Лекция 11. Функциональная психология. Жизненное значение психики

Структурализм Вундта и Титченера с поэлементным, интроспективным анализом сознания был бессилен решить задачи практического применения психологии, которые диктовали запросы социальной практики. Развивавшиеся отрасли психологии — психофизика, психометрия, тесто-логия, дифференциальная психология — "наводили мосты" между внутренним и внешним, субъективным и объективным. Новые тенденции — социальные и научные — запечатлело функциональное направление, основным положением

которого было утверждение психики как жизненной функции и всех ее проявлений, как имеющих определенное значение для решения жизненных задач. Одним из представителей функциональной психологии явился американский исследователь Уильям Джеймс (1842-1910).

В 1867 г., прослушав в Берлине лекции по физиологии, он сделал из них вывод, что психология начинает превращаться в науку. Идея создания психологии как самостоятельной науки созревала, прежде всего, в Германии. Именно здесь физиология (в особенности физиология органов чувств) развивалась наиболее интенсивно, создавая предпосылки для опытной разработки психических явлений.

Джеймс выступил одним из лидеров прагматизма (от греч. "прагма" — действие) — течения, широко распространившегося в США и оказавшего влияние на функционализм и бихевиоризм в психологии, утвердивших культ действия в психологии.

Единственно оригинальным физиологическим нововведением Джеймса стало его учение об эмоциях. Вопреки казавшемуся неоспоримым представлению о том, что эмоция служит источником физиологических изменений в различных системах — мышечной, сосудистой и др., Джеймс предложил рассматривать ее не как первопричину, а как результат этих изменений. Внешний раздражитель вызывает в организме изменения, которые переживаются субъектом в форме эмоциональных состояний. "Мы опечалены, потому что плачем, приведены в ярость, потому что бьем другого".

Другая оригинальная идея была впервые провозглашена Джеймсом в 1904 г. за восемь лет до появления бихевиоризма в очерке "Существует ли сознание?". Основной целью очерка было отрицание отношения субъекта к объекту как основного принципа. До этого времени философы считали не требующим доказательства то, что существует вид явления, называемый "познанием", в котором одна сущность (познающий или субъект) познает другую (познаваемую вещь или объект). "Сознание, — писал Джеймс, — это название несуществующей вещи, оно не имеет права занимать место среди основных принципов. Те, кто еще остается верным ему, цепляются просто за эхо, за слабый отзвук, оставляемый исчезающим понятием "души" в воздухе философии". "Не имеется, — продолжал он, — никакого первичного вещества или качества бытия, кроме того, из которого сделаны материальные объекты и из которого составлены наши мысли о них". Джеймс отрицал взгляд на сознание как на "вещь", утверждал, что имеется "только одно первичное вещество или материал, из которого состоит все в мире". Это вещество он называл "чистым опытом". В результате одно неопределенное понятие подменялось иным.

Другим аспектом анализа сознания Джеймса являлась установка на то, чтобы соотнести сознание не только с адаптивным действием, но и со структурой личности. Относя к личности "все, что человек считает своим", Джеймс вычленил четыре формы "Я" (Self): материальное "Я" (мое тело, одежда, имущество и т.д.), социальное "Я" (все, что относится к притязаниям на престиж, дружбу, положительную оценку со стороны окружающих), духовное "Я" (процессы сознания, психические способности) и, наконец, чистое "Я", или чувство личной идентичности, основой которого служат органические (висцеральные и мышечные) ощущения. Тем самым он сделал шаг вперед от чисто гносеологического понимания "Я" к его системно-психологической трактовке, к его поуровневому анализу.

Наряду с устойчивыми ("субстантивными") состояниями сознания Джемс выделял переходные ("транзитивные").

Обсуждая вопрос о самооценке личности, о факторах, определяющих чувство собственного достоинства, удовлетворенность или неудовлетворенность человека жизнью. Джеймс предложил ставшую популярной формулу: самоуважение равно успеху, деленному на притязания. Степень самоуважения ставилась им в зависимость от возрастания числителя (успеха) либо от уменьшения знаменателя — уровня притязаний. Предполагалось, что оценка личностью самой себя будет возрастать как при действительном успехе, так и при отказе от стремлений к нему. Джеймс отдавал предпочтение второму пути: "Всякое расширение нашего Я составляет лишнее бремя и лишнее притязание".

Джеймс выдвинул ряд положений, предвосхитивших современные представления об уровне притязаний, о мотиве достижения успеха, самооценке и ее динамике, референтной группе и др. Вместе с тем стремление ученого трактовать личность как духовную тотальность, созидающую себя "из ничего", оказалось в дальнейшем созвучным умонастроениям приверженцев экзистенциализма.

Итак, оставаясь в пределах психологии сознания с ее субъективным методом, Джеймс придал трактовке сознания новую ориентацию, соотнеся его с телесным действием как инструментом приспособления к среде и с особенностями личности как системы, несводимой к совокупности ощущений, представлений и т.п.

Это было несовместимо с вундтовской традицией, которую Джеймс подверг острой критике. Он подчеркивал, что никаких дискретных психических элементов, погоней за которыми в ту эпоху были заняты десятки лабораторий, не существует, что сознание представляет поток (отсюда возник словесный оборот "поток сознания"), членить который так же бессмысленно, как "резать ножницами воду". В этот поток невозможно вступить дважды. Эксперимент же предполагает повторение, воспроизведение явлений. Джеймс делал вывод о том, что над сознанием экспериментировать бесполезно. Он уподоблял сознание полету птицы, утверждая, что современная ему психология исследует лишь "остановки в ее полете". Традиционная экспериментальная психология, таким образом, с его точки зрения, оказывалась пустым занятием.

