиль, а кое-где уже бытовало барокко. Во-вторых, важную роль играла ориентация на столичные образцы, особенно в культовом строительстве. Центром подражания, безусловно, являлась Москва. В частности, в архитектуре провинции были широко распространены копии многих известных московских храмов: Собора Варсонофьевского монастыря, церкви Иоанна Воина на Якиманке, церкви Кира и Иоанна на Солянке и Климента Папы Римского на Пятницкой, церкви Вознесения на Гороховом поле, храмов Косьмы и Дамиана на Маросейке и Варвары на Варварке и др.

В заключение следует отметить, что в результате столетнего развития русская архитектура вышла на общеевропейский уровень, сумев сказать свое слово в разных стилистических направлениях и в то же время не утратить собственной национальной специфики и образности художественного языка.