Фальсификационизм К. Поппера

Карл Раймунд Поппер родился в 1902 г. в Вене. После окончания в 1924 г. Венского университета преподавал физику и математику в школе и в Венском педагогическом институте. В 1935 г. на немецком языке была опубликована его первая книга "Логика исследования", в которой уже содержались основные элементы его методологической концепции. В 1937 г. Поппер эмигрировал в Новую Зеландию, а в 1946 г. по приглашению Ф. Хайека переехал в Англию, где до конца жизни работал на кафедре философии, логики и научного метода Лондонской школы экономики. Умер Поппер в 1994 г. К числу его основных методологических работ относятся следующие: "Логика научного открытия" (1959); "Предположения и опровержения" (1963); "Объективное знание" (1972).

Методологическая концепция Поппера получила название "фальсификационизм", так как ее основным принципом является принцип фальсифицируемости. Что это такое и что побудило Поппера положить именно этот принцип в основу своей методологии?

Прежде всего он, как и логические позитивисты, руководствовался некоторыми логическими соображениями. Логические позитивисты заботились о верификации утверждений науки, т.е. об их обосновании с помощью опыта или эмпирических данных. Они считали, что такого обоснования можно достигнуть или с помощью вывода утверждений науки из эмпирических предложений, или посредством их индуктивного обоснования. Однако это оказалось невозможным. Ни одно общее предложение нельзя вполне обосновать с помощью единичных предложений. Единичные предложения могут лишь опровергнуть его. Например, для верификации общего предложения: "Все деревья теряют листву зимой", – нам нужно осмотреть миллиарды деревьев, в то время как опровергается это предложение всего лишь одним примером дерева, сохранившего листву среди зимы. Вот эта асимметрия между подтверждением и опровержением общих предложений и критика индукции как метода обоснования знания и привели Поппера к фальсификационизму.

Однако у него были и более глубокие – философские – основания для того, чтобы сделать фальсификационизм ядром своей методологии. Поппер верил в объективное существование физического мира и признавал, что человеческое познание стремится к истинному описанию этого мира. Он даже был готов согласиться с тем, что человек может получить истинное знание о мире. Однако Поппер отвергал существование критерия истины – критерия, который позволяет нам выделять истину из всей совокупности наших убеждений. Даже если бы мы в своем научном поиске случайно натолкнулись на истину, мы не смогли бы с уверенностью знать, что это – истина. Ни непротиворечивость, ни подтверждаемость эмпирическими данными не могут служить критерием истины. Любую фантазию можно представить в непротиворечивом виде, а ложные убеждения часто находят подтверждение. В попытках понять окружающий мир люди выдвигают гипотезы, создают теории и формулируют законы, но они никогда не могут с уверенностью сказать, что именно из созданного ими – истинно. Единственное, на что мы способны, – это обнаружить ложь в наших воззрениях и освободиться от нее. Постоянно выявляя и отбрасывая ложь, мы тем самым можем приблизиться к истине. Это оправдывает наше стремление к познанию и ограничивает скептицизм. Можно сказать, что научное познание и философия науки опираются на две фундаментальные идеи: идею о том, что наука способна дать и дает нам истину, и идею о том, что наука освобождает нас от заблуждений и предрассудков. Поппер отбросил первую из них. Однако вторая идея все-таки обеспечила прочную гносеологическую основу его методологической концепции.

Попытаемся теперь понять смысл двух важнейших понятий попперовской концепции – "фальсифицируемость" и "фальсификация".

Подобно логическим позитивистам, Поппер противопоставляет теорию эмпирическим предложениям. К числу последних он относит единичные предложения, описывающие факты, например: "Здесь сейчас стоит стол", "25 августа 2008 г. в Москве шел дождь" и т.п. Совокупность всех возможных эмпирических или, как предпочитает говорить Поппер, "базисных" предложений образует некоторую эмпирическую основу науки. В эту основу входят и несовместимые между собой базисные предложения, например: "24 августа 2007 г. в Москве было ясно", – поэтому ее не следует отождествлять с языком истинных протокольных предложений логических позитивистов. Научная теория, считает Поппер, всегда может быть выражена в виде совокупности общих утверждений типа: "Все тигры полосаты", "Все рыбы дышат жабрами" и т.п. Утверждения такого типа можно выразить в иной, но эквивалентной форме: "Неверно, что где-то существует не полосатый тигр". Поэтому всякую теорию можно рассматривать как запрещающую существование некоторых фактов или как говорящую о ложности описывающих их базисных предложений. Например, наша "теория" утверждает ложность базисных предложений вида "Там-то и там имеется не полосатый тигр". Вот эти базисные предложения, запрещаемые теорией, Поппер называет "потенциальными фальсификаторами" теории. "Фальсификаторами" – потому что если запрещаемый теорией факт имеет место и описывающее его базисное предложение истинно, то теория считается опровергнутой. "Потенциальными" – потому что эти предложения могут фальсифицировать теорию, но лишь в том случае, когда будет установлена их истинность. Отсюда понятие фальсифицируемости определяется следующим образом: "Теория фальсифицируема, если класс ее потенциальных фальсификаторов не пуст"[1].

