Лекция 5. ФУНКЦИИ И РОЛИ СРЕДСТВ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ
Функция – работа, производимая органом, организмом; роль, значение чего-нибудь; обязанность, круг деятельности, назначение.
Сергей Ожегов. Словарь русского языка
Итак, историческая ретроспектива показывает, что социальная коммуникация развивалась как механизм осуществления человеческих отношений с функциями ориентации в окружающей среде, управления обществом, передачи социального наследия одного поколения другому. В той мере, в какой массовая коммуникация является частью социальной, ей свойственны и вышеперечисленные функции. Но это функции СМК на больших временных отрезках, в исторической перспективе. Эту парадигму мы можем назвать макросоциологической. При переходе к деятельности СМК на конкретном историческом отрезке такая классификация будет слишком общей, она не уловит ни исторических изменений в функциях, ни их модификаций в разных государственных организмах.
И действительно, как только появились собственно СМК, нельзя было не учитывать важности для их функций социально-политических координат, в которых они реально существовали. И мы, анализируя их возникновение, отмечали такие функции СМК, как предоставление обществу альтернатив социальной практики; возможности обсуждать их; предоставлять свои каналы для апробации их с помощью общественной, в том числе экспертной, дискуссии; адаптировать к ним население. Для населения это была еще возможность участвовать как реальная политическая сила в механизме осуществления демократии помимо процедур голосования и других форм презентации своего политического интереса (демонстраций, митингов и т.п.). Такой анализ составляет теоретический подход к СМК, который можно коротко сформулировать как "СМК в жизни общества".
К сегодняшнему дню накоплен обширный эмпирический материал по проблеме "СМК в жизни индивида", т.е. речь идет об анализе на том же объекте нового предмета: функции СМК в реальном историческом времени, их роль, влияние па личность, эффективность[1]. Когда мы говорили о функциях социальной информации в целом для индивида, мы оперировали, вслед за Ю. А. Левадой, понятиями структурной, фундаментальной и оперативной информации. При всех содержательных различиях эти виды вплетаются в деятельность сегодняшних информационных каналов по освещению жизни данного общества в конкретный исторический временной отрезок, включают индивида в реальный мир, помогают ему ориентироваться в социуме в настоящий момент времени, что неотделимо ни от ценностной структуры общества; ни от системы научных знаний на сегодня; ни от контекста всех происходящих в настоящий момент событий в границах локальностей.
Как только мы добавляем к нашему рассуждению понятие конкретного общества как политического, хозяйственного, идеологического организма, мы привносим сюда парадигму "СМК и власть"[2], а также другие группы интересов, чему будет посвящен специальный раздел данного учебника.
На протяжении XX в. исследователи расширяли список функций СМК для индивида. Социологи Райты (1960) развили типологию Лассвелла и дополнили ее понятием развлекательной функции. Исследователи Маккуэл, Блам- лер и Браун (1972) оперировали, говоря о функциях СМК, категориями отвлечения внимания, бегства от повседневности и груза проблем, эмоциональной разрядки, замещения межличностного общения и социальной деятельности, осознания человеком себя как личности, познания действительности, подкрепления ценностей, социального надзора[3]. Катц, Бламлер и Гуревич исходили из посылки, что человек использует СМК для установления (устранения) контактов, которые могут быть инструментальными (прагматическими, прикладными), аффективными (эмоциональными, психологически комфортными) и интегративными (с друзьями, с семьей, с нацией и т.д.)[4].
В социологическом проекте "Общественное мнение" (1968–1978 гг., руководитель – Б. А. Грушин) за основу была принята Вперед классификация: функция информирования, воспитания, организации поведения, снятия напряжения, коммуникации. Каждая из них представляет из себя более сложное понятие, чем оно вырисовывается из лексического смысла слова. Функция воспитания подразумевает и информацию об идеалах общества, в котором существует СМК, и передачу опыта поколений, и формирование общественного мнения. Простой случай может представлять собой функция организации поведения. Но и здесь можно привести разные примеры: от организации газетной кампании по сбору помощи людям, пострадавшим от землетрясения или рекомендации следовать рекламе, опубликованной на страницах этой газеты, до распространения моды. Во всех случаях ОГЛАВЛЕНИЕ СМК не остается без реакции со стороны людей, вызывая у них определенное поведение. Функция снятия напряжения (или рекреативная, развлекательная, устанавливающая эмоционально-рациональный баланс) очень важна – настолько, насколько важным является досуг в условиях цивилизации, когда человек испытывает стрессы от урбанизации, от темпов инновационных процессов. Забвение того, что человек ждет от СМК реализации и этой функции, дорого может обойтись для конкретного капала – люди перестанут потреблять его информацию и будут искать другие источники.
