Ганзейская лига как организация, поддерживавшая механизм многосторонней репутации
Торговля может развиваться только в определенной институциональной среде, которая гарантирует безопасность купцов и их имущества. Средневековые купеческие гильдии представляли собой группы иностранных купцов, торговавших в одном городе. С городом они заключали соглашение о защите торговцев от краж со стороны местных жителей. Если город не выполнял свои обязательства, то единственное, что могли сделать купцы, – это отказаться вести в нем торговлю. В основные торговые центры Европы, особенно в г. Брюгге, купцы съезжались из различных городов, что затрудняло наложение эмбарго на торговлю с этим городом. Город имел возможность предложить другим купцам более выгодные условия торговли, тем самым поощряя появление "безбилетников". Грейф, Мильгром и Вейнгаст предположили, что купеческие гильдии возникли как институт, осуществлявший координацию ответных действий купцов по отношению к городам, которые нарушили условия соглашений о торговле[1].
В 1280 г. в результате конфликта, возникшего в связи с тем, что Брюгге нарушил свои обязательства по обеспечению физической защиты, представительство немецких купцов (Kontor[2]) попыталось наложить запрет на торговлю с Брюгге, перенеся торговлю в г. Аарденбург. Но эмбарго не получило поддержки, так как Брюгге предложил специальные условия торговли купцам из других немецких городов, которым весьма понравилось отсутствие конкуренции. Поэтому угроза санкций со стороны немецких купцов не была надежной, и Брюгге применял по отношению к ним менее выгодные условия, чем к итальянским или испанским купцам, которые были объединены в гильдии и могли создать надежную угрозу санкций. В ответ на неудачи купцы из немецких городов объединились в более широкую организацию – Ганзу, или Ганзейскую Лигу. Если Ганза объявляла эмбарго на торговлю с городом, а купцы его нарушали, то их родной город сам мог подвергнуться эмбарго или купцам- нарушителям отказывались продавать товары в других городах – членах Лиги.
В 1358 г. Ганза наложила эмбарго на торговлю с Брюгге, и город предложил особые условия г. Кельну, который входил в Ганзейскую Лигу, а также г. Кампену, который не входил в Лигу. Кампен согласился торговать с Брюгге, а Кельн ответил отказом. Строгая дисциплина в Ганзейской Лиге помогла поддержать эмбарго, и Брюгге пришлось соблюдать свои обязательства перед купцами.
Организации, подобные Ганзе, поддерживающие действие механизма репутации, выполняли очень важную функцию, способствующую повышению эффективности обмена. Они содействовали созданию надежных обязательств со стороны города или правителя, а если тот или другой не могли взять на себя обязательства честного поведения по отношению к купцам, то достичь эффективного объема торговли не удавалось, что лишало правителей налоговых поступлений. Именно поэтому правители часто сотрудничали с иностранными купцами при создании гильдий.
Механизм многосторонней репутации основан на санкциях, которые осуществляют все члены сообщества: купцы отказываются нанимать агента, обманувшего в прошлом. В данном случае применяются экономические санкции – агент теряет выигрыши, которые он может получить, заключая сделки с членами данного сообщества. Но в некоторых случаях экономических санкций оказывается недостаточно, чтобы удержать агента от обмана.
Типичная сделка в торговле алмазами предоставляет игрокам исключительные возможности для получения выгоды в результате обмана – присвоения чужих алмазов. Из-за сезонных колебаний спроса (30–40% продаж бриллиантов в Америке приходится на ноябрь и декабрь) и ограничений с ликвидностью сделки осуществляются в виде продажи в кредит, которая передает драгоценные камни в руки торговцев, не заплативших за них. Торговцы алмазами отказываются от использования государственных судов с целью защиты контрактов и предотвращения оппортунистического поведения. Они полагаются на частную систему, основанную на механизме репутации, которая обходится дешевле и является более надежной[3]. Как можно объяснить эффективность механизма репутации в поддержании обмена на рынке алмазов? Ведь выигрыш от обмана в сделках подобного рода намного превосходит будущую выгоду от продолжения сотрудничества в сообществе торговцев алмазами. Из-за конкурентного характера отрасли комиссия в этих сделках небольшая и составляет лишь 1–2% от цены. Кроме того, алмаз – транспортабельный товар, а ценность его велика повсюду; его легко спрятать, скрываясь от закона, и продать на черном рынке. Побег с неоплаченными алмазами может принести огромную прибыль. Именно поэтому государственные суды оказываются не в состоянии предоставить надежную защиту этому контракту, исполнение которого обещано в будущем.
На рынке торговцев алмазами в Нью-Йорке преобладают представители еврейского сообщества. Они оказались более успешными в этой сфере по сравнению с конкурентами, потому что обладали важным преимуществом – у них был механизм принуждения к исполнению контрактов, которые практически невозможно защитить с помощью государственной правовой системы. К исполнению контрактов игроков на этом рынке, являющихся представителями еврейского сообщества (80–95% членов Клуба торговцев алмазами в Нью-Йорке были евреями), принуждали институты, основанные на семейных и социальных связях. Обманщик терял не только экономическую выгоду от продолжения сотрудничества, по и полностью выпадал из социальной структуры. Такая угроза была надежным средством сдерживания оппортунистического поведения в сообществе торговцев алмазами в Нью-Йорке. В этом случае в качестве издержек нечестного поведения будут выступать не только потери будущих экономических доходов от сотрудничества, но и потеря будущих "социальных доходов" от взаимодействия в рамках семьи или сообщества[4]. Кроме того, в этой среде имеет значение нс личная репутация игрока, а репутация семейной фирмы. Взаимосвязь поколений в семейных фирмах увеличивает временно́й горизонт сотрудничества за рамки продолжительности жизни отдельного дилера. До тех нор пока алмазный дилер заботится не только о собственной репутации, но и о репутации своей семьи, у него будут стимулы к сотрудничеству, даже если он вскоре собирается отойти от дел. Это важно, поскольку одномоментный выигрыш от обмана в этих сделках настолько велик, что угроза прекращения сделок в будущем не будет удерживать от обмана[5].
Таким образом, механизм многосторонней репутации часто нуждается в специальной организации для решения проблемы безбилетника, которая может возникнуть при осуществлении наказания обманувшего агента, или подкрепляется семейными и социальными институтами в тех случаях, когда экономических санкций недостаточно, чтобы удержать агента от обмана.
Механизм многосторонней репутации эффективен в статичной среде, где правила, управляющие обменом и определяющие наказание, относительно стабильны, так как этот механизм основан на ожиданиях одних агентов относительно определенного поведения других агентов и в нем нет механизма, который приспосабливал бы эти ожидания к меняющимся условиям. Оптимальная величина группы, где действует механизм многосторонней репутации, определяется скоростью распространения информации о поведении членов группы. С развитием рынков и ростом населения относительная эффективность механизма многосторонней репутации падает, и основную роль в защите контрактов начинает играть правовой механизм. В Западной Европе в конце позднего Средневековья и в начале Нового времени на смену купеческим кодексам поведения приходит система государственного принуждения, при которой наказание не зависит от децентрализованного поведения купцов. По отношению к обманщикам, отказавшимся выполнять решение судьи, применялись меры государственного воздействия – тюремное заключение или конфискация имущества. Вмешательство государства привело к снижению трансакционных издержек контроля исполнения контракта.