Процесс фальсификации описывается схемой умозаключения modus tollens (лат. – способ отрицания). Из теории Т дедуцируется базисное предложение А, согласно правилам логики верно предложение: "Если Т, то А". Предложение А оказывается ложным, а истинным является потенциальный фальсификатор теории – не-А. Из "если Т, то А" и "не-А" следует "не-Т", т.е. теория Т ложна и фальсифицирована. Иначе и проще говоря, если какое-то эмпирическое следствие теории оказалось ложным, а мы получили его в полном соответствии с правилами логики, то теорию следует признать ложной, ибо из истинной теории по правилам логики ложь вывести невозможно.

Фальсифицированная теория должна быть отброшена. Поппер решительно настаивает на этом. Такая теория обнаружила свою ложность, поэтому мы не можем сохранять ее в своем знании. Всякие попытки в этом направлении могут привести лишь к задержке в развитии познания, к догматизму в науке и к потере ею своего эмпирического содержания.

"Проблему нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой, а также "метафизическими" системами, с другой, я называю, – говорит Поппер, – проблемой демаркации"[2]. Именно эта проблема, по собственному признанию Поппера, заинтересовала его в самом начале его научной деятельности. В то время, т.е. в начале 20-х гг. XX в., было широко распространено восходящее еще к Ф. Бэкону и И. Ньютону мнение о том, что наука отличается использованием индуктивного метода, который начинает с наблюдений, констатаций фактов, а затем восходит к обобщениям. Это мнение разделяли и логические позитивисты, принявшие в качестве критерия демаркации верифицируемость, т.е. подтверждаемость научных положений эмпирическими данными.

Поппер отверг индукцию и верифицируемость в качестве критерия демаркации. Их защитники, по его мнению, видят характерную черту науки в обоснованности и достоверности, а особенность ненауки, скажем, метафизики, – в недостоверности и ненадежности. Однако полная обоснованность и достоверность в науке недостижимы, а возможность частичного подтверждения не помогает отличить науку от ненауки: например, учение астрологов о влиянии звезд на судьбы людей как будто подтверждается громадным эмпирическим материалом. Подтвердить можно все что угодно – это еще не свидетельствует о научности. То, что некоторое утверждение или система утверждений говорят о физическом мире, проявляется не в подтверждаемости их опытом, а в том, что опыт может их опровергнуть. Если система опровергается с помощью опыта, значит она приходит в столкновение с реальным положением дел, но это как раз и свидетельствует о том, что она что-то говорит о мире. Исходя из этих соображений, Поппер в качестве критерия демаркации принимает фальсифицируемость, т.е. эмпирическую опровержимость: "...эмпирическая система должна допускать опровержение опытом"[3].

Поппер соглашается с тем, что ученые стремятся получить истинное описание мира и дать истинные объяснения наблюдаемым фактам. Однако, по его мнению, наука способна лишь приближаться к истине. Научные теории представляют собой лишь догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых мы никогда не можем быть уверены: "С развиваемой здесь точки зрения все законы и все теории остаются существенно временными, предположительными или гипотетическими даже в том случае, когда мы чувствуем себя неспособными сомневаться в них"[4]. Эти предположения невозможно верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам, которые рано или поздно выявят ложность этих предположений.

Важнейшим, а иногда единственным общим методом научного познания долгое время считали индуктивный метод. Согласно индуктивистской методологии научное познание начинается с наблюдений и констатации фактов. После того как факты установлены, мы приступаем к их обобщению и построению теории. Теория рассматривается как обобщение фактов и поэтому считается достоверной. Правда, еще Д. Юм заметил, что общее утверждение нельзя вывести из фактов, поэтому всякое индуктивное обобщение недостоверно. Так возникла проблема оправдания индуктивного вывода: на каком основании мы от единичных фактов переходим к общим заключениям? Осознание неразрешимости этой проблемы и уверенность в гипотетичности всякого человеческого знания привели Поппера к отрицанию индуктивного метода познания вообще: "Индукция, – утверждает он, – т.е. вывод, опирающийся на множество наблюдений, представляет собой миф. Она не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни фактом научной практики"[5].