В связи с этим необходимо сказать и о функции коммуникации. Это достаточно многозначное определение. Чтобы сделать его более понятным, надо насытить его примерами. Что такое коммуникация? Связь, общение, процедура, которая подразумевает обмен духовными ценностями, одинаковыми для общающихся, обмен одинаковыми эмоциональными состояниями. Когда врач читает в газете про уникальную операцию, он извлекает из этого факта не только саму фактографию события, но и ощущает значимость своей собственной социальной роли. На этом основан механизм восприятия массовой информации индивидом: это не только обмен информацией, но и ценностями, это источник поддержки социальных ролей индивидуумов. Это делает деятельность СМК необходимой и нужной в конкретной жизни человека. Пример такой функции мы можем позаимствовать у исследователя Г. Веба (G. Wiebe). Он говорит об одном парадоксе, связанном с телевидением. Телевизионные программы расцениваются многими как тривиальные, вульгарные и даже вредные, и, тем не менее, они собирают огромную аудиторию. Объяснение лежит в психологии – в стремлении консолидироваться с "другими"[5].
У рассматриваемого вопроса есть и другая важная сторона, которую мы обсудим, сославшись на статью К. Киника, Д. Кругмана и Г. Камерона "Усталость сострадать: коммуникация и чувство опустошенности в отношении социальных проблем"[6]. Термин "усталость сострадать" стал использоваться для описания возрастающей усталости общества от освещения СМК людских трагедий и от вездесущих обращений с просьбами о пожертвовании денег в те или иные благотворительные фонды[7]. Уже со сделанных Лазарсфельдом и Мертоном предсказаний относительно "наркотизирующей дисфункции" СМК[8] исследователи предполагали, что вездесущее освещение ими социальных проблем может вести к потере чувствительности к ним: "Образ вымазанной нефтью чайки или мертвого солдата бледнеет, когда видишь это в десятый раз"[9].
Эффективность повторения сообщений о социальных проблемах имеет свой предел. В литературе описывается аналогичное явление, связанное с повторяющимися сообщениями рекламного характера. Реклама, первоначально вызывающая позитивный отклик, после многократно повторяемых показов может порождать негативную реакцию[10]. Приводит к "усталости сострадать" акцент на сенсационном, преобладание плохих новостей, неспособность представить контекст социальных проблем и представление проблем, а не решений. СМК склонны иногда придавать социальным проблемам характер сенсаций, придавая им излишне крупный масштаб. Синдром плохих новостей обостряется тем, что СМК чаще представляют проблемы, но не их решения, способствуя возникновению среди потребителей ощущения бессилия. СМК пренебрегают мобилизующей информацией – предложениями по поводу действия и необходимыми для этого деталями, такими даже, как номера телефонов и адреса[11]. В такой ситуации, как показали опросы общественного мнения, люди избегают той или иной темы; уклоняются от информационных программ; переключают каналы, отключают звук телевизора или радио, откладывают газеты в сторону и т.д. В крайней форме усталость сострадать проявляется в полном отказе от СМК, в "бойкоте" теленовостей, в прекращении подписки на газеты. Частое сообщение плохих новостей будет отчуждать общественность, заставляя ее отворачиваться от социальных проблем[12]. Эта концепция представляет собой альтернативу традиционному подходу к социальным проблемам, который говорит исключительно об эффективной роли СМК на этом поле.
Возвращаясь к более общему разговору о функциях СМК, мы должны уточнить, идет ли речь о функциях, которые ставит перед СМК общество, или о задачах, которые видятся самому коммуникатору, или о целях, которые стремится достичь аудитория, приобщаясь к СМК. Ясно, что для первого случая скорее бы подошла последовательность информаторской и воспитательной функций, для второго – информаторской, просветительской, достижения эмоционально-рационального баланса, для третьего – удовлетворение познавательной потребности, поддержка моральных ценностей, развлекательной функции. Дело не в том, что аудитория расскажет нам о роли СМК в своей жизни на своем языке, хотя это и социологическая задача. Пусть она скажет нам, что включает радио только для того, чтобы слушать сводку погоды. Назвать эту функцию информативной – дело социолога.
