Этапы социалистического строительства

Политическая революция большевиков победила быстро и относительно легко, но ее гарантом, по мысли В. И. Ленина и его последователей, могла стать лишь революция социально-экономическая. Но как конкретно проводить ее не знал никто. В арсенале большевиков не было практического опыта такого рода преобразований, поэтому опереться можно было только на:

• теоретический багаж марксизма;

• сугубо прагматические решения в целях сохранения власти;

• усиленную социальную пропаганду и демагогию.

Отдадим должное большевикам: с задачей они справились блестяще, делая с Россией, в зависимости от ситуации, что хотели. И, скажем откровенно, делали таким образом, что большинство граждан советской России верило, что так и следует поступать.

Впрочем, свой прагматизм В. И. Ленин не очень-то и скрывал: "Нам наши противники нс раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось но теории (всяких педантов[1]), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы все-таки теперь стоим"[2]. Не скрывал В. И. Ленин и того, что именно конкретная социально-политическая ситуация в данном месте в данное время толкнула его и его партию к взятию власти, к изгнанию классовых противников, к организации Советского государства с тем, чтобы потом на этой базе начать догонять другие народы.

Однако эта гонка была крайне тяжелым делом. Во-первых, наличные производительные силы были "не на ходу", не функционировали многие промышленные предприятия, железные дороги. К лету 1918 г. было закрыто 37% промышленных предприятий в 33 губерниях, в стране оставалось всего 15 млн пудов хлеба, надвигался голод. Во-вторых, – и это особенно важно для всей нашей истории – пролетарская революция произошла в крестьянской стране, как ни парадоксально звучит само сочетание этих слов. В 1913 г. рабочие в России составляли 14,6% самодеятельного населения, а крестьяне (без сельской буржуазии) – 66,7%[3]. Само крестьянство было неоднородным. Летом 1918 г. сам В. И. Ленин считал из 15 млн крестьянских хозяйств – 10 млн бедняцкими, около 3 млн середняцкими. "Кулацкие" хозяйства составляли 13,5% или около 2 млн хозяйств[4].

Подчеркнем важный момент: в первые годы советской власти процесс "окрестьянивания" населения продолжался. В 1924 г. в стране оставалось 10,4% рабочих, доля крестьян поднялась (без "кулаков") до 76,7%[5]. В том же году в деревне среди самодеятельного населения к пролетариату относилось 9,7%, бедноте – 25,9%, середнякам – 61,1% и "кулакам" – 3,3%[6].

Вот в такой стране и в неспокойной политической обстановке предстояло сохранить точки индустриальной модернизации, развить производительные силы настолько, чтобы суметь обороняться от внешних опасностей и даже попытаться догнать далеко ушедший по пути индустриальной цивилизации Запад. В многоукладной и полуразрушенной России это можно было сделать, как всегда, только за счет ее граждан, за счет неисчислимых социальных жертв.

Экономика России прошла несколько исторических этапов, различных по протяженности во времени и существенно различающихся по социально-экономическому содержанию и направлениям экономической политики.

Первый период (ноябрь 1917 – март 1918 г.) по степени насыщенности социально-экономическими преобразованиями не имеет аналогов. Советская власть относительно легко и быстро победила по всей стране. Главный исторический вопрос экономики России – аграрный – решался в буржуазно-демократическом духе. Был принят эсеровский вариант Декрета о земле (25 октября 1917 г.) с уравнительным пользованием социализированной земли. Но долго продержаться на буржуазно-демократическом этапе в деревне не удалось. Обострившийся продовольственный вопрос, отрезанные контрреволюцией от Советской республики самые хлебные районы страны, волна крестьянских мятежей, с одной стороны, эксцессы пролетарского давления па среднее крестьянство, на кооперацию, пренебрежение местных советов нуждами повседневной хозяйственной жизни крестьянства – с другой, привели к тому, что летом 1918 г. и в деревне началась, так сказать, "октябрьская революция", внешним проявлением которой стала подмена социализации земли ее национализацией и создание в июне 1918 г. комитетов бедноты. Компромисс с деревней был разрушен.

Одновременно создавались новые органы управления экономикой. Новые организационные формы создавались с неимоверной быстротой, но при этом забывалась необходимость использовать уже существующие переходные формы отношений и соответствующие им институты. Так, первоначально советская власть не предполагала массовой национализации частной собственности. Именно поэтому 14 (27) ноября 1917 г. был введен рабочий контроль. Но эта компромиссная мера оказалась неэффективной в обстановке полнейшей хозяйственной анархии. Тогда новая власть организовала центральный орган государственного управления народным хозяйством: 2 (15) декабря 1917 г. был образован Высший совет народного хозяйства (ВСПХ).

Экономико-организационное творчество первых руководителей хозяйственного "фронта" было обильным, декреты издавались без особого плана, "классовая интуиция" во многом заменяла теоретические разработки, которых просто не было. Ю. Ларин, один из руководящих работников ВСНХ, например, не без тщеславия признавался в статье, посвященной годовщине этого органа, что иной раз издавал народнохозяйственные декреты сам, без согласования с Президиумом ВСНХ и Совнаркомом[7].

