Фаворитизм как экономический институт

Петербургское самодержавие Петра I открывало неограниченный простор для фаворитизма – возвышения отдельных лиц интимной приязнью или другими благосклонностями монарха. Петр I сделал ливонскую портомою Марту Скавронскую – императрицей, своего денщика Меншикова – светлейшим князем и "герцогом Ижорским", а тульских оружейников Демидовых – некоронованными королями Урала. Первым русским банкиром стал бывший дворецкий Меншикова Осип Соловьев, развернувший в сообщничестве с братом, комиссаром Архангельской таможни, с ведома "светлейшего", контрабандную торговлю (хлебом). Нажитые деньги шли на покупку бриллиантов в Амстердаме. Строители империи стали главными нарушителями ее законов – Меншиков обворовывал казну ради миллионных вложений в Банк Англии и Банк Амстердама, Акинфий Демидов устроил подпольный монетный двор в Невьянске.

По словам известного польского биографа российских царей К. Валишевского, "фаворитизм в России не был скандалом – это было государственное учреждение". Когда фаворитом Елизаветы Петровны стал Иван Шувалов, вовсю развернулся его кузен Петр Шувалов (до этого его дубасил кулаками морганатический супруг царицы, бывший украинский церковный певчий Алексей Разумовский). Только П. И. Шувалов, его брат И. И. Шувалов и канцлер граф М. И. Воронцов (все в молодости – ближайшее сопровождение Елизаветы в ночь, когда переворот возвел ее на трон) были постоянными участниками созданной царицей для управления государством конференции министров (1756–1762 гг.). Пользуясь своим положением, Воронцов создал и возглавил монопольные торговые компании для торговли с Турцией, Хивой и Бухарой (Константинопольскую и Каспийскую) и по экспорту русского хлеба, а П. Шувалов взял па откуп тюлений промысел на Каспийском море и торговлю табаком и монополизировал экспорт русского леса и ворвани.

П. Шувалов устроил раздачу в частные вельможные руки всех (за исключением Екатеринбургского и Каменского) казенных горных заводов, к которым при приватизации приписывали многие тысячи государственных крестьян, иногда за сотни верст от заводов. Только за Гороблагодатскими заводами самого Шувалова считалось свыше 33 тыс. приписных крестьян. Новые вельможные владельцы пребывали, как правило, вдали от заводов, а поставленные приказчики управляли дурно; только заводы на р. Сысерть (приток Исети), доставшиеся камскому солепромышленнику А. Ф. Турчанинову, пришли в лучшее состояние, но ни копейки из положенных почти 150 тыс. руб. в казну он не выплатил.

П. Шувалов был инициатором отмети в России внутренних таможен (1754 г.), но был заинтересован в этой мере прежде всего как предприниматель. Несмотря на свои огромные монопольные доходы, он умер, задолжав казне 100 тыс. руб.

Его кузен, фаворит императрицы И. Шувалов, поддержал инициативу М. В. Ломоносова об учреждении Московского университета (1755 г.) и основал Петербургскую Академию художеств (1757 г.). По он также стал воплощением русского дворянского щеголя, разодетого и разукрашенного (вплоть до ногтей) петиметра (от франц. petit maitre – "господинчик") – нового социального типа, культурно совершенно чуждого русским "подлым" податным сословиям, за счет которых "новые" русские дворяне покрывали расходы.

Крепостничество и сословная рознь

Петр I, сам неприхотливый в быту, поощрял стремление к "разживе" в европеизируемом дворянстве, при его преемницах все охотнее приобщавшемся к роскоши "галантного века". Начиная с правления Анны резко возросли расходы на придворные балы и увеселительные мероприятия; императорская гвардия, для которой подбирают лучших коней разных мастей, начинает выполнять церемониальные парадные функции наряду с боевыми и караульными. При Елизавете, лучшей танцовщице своей империи, царский двор перестал жить обособленно и стал образцом роскошной моды и пышных представлений.

Расширение социокультурного разрыва между "первенствующим" и низшими сословиями происходило вместе с расширением вольности помещиков и их власти над крепостными. Анна отменила единонаследие и ограничила срок дворянской обязательной службы 25 годами. Елизавета запретила купечеству, также как духовенству, казакам и податным разночинцам "крестьян без земель и с землями покупать" (1746 г.) и установила дворянскую монополию на винокурение (1754 г.) и право помещиков ссылать своих крепостных за проступки в Сибирь (1760 г.). Указы Петра III завершили оформление исключительного положения дворянства как сословия, владеющего деревнями и крепостными, вольного в выборе службы и в своих передвижениях (беспрепятственный выезд за границу).