Эмпирические исследования отношения аудитории к потреблению телевизионных информационных программ говорят, что мотивация обращения к ним полифункционалы ia: "Я смотрю теленовости, чтобы быть в курсе злободневных фактов и событий" – 4.46 балла (оценка выставляется по пятибалльной шкале, где 5 баллов означают, что данное мнение разделяется полностью, а 1 балл – когда оно совсем не разделяется); "Я смотрю телевизионные новости, поскольку это помогает мне сформировать отношение к важнейшим событиям дня" – 3.38 балла; "Я смотрю ТВ-новости для отдыха и развлечения" – 2.84 балла; "Я смотрю новости, чтобы потом было о чем поговорить с друзьями и знакомыми" – 2.62 балла; "Я смотрю новости потому, что комментаторы и репортеры придают факту человеческое отношение" – 1.34 балла[13].
Аналогичные сведения получены в 1997 г. Левада-центром (тогда ВЦИОМ) в ходе международного сравнительного исследования[14]. Ответы на вопрос "Для чего Вы смотрите телевизор?" распределились следующим образом (в % от числа опрошенных): "Узнать последние новости" – 82%; "Узнать что-то новое, интересное" – 61%; "Отвлечься, расслабиться" – 42%; "Поднять настроение, развлечься" – 41%; "Получить новые впечатления, ощущения, переживания" – 19%; "Побывать там, где я не был" – 17%; "Узнать что-то полезное для работы, учебы" – 16%; "Убить время" – 15%; "Уйти от реальности" – 10%; "Поддержать привычный ритм жизни" – 9%; "Побыть с семьей, с друзьями" – 9%; "Определиться со своими взглядами, убеждениями" – 8%; "Почувствовать себя частью общества" – 8%; "Возбудиться, мобилизоваться" – 2%.
Исследователи телевизионных новостей для оценки мотивации телепросмотра пользуются и такой шкалой: новости позволяют мне быть в курсе последних событий, они помогают следить за шагами правительства, они развлекают, они возбуждают, они драматичны, они сообщают факты, которые помогают доказать мою точку зрения другим людям при спорах, комментаторы придают человеческое отношение изображаемому, обеспечивают информацией, которую можно сообщить другим, репортеры похожи на людей, которых я знаю, помогают сформировать мою собственную точку зрения на происходящее, дают информацию, которой можно доверять; то есть "закрытия" в шкале детализируют информативный, развлекательный подход к информации и варианты парасоциального взаимодействия[15].
Но отвлечемся от того, что может сказать о функциях аудитория. Она может просто действовать. Возьмем крайний случай. Часть аудитории включает телевизор лишь тогда, когда идет передача "Поле чудес". Значит, независимо от того, что эта группа скажет нам о функциях, телевидение для нее существует только в одной своей функции – развлечения, снятия напряжения, гедонистической.
Здесь возникает еще одна трудность анализа функций. Ю. Давыдов говорит об этом в своей работе: "Все, что побуждает человека к деятельности, непосредственно выступает в его сознании в форме мотивов либо этического, либо эстетического, либо какого-нибудь еще идеального порядка. В связи с этим происходит непроизвольное “переворачивание на голову” реального положения вещей. Идеальная мотивация представляется чем-то изначальным, чем-то определяющим человеческую деятельность. Ведь подлинная реальная причина, побудившая человека к деятельности, угасла в ее теоретическом, этическом, эстетическом и ином осознании.
И непосредственно, – исходя из этого индивида, – до нее уже не добраться"[16].
Речь в этом случае может идти о сугубо теоретической схеме взаимодействия СМК с разными уровнями социальной структуры. Так, Ю. А. Левада выделяет уровень личности, уровень социальной группы и уровень социальных институтов, относительно которых можно выводить определенные функции СМК. Для личности с помощью СМК осуществляется самоутверждение, социализация, гармоничное, уравновешенное существование в социальной группе; подчиненность социальным ролям, которые актуализируются и даже навязываются индивиду этой системой. Эта же система поддерживает структуру и ценностное значение социальных ролей, т.е. таким образом осуществляется приобщение к культуре, которая представляет собой совокупность выработанного людьми опыта, реализованного в продуктах их материальной и духовной деятельности, усваиваемых членами сообщества в процессе обучения и социализации.
В рамках группы СМК способствуют ее интеграции – как социальной, так и профессиональной; способствуют ее включению в более широкую социальную структуру. Если перейти на уровень социальных институтов, то именно СМК они обязаны тем обстоятельством, что транслируемые ими социальные нормы становятся доступными отдельным личностям, при помощи чего создается активная мобилизующая социальная среда с эмоциональными, рациональными и оценочными координатами.
Мы рассмотрели функции СМК под углом зрения разных участников коммуникативной цепи. Но как только мы спустимся на уровень отдельных средств коммуникации – отдельно газет, радио и телевидения, – их функции начинают несколько трансформироваться, менять свой приоритет. Известно, что печать, радио и телевидение материализуют свое ОГЛАВЛЕНИЕ различным образом: печать – графически обозначенным словом и статическим изображением; радио – звучащим словом и звуком; телевидение – звучащим словом, звуком и динамическим изображением.