Каков же метод науки, если это не индуктивный метод? Познающий субъект противостоит миру не как tabula rasa (гладкая дощечка, чистый лист), на которой природа рисует свой портрет. В своем познании окружающего мира человек всегда опирается на определенные верования, ожидания, теоретические предпосылки; процесс познания начинается не с наблюдений, а с выдвижения догадок, предположений, объясняющих мир. Свои догадки мы соотносим с результатами наблюдений и отбрасываем их после фальсификации, заменяя новыми догадками. Пробы и ошибки – вот из чего складывается метод науки. Для познания мира, утверждает Поппер, "нет более рациональной процедуры, чем метод проб и ошибок – предположений и опровержений: смелое выдвижение теорий, стремление сделать все возможное для того, чтобы показать ошибочность этих теорий, и временное их признание, если наша критика оказывается безуспешной"[6]. Метод проб и ошибок характерен не только для научного, но и для всякого познания вообще. И амеба, и Эйнштейн пользуются им в своем познании окружающего мира, говорит Поппер. Более того, метод проб и ошибок является не только методом познания, но и методом всякого развития. Природа, создавая и совершенствуя биологические виды, действует методом проб и ошибок. Каждый отдельный организм – это очередная проба; успешная проба выживает, дает потомство; неудачная проба устраняется как ошибка.

Итогом и концентрированным выражением фальсификационизма является схема развития научного знания, сформулированная Поппером. Как мы уже отмечали, фальсификационизм был порожден глубоким философским убеждением Поппера в том, что в науке нет никакого критерия истины, и ученые способны обнаружить и выделить лишь ложь. Из этого убеждения естественно следует: 1) понимание научного знания как набора догадок о мире – догадок, истинность которых установить нельзя, но можно обнаружить их ложность; 2) критерий демаркации – лишь то знание научно, которое фальсифицируемо; 3) метод науки – пробы и ошибки. Научные теории рассматриваются как необоснованные догадки, которые мы стремимся проверить с тем, чтобы обнаружить, где и в чем они ошибочны. Фальсифицированная теория отбрасывается как негодная проба, не оставляющая после себя следов. Сменяющая ее теория не имеет с ней никакой связи, напротив, новая теория должна максимально отличаться от старой теории. Развития в науке нет, признается только изменение: сегодня вы вышли из дома в пальто, но на улице жарко; завтра вы выходите в рубашке, но льет дождь; послезавтра вы вооружаетесь зонтиком, однако на небе – ни облачка, и вы никак не можете привести свою одежду в соответствие с погодой. Даже если однажды вам это удастся, все равно, утверждает Поппер, вы этого не поймете и останетесь недовольны. Такова в общих чертах фальси- фикационистская методология Поппера.

Когда Поппер говорит о смене научных теорий, о росте их истинного содержания, о возрастании степени правдоподобия, то может сложиться впечатление, что он видит прогресс в последовательности сменяющих друг друга теорий Т1 – Т2 – Т3... Однако это впечатление обманчиво, так как переход от Т1 к Т2 не выражает накопления или углубления научного знания о мире: "...наиболее весомый вклад в рост научного знания, который может сделать теория, состоит из новых проблем, порождаемых ею"[7]. Наука, согласно Попперу, начинает не с наблюдений и даже не с теорий, а с проблем. Для решения проблем мы строим теории, крушение которых порождает новые проблемы и т.д. Поэтому общая схема развития науки имеет следующий вид:

Р1 – ТТ – ЕЕ – Р2...

Здесь Р1 – первоначальная проблема; ТТ – теории, выдвинутые для ее решения; ЕЕ – проверка, фальсификация и устранение выдвинутых теорий; Р2 – новая, более глубокая и сложная проблема, оставленная нам устраненными теориями. Из этой схемы видно, что прогресс науки состоит не в накоплении знания, а только в возрастании глубины и сложности решаемых нами проблем.

Поппер внес большой вклад в философию науки. Прежде всего он намного раздвинул ее границы. Логические позитивисты сводили методологию к анализу структуры знания и к его эмпирическому обоснованию. Поппер основной проблемой философии науки сделал проблему развития знания – анализ выдвижения, формирования, проверки и смены научных теорий. Переход от анализа структуры к анализу развития знания существенно изменил и обогатил проблематику философии науки. Еще более важно то, что методологический анализ развития знания потребовал обращения к реальным примерам развития науки. Именно сметодологической концепции Поппера философия науки начинает свой поворот от логики к истории науки. Сам Поппер – особенно в начальный период творчества – еще в значительной мере ориентировался на логику, но его ученики и последователи уже широко используют историю науки в своих методологических исследованиях. Обращение к реальной истории быстро выявило существенные недостатки методологии Поппера, однако развитие философии науки после крушения логического позитивизма в значительной мере было связано с критикой и разработкой его идей.