Манифест о вольности дворянской (1762 г.) открыл для первенствующего сословия новые возможности "разживы". Государственный характер крепостной зависимости стал постепенно отходить на второй план сравнительно с частным характером собственности на крестьян, обогащавших своих владельцев оброками (натуральными и денежными) и отработками на барской запашке, в господских усадьбах и вотчинных мануфактурах. Теперь доходы стали основой не только роскошного образа жизни крупнейших землевладельцев вроде Демидовых или графов Шереметевых (потомков боевого соратника-фельдмаршала Петра I), но и различных "чудачеств", о которых расходилась молва по Петербургу.

Социокультурный раскол, усугублявший правовое и имущественное неравенство, был предпосылкой дворцовых переворотов: две разрозненные стороны сходились в готовности кого угодно признать наследником императорского трона. Отсюда – и новое самозванство от безобидной "княжны Таракановой" до жестокого полевого командира Е. Пугачева, объявившего себя живым императором Петром III, – предводителя грозного многотысячного казацкого бунта (1773–1775 гг.), к которому примкнули крестьяне, уральские горнозаводские рабочие, башкиры и нерусские народности Поволжья.

Одновременно для большинства крепостников сословность свелась к противоположности дворян и "ското́в" (что зафиксировали в своих сочинениях самые просвещенные дворяне "золотого века" Екатерины II – основатель русской агрономии помещик А. Т. Болотов и основатель русской драматургии чиновник Д. И. Фонвизин).

Фаворитизм Екатерины II

Для Екатерины II государственные крестьяне были источником раздачи населенных имений фаворитам и царедворцам (от светлейшего князя Г. А. Потемкина-Таврического до гардеробщика) в частное владение (всего свыше 400 тыс. душ). Одновременно число казенных крестьян пополнилось за счет секуляризации церковных имуществ (1764 г.). Все имения православных монастырей и населявшие их свыше 900 тыс. крестьян были переданы в ведение новой Коллегии экономии, по которой новая категория государственных крестьян получила название экономических крестьян. Только оброчные деньги с них давали казне 1,366 млн руб. ежегодно, тогда как все расходы государства на церковные учреждения составляли лишь 404 тыс. руб. Большинство монастырей (557) было упразднено; 226 оставлены на денежном содержании казны, а 161 – в заштате, т.е. существовании на добровольные приношения и труд самих монахов.

Екатерина II прослыла "просвещенною" монархиней, и в соответствии с либеральными идеями французских энциклопедистов отменила внешнеторговые компании вельмож и монополии "указных" фабрикантов, затем учредила Вольное экономическое общество (1765 г., по "просьбе" бывшего фаворита графа Г. Орлова и других титулованных особ) и смягчила таможенный протекционизм (тариф 1766 г.). Однако визит в Россию экономиста-физиократа Мерсье де Ла Ривьера обернулся казусом: француз увидел в России только "рабство" и "произвол", при котором крестьяне зарывают в землю лишние деньги из боязни, что помещики отберут. Только смех вызвал у Екатерины II совет одного из образованнейших людей эпохи, русского посланника в Париже и тоже физиократа князя Д. А. Голицына, подать пример дворянству, разрешив государственным крестьянам прикупать землю, чтобы из них начало отслаиваться "среднее сословие".

Успешные сражения "екатерининских орлов" на море и на суше с Турцией и присоединение Крыма позволили обратить бывшее Дикое Поле причерноморских и приазовских степей в Новороссию – пространство сельскохозяйственной колонизации с плодородными черноземными почвами. Организацию заселения, а заодно и реорганизацию украинского казачества после подавления страшной пугачевщины императрица возложила на своего фаворита князя Г. А. Потсмкина-Таврического, "гетмана черноморского и екатеринославского". Казацкие старшины были возведены в дворянство, а рядовые казаки закрепощены вместе со всем украинским крестьянством (1783 г.). Но бо́льшая часть запорожцев была привлечена в новые казачьи войска между Днепром и Бугом и на р. Кубань – для охраны рубежей Новороссийского края от турок и горцев Кавказа.

Екатеринославом (в честь царицы) был назван новый город на Днепре (1784 г.); названия па греческий лад других новых городов отразили замысел Екатерины II и Потемкина по созданию подконтрольной России Греческой империи со столицей в Константинополе: Херсон ("берег"; первая база российского Черноморского флота), Севастополь ("преславный город"), Симферополь ("город общего блага"), Одесса (от "Одиссос" – древнегреческой колонии в тех местах).