В. Франкл: экзистенциальный анализ религиозности
Экзистенциальный анализ Виктора Франкла (1905–1997), открыв духовное подсознание, избежал той опасности, которой оказался подвержен психоанализ, внедривший в подсознание "оно" и исключивший из него "я". Кроме того, экзистенциальный анализ избежал и другой, так сказать, внутренней опасности: признав духовное подсознание, он сумел исключить одностороннюю рассудочность и рациональность в отношении к поведению человека, который перестал рассматриваться как лишь разумное создание, как существо, которое может быть понято исключительно с позиций теоретической или практической разумности.
Наконец, в третьей фазе своего развития экзистенциальный анализ открыл внутри неосознанной духовности человека нечто,
а именно неосознанную религиозность, под которой понимается неосознанное стремление к Богу. Оно, очевидно, имманентно присуще человеку, который часто остается скрытым отношением к трансцендентному. С открытием неосознанной духовности за "оно" (неосознанное) появилось "я" (духовное), а с открытием неосознанной религиозности за имманентным "я" возникло трансцендентное "ты". Следовательно, если "я" оказалось также неосознанным, а подсознательное – также духовным, то отныне это духовное подсознание раскрылось также как трансцендентное.
Осознаваем ли Бог?
"Снятие покрова с неосознанной веры человека, включенной в понятие трансцендентного подсознания, свидетельствовало бы о том, что неосознанно мы всегда стремимся к Богу, что мы всегда связаны с ним, пусть неосознанно, но целеустремленно. И именно этого Бога мы называем неосознанным Богом"[1]. Это вовсе не означает, что Бог сам по себе неосознаваем. Скорее подразумевается, что временами Бог не осознан нами, что наше отношение к нему может быть неосознанным, вытесненным из сознания, скрываемым от самих себя. Еще в псалмах упоминается о "скрытом Боге", а в Древней Греции имелся алтарь "неизвестного Бога". Так что выражение Франкла "бессознательный Бог" имеет в виду скрытую связь человека со скрытым от него Богом.
В. Франкл разъясняет свою позицию: хотя мы всегда имеем неосознанное отношение к Богу, из этого вовсе не следует, что Бог находится "в нас", что он обжился в нашем подсознании, заполняет его, – все эти положения достойны дилетантской теологии. Возможно еще одно заблуждение: возникает искушение, интерпретировать понятие "неосознанный Бог" с позиций оккультизма, а именно основываясь на содержащемся в этом понятии парадоксе "неосознанного знания" о Боге. Отсюда не исключено ошибочное положение о том, что подсознание всеведуще или, по крайней мере, обладает бо́льшим знанием, чем сам человек, – "оно" знает больше, чем знаю "я". Однако подсознание не только не божественно, но ни одно божественное свойство не присуще ему, в том числе и всеведение. Если первая из названных ошибок свойственна дилетантской теологии, то вторая – замкнутой на себе метафизике.
В. Франкл полемизирует с Юнгом, который считал, что неосознанная религиозность связана с религиозными архетипами и, следовательно, с элементами архаического, или коллективного, бессознательного. Фактически, по Юнгу, неосознанная религиозность менее всего относится к личным решениям человека. Она у него скорее коллективное, "типическое" – как раз архетипное явление в человеке. В. Франкл же со своей стороны считает, что именно религиозность уже потому не могла бы отойти к коллективному бессознательному, что она относится к самым личным решениям, решениям со стороны "я". И хотя она вполне может быть неосознанной, из этого еще не следует, что религия должна относиться к сфере инстинктивного, к "оно".
Экзистенциальный анализ не останавливается там, где остановился психоанализ. Сегодня мы больше не ломаем себе голову над "будущим одной иллюзии" (так называлась работа Фрейда). Однако мы охотно размышляем о вечности некоей реальности – о вечности и современности, вездесущей силе той реальности, в качестве которой нам раскрылась религиозность человека, реальности в строго эмпирическом смысле.