Формирование представлений о морали

Мораль (от лат. moralis – нравственный) – компонент ценностного содержания культурной системы (наряду с эстетическими, познавательными или собственно религиозными ценностями). В этом качестве она анализировалась многими мыслителями, среди которых были Э. Дюркгейм, М. Вебер, Т. Парсонс.

Появление нового качества знаний о природе нравов связано с работами И. Канта. Именно им была дана классификация первоначальных задатков, заложенных в основание нравов, в соответствии с которой существенными являются: а) задатки природные, животные (в форме стремления к самосохранению, продолжению своего рода и влечению к общительности); б) задатки человека как существа разумного, которое судит о себе, сравниваясь с другими, добивается признания своей ценности во мнении других, но при этом хочет добиться превосходства над другими; в) задатки личности, выраженные в способности воспринимать уважение к моральному закону. Кант вводит и понятие моральной антропологии, изучающей нравы как свойство человеческой природы и содержащей конкретные знания о системе их распространения и закрепления через воспитание, образование, просвещение^[1].

В мировой истории идей сформировалось два пласта представлений о морали, во-первых, как о системе, кодексе вменяемых человеку в исполнение норм и ценностей и, во- вторых, как о сфере индивидуального самополагания личности. Такое самополагание может носить свободный или предопределенный какими-либо внешними факторами, в частности религией, характер.

Мораль рассматривается как неинституционализированная форма регуляции поведения (в отличие от права, административно-корпоративных кодексов как институционализированных форм). Ее особенности таковы.

1. Мораль – это выраженная необходимость целесообразного взаимодействия в обществе. Понимание морали как совокупности "правил поведения" (Г. Спенсер, Дж. С. Милль, Э. Дюркгейм) помещает ее в более общую систему (природы, общества). Критерием моральности действий оказывается их соответствие потребностям и целям такой системы. В этом случае мораль интерпретируется не как сила надындивидуального контроля над поведением граждан, а как добровольный "общественный договор" между ними. В этом смысле мораль конвенциональна, вариативна.

2. Мораль более побудительна, чем запретительна: моральные санкции, обращенные к человеку как к сознательному и свободному субъекту, носят идеальный характер (И. Кант, Г. Гегель).

3. Понимание взаимо- и самоограничений, вменяемых моралью, приводят к тому, что мораль сама задает человеку форму воления, так как исполнение требования прямо зависит от человека. Исполняя требование, он как бы сам провозглашает его.

Со всеми этими чертами морали связано и то, что моральность поступков определяется по двум критериям: ОГЛАВЛЕНИЕм и результатом действия, осуществленного человеком, и, в не меньшей степени, намерением, с которым оно было совершено (как бы ни иронизировал по этому поводу Ф. Ницше). Это обстоятельство существенно отличает моральность от законопослушности, приспособленчества, прислужничества или прилежности.

Задание. Попробуйте определить, анализируя свой или чужой поступок и используя названные выше критерии, какова в нем доля моральности. В чем моральный смысл выражения: "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда"?

Моральные требования "перекрывают" более широкое пространство, чем требования других установлений (кодексов, законов): они могут содержательно совпадать или не совпадать с ними и зачастую регулируют то, что этими установлениями не покрывается.

По своей внутренней логике мораль обращена к тем, кто считает себя свободным. Заметьте, однако, какая тонкая грань между позицией "я свободен" и "я делаю, что хочу". В этом тонком зазоре и расположена мораль. Будучи заданной пространством произвольною поведения, практика морали задает, в свою очередь, пространство свободы. Свободный субъект призван осознанно следовать норме морали, и в этом состоит отличие его деяния от слепого повиновения стереотипу традиции.

Все это, конечно, хорошо, – могут сказать оппоненты, – но человек, находящийся, как правило, в плену сиюминутных забот, чаще всего не задумывается над этим, он совершает целерациональные действия, выбирая подходящие средства для достижения поставленных целей. Здесь возникает дилемма "цели и средств", которая тоже имеет в истории культуры свою, довольно длинную, историю.

Есть два воззрения на нравственную природу человека и природу зла: одно учит о врожденности зла, о коренной поврежденности человеческой природы, о нравственной болезни, поражающей человеческое сердце, волю и сознание; другое считает человеческую природу здоровой и неповрежденной и ищет причину зла где угодно, только не в человеческом сердце: в заблуждениях ума, в невежестве, в дурных учреждениях. Согласно первому, человеческая природа двойственна и дисгармонична, поскольку она представляет смешение двух враждующих начал, добра и зла; согласно второму, естественный человек есть воплощение гармонии, равновесия, душевных сил и здоровья, и истинная мудрость велит не бороться с природой, но ей по возможности следовать.

Конечно, в конце концов оба эти воззрения упираются в некоторую недоказуемую уже и потому аксиоматическую данность, имеют в своей основе нравственное самоощущение человека. Оба воззрения резко противостоят друг другу.

Первое находит полное... выражение в христианском учении о человеке, согласно которому человечество больно грехом... Его присутствие сказывается в постоянном соблазне зла, бессилии или слабосилии добра и отсюда в постоянном их противоборстве...

Булгаков С. Н. Человекобог и человекозверь. Публичная лекция, читанная в Москве 14 марта 1912 г. // Мир философии. Книга для чтения. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. М., 1991. С. 361.

Оппозицию классическим подходам к морали и этике составили сторонники антропологически центрированной этики, отреагировавшие отрицанием предзаданной сущности человека и отстаивавшие тезис об универсальной ценности свободы как инструмента самосозидания. В рамках экзистенциализма вообще звучал вопрос о правомерности поисков общезначимых норм морали. Была популярна мысль и о несоизмеримости систем морали, доминирующих в разных культурах (культурный релятивизм). В ответ на крайний релятивизм теоретик неофранкфуртской школы Ю. Хабермас пытается обосновать универсальные нормы морали, исходя из анализа межличностной коммуникации, предложив вариант коммуникативной этики, получившей широкую известность и признание. Поиск в этом направлении – чрезвычайно актуальная задача, так как отыскание универсальных норм взаимодействия несхожих культур приобретает планетарный характер.

Мораль возникает в культуре как механизм обеспечения согласованности действий в обществе, призванный поддержать генетическую установку на выживаемость человека как биологического вида.

Следует заметить, что проявления согласованности действий имеют место не только в человеческом сообществе. Наблюдения этологов свидетельствуют о высокой степени "организованности" в природном мире: популяции пчел, муравьев, журавлей, волков, наконец, обезьян демонстрируют высокую согласованность действий, в частности распределение ролей при перелетах, обязанностей при охоте на добычу, при воспитании детенышей, дополнительные регуляторы поведения в экстремальных ситуациях и т.п. Назначение этих регуляторов – подкрепить инстинкт самосохранения биологического вида, который и задает систему действий внутри сообщества. Иными словами, согласованность жизненно важных действий программируется природой как необходимое условие выживания вида, выступающее одновременно условием выживания каждой особи.

Таким образом, мораль является одним из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе. Цель нормативного порядка – уберечь человеческие отношения от вырождения в "войну всех против всех".

Реальность культурных норм конституируется двумя фактами: реальным соблюдением этих норм в поведении большинства членов общества и их признанием большинством.