Одним из представителей и основоположников прагматизма являлся американский философ Джон Дьюи (1859—1952). Он полагал, что прагматизм совершил своего рода "коперниканскую революцию", перейдя от решения чисто философских проблем к решению человеческих, произведя революцию в психологии.

Концепции Дьюи, как и прагматизм в целом, исходили из понятия "опыт", определяемый как все то, что встречается человеку в жизни. Ученый писал: "Ценность понятия опыта для философской рефлексии состоит в том, что оно обозначает как поле, солнце, облака и дождь, семена и урожай, так и человека, который трудится, составляет планы, изобретает, пользуется вещами, страдает и наслаждается. Опыт обозначает все, что переживается в опыте, мир событий и лиц, он обозначает мир, воспринятый в опыте, деятельность и судьбу человека". Опыт Дьюи рассматривает не как познание ("Опыт означает прежде всего способы желанья и страдания"; "Мы должны мыслить мир в терминах, допускающих, чтобы преданность, благочестие, любовь, красота и тайна были бы не менее реальны, чем что-либо другое"). Таким образом, для Дьюи опытом являлся повседневный, обычный опыт людей, их обычная жизнедеятельность. С этой точки зрения он утверждал: "Успех и неудача суть первичные "категории" жизни, достижение блага и избегание зла — ее высшие интересы, надежда и тревога — господствующие качества опыта".

Задача науки, по мнению Дьюи, состояла в том, чтобы планировать будущее и находить средства для его осуществления. Проблема же познания, согласно Дьюи, являлась бессмысленной. Он даже называл проблему существования внешнего мира, курьезом "ортодоксального эмпиризма", так как существование внешнего мира не вызывало сомнения. Более того, Дьюи говорил о фундаментально опасном характере мира. Человеком овладевает страх перед миром. Этот страх есть функция среды. ("Человек боится потому, что он существует в страшном, ужасном мире. Мир полон риска и опасен"; "Проблема зла является общепризнанной проблемой, в то время как мы редко слышим или никогда не слышим о проблеме добра").

Таким образом, прагматизм стремился выработать мировоззрение, дающее человеку возможность жить в неустойчивом и полном опасностей мире. Для Дьюи задача познания состояла в изобретении способов преобразования опыта в интересах человека. Поэтому достоверность, по его мнению, следовало искать не в бытии, а в самих способах преобразования. ("Поиск уверенности посредством обладания умом неизменной реальности сменился поиском надежности посредством активного контроля за изменяющимся ходом событий").

Познание Дьюи рассматривал в качестве вида делания или действия, направленного па опыт. Познание — это умение решать проблемы, а не какой-то особый путь овладения реальностью. ("Надежды и страхи, желания и отвращения являются такими же истинными реакциями на вещи, как и познание, и мышление. Наши аффекты, когда они освещены пониманием, являются органами, посредством которых мы проникаем в смысл естественного мира таким же подлинным образом, как и путем познания, но с большой полнотой и интимностью"). Познавательная активность человека рассматривалась как такая деятельность человека, которая изменяет исходный материал.

По мнению Дьюи, существовал процесс, называемый "исследованием", являющийся формой взаимного приспособления организма и его среды. В качестве объекта науки он рассматривал нечто, предшествующее исследованию, а в качестве итога познания — то, что познание создаст.

У Дьюи совпадали истина, знание и реальность. При этом научные понятия оказывались лишь инструментами и планами действия. Таким образом, истина у Дьюи определялась ее полезностью. При этом он полагал, что идея истинна только в том случае, если она полезна для данной конкретной проблемы, что обмениваться проверенными истинами (У. Джеймс) невозможно, что истина может быть связана лишь с той ситуацией, в которой она возникла. Такой подход выдвигал понятие ситуации в качестве центрального понятия инструментализма Дьюи. Это привело к тому, что в моральном и социальном опыте он признавал лишь текущие проблемы и задачи и непосредственные цели, которые вытекают из той или иной конкретной ситуации. Человек, по его мнению, должен был стремиться только к ближайшим целям, притом лишь практическим.

На протяжении всего творческого пути Дьюи придерживался следующего принципа: "Философия возрождается, когда перестает быть средством разрешения проблем философов и становится методом... разрешения проблем человечества". То же ученый он мог сказать и о любой другой науке.

В области педагогики заслуги Дьюи огромны. Он оказать большое влияние на формирование школы и педагогической практики в Америке, выдвинув принцип "обучения действием" и пропагандируя формирование практических навыков в решении жизненных проблем.

Обучение действием предполагает замену пассивного типа обучения (например, лекций) на обучение в составе рабочих групп, занимающихся реальными бизнес-проектами или социальными инициативами ("метод проектов"). Эти проекты могут быть общими для всех или индивидуальными.

В основе обучения при этом лежит добывание нужной информации, составление конкретных планов действий, проверка и обсуждение достигнутых результатов, взаимообмен знаниями и опытом.

Дьюи стал идеологом так называемой педоцентрической теории и методики обучения, согласно которой решающая и руководящая роль учителя в процессах обучения и воспитания сводилась в основном к руководству самодеятельностью учащихся и пробуждению их пытливости. В методике Дьюи наряду с трудовыми процессами большое место занимают игры, импровизации, экскурсии, художественная самодеятельность, домоводство. Воспитанию дисциплины учащихся Дьюи противопоставлял развитие их индивидуальности, свободу ее проявления.

Критика отмечала, что в школах, работавших по системе Дьюи, не было постоянной программы с последовательной системой изучаемых предметов, а отбирались лишь те знания, какие могли найти практическое применение в жизненном опыте учащихся, что не могло не сказаться на качестве обучения.