Рекреативная функция в большей степени свойственна телевидению. Теоретики телевидения утверждают, что для него характерны: конфронтация, развлечение, интимность, сериальность (отсюда разные точки зрения, частная жизнь персонажей и героев, ситуационные комедии, ток-шоу, дискуссии и т.д.). По мнению Р. Дея, представителя английского телеканала Би-Би-Си, телевидение "воздействует больше на чувства, чем на интеллект. Для телевизионного журналиста это означает опасную и растущую сосредоточенность не на мысли, а на действии, не на темах, а на событиях, не на объяснениях, а на потрясениях, не на идеях, а на личностях. Поток сенсационности и поверхностности – постоянное искушение телевидения"[17].
Как утверждали в свое время критики буржуазного телевидения, ответив на традиционные журналистские вопросы "Кто? Что? Где? Когда?", теленовости избегают вопроса "Почему?", поскольку для ответа на него пришлось бы замедлить темп подачи материала и найти соответствующий видеоряд. Становятся понятными слова американского журналиста и теоретика журналистики У. Кронкайта, который сказал, что именно в силу своей природы телевидение никогда не заменит прессу в общем спектре коммуникаций, телевизионные новости – это лишь первый шаг к информированности.
Анализ функций СМК можно продолжать и дальше, если спускаться по вертикали от общенациональных информационных каналов к местным. На уровне последних осознание специфики нужно не только науке, но в еще большей степени самому коммуникатору, чтобы найти свою собственную информационную пишу.
Рассмотрение функций, ролей СМК предполагает осознанное мотивированное обращение индивида к информации. Но это взаимоотношение можно рассматривать под другим углом зрения: как не-мотивированное, не-целенаправленное действие. Об этом говорит Л. Богарт: "Использование СМК – это по преимуществу способ проведения досуга, нежели целенаправленная деятельность, сплошь и рядом продиктованная случайностью, а не психологически обоснованными мотивами и потребностями"[18]. Этот взгляд на взаимодействие СМК и индивида может быть поставлен в один ряд с рассуждениями Ю. А. Левады о природе игрового действия, лежащем в основе такого взаимодействия: "Игровое действие... лишено какой-либо внешней полезности, ориентации на внешнюю цель... Зрительская игра не продолжает актерскую, а развивается по своим собственным правилам, для нее характерны процессы индивидуальной и групповой идентификации, замещения, снятия напряжения и др. Представляется уместным различение непосредственной зрительской игры от опосредованной (вторичной), в которой предметом соучаствующего переживания (проигрывания) служит не сама актерская игра, а сообщение о ней. Такая игра создается с помощью массовой коммуникации, способной раздвинуть круг играющих почти до масштабов всего общества. Система массовой коммуникации превращает свою аудиторию в сопереживающих участников событий, в которых она не может принимать реального и квалифицированного участия; с другой стороны, она превращает в зрелище (в предмет зрительской игры) едва ли не любое событие социального или стихийного порядка"[19].
Аналитики в связи с этим занимались вопросом, означает ли это, что индивид, подключаясь к процессу коммуникации, имеет осознанные ожидания определенного содержания? Ответ, по-видимому, состоит в том, что следует различать включенность индивида в массовую коммуникацию как процесс и единичный акт такой коммуникации, т.е. включенность в рамках коммуникации в ОГЛАВЛЕНИЕ единичного сообщения.
За годы развития социологии СМК накоплены эмпирические свидетельства того, что для аудитории существует ситуация выбора определенного средства для удовлетворения своей потребности. Многие исследователи занимались вопросом, в какой мере потребление телевидения сопоставимо с культурной активностью, состоящей в чтении книг, посещении театра, в какой мере оно способствует или мешает другим формам удовлетворения потребности, равноправны ли эти формы между собой. Существуют ярко проявляющие себя зависимости от уровня образования людей, но не в меньшей степени от уровня объективного потенциального доступа к другим способам проведения досуга, к другим способам приобщения к культуре. Из опыта, когда в рамках исследовательского проекта, изучающего модели потребления культуры в малых российских городах, было обнаружено, что в отличие от поведения высокообразованных слоев в больших, столичных городах, которое состояло в том, что такие слои тяготели к непосредственным формам потребления культуры (музеи, театры, выставки, концерты) и в меньшей степени были частью телевизионной аудитории, в малых городах, где телевидение было единственным "светом в окошке", именно высокообразованные демонстрировали наиболее частое обращение к телевизору[20].