Правительство очень часто переходило зыбкую границу между объективной необходимостью и "революционной" вседозволенностью в экономике. Но в мужестве, организационной цепкости, определенной гибкости и в экономическом воображении деятелям той эпохи нельзя отказать.

Очень скоро стало ясно: экономическое строительство не может долго опираться на "классовую интуицию" и на простые марксистские схемы. Необходимо было хоть какое-то теоретическое обоснование экономической политики. В. И. Ленин пишет свою программную работу "Очередные задачи Советской власти"[8].

Начался второй период (весна и лето 1918 г.) – самый короткий, но очень емкий этап экономической истории советской России.

"Обобществление производства наделе" – вот центральный пункт ленинской программы этого периода. Национализация промышленности, стихийно начатая по инициативе местных советов с середины ноября (по старому стилю) 1917 г., принципиально соответствовала ленинскому пониманию социализма. Но в марте 1918 г. большевистская партия смещает центр тяжести экономической работы и противопоставляет старым приемам национализации "методы постепенного перехода"[9]. Национализация продолжалась, но принимала более организованный характер. Декрет от 29 июня 1918 г. вносил в процесс национализации определенный порядок и систему. Дело в том, что национализация до этого момента слабо сочеталась с организацией учета и контроля над всем тем общественным богатством, которое оказалось в руках советов.

Программа весны 1918 г. была довольно сдержанной. Организация "всенародного учета и контроля"[10], борьба с "мелкобуржуазной стихией" (эвфемизм В. И. Ленина, означавший в переводе "крестьянство") в блоке с "государственным капитализмом", использование "буржуазных специалистов" в народном хозяйстве, борьба за дисциплину труда и новые формы соревнования в труде, установление новых организационно-управленческих отношений – вот основные хозяйственные проблемы, решение которых привело бы к повышению производительности труда в стране. Выдвинутые в "Очередных задачах Советской власти", они нашли законодательное отражение в декрете ВЦИК от 29 апреля 1918 г., принятого, кстати, в упорной борьбе с "левыми коммунистами".

Таким образом, весной 1918 г. государство сделало попытку осуществить переход к новым общественным отношениям "с наибольшим... приспособлением к существовавшим тогда отношениям, по возможности постепенно и без особой ломки"[11]. Но эта программа экономической целесообразности не была реализована.

Началась гражданская война и иностранная интервенция и вместе с ними третий период (середина 1918 – 1920 г.) – жуткий этап "военного коммунизма". "Военный коммунизм" – политика экстраординарная, результат того порочного круга, о котором писал В. И Ленин в "Великом почине": для устранения голода следовало повышать производительность труда, но чтобы поднять производительность труда, необходимо было спастись от голода.

Выйти из этого круга советское правительство смогло только методами чрезвычайными.

Практически полное изъятие продовольствия у крестьян посредством продовольственной разверстки, безусловная национализация всей частной собственности в городах, чрезвычайные меры борьбы со спекуляцией и саботажем, жесткая централизация всего хозяйственного управления посредством главков, натурализация экономических связей и уравнительность натуральных выплат за обязательный труд – вот обстановка той поры.

Увы, задачи укрепления собственной власти в тот момент ставились выше задач экономического возрождения. По попробуйте поставить себя на место большевиков той поры. Разве вы поступили бы не так же? Раз уж власть оказалась в ваших руках...

На два важнейших негативных последствия "военного коммунизма" обратим особое внимание.

1 В сфере экономики эта политика лишала крестьян хозяйственной заинтересованности, крестьянское хозяйство мертвело, а это делало проблематичным и дальнейшее развитие промышленности.

2. В сфере идеологии практика "военного коммунизма" породила левокоммунистическую иллюзию (и соответствующую большевистскую литературу[12]), что возможен непосредственный переход к нерыночному коммунистическому производству и распределению. Характерно, что в годы Гражданской войны понимание "военного коммунизма" как временной и экстраординарной меры не находило отражения ни в большевистской, ни в оппозиционной литературе. О чрезвычайности подобной политики сам В. И. Ленин стал говорить лишь в самом конце 1920 г. в период перехода к нэпу. А тогда, в разгар войны, программа, выработанная весной 1918 г., даже не вспоминалась.

Но уже в ноябре 1920 г. В. И. Ленин задумывается о переходе к продналогу, а 4 февраля 1921 г. объявляет о приостановке разверстки в 13 губерниях России[13]. Через 4 дня он пишет черновой набросок тезисов о переходе к продовольственному налогу и разрешении продажи излишков в местном хозяйственном обороте[14]. Идея нэпа действительно "витала в воздухе". Кронштадтский мятеж лишь ускорил дело[15].

X съезд РКП(б) ознаменовал начало четвертого периода советской социально-экономической истории (с марта 1921 по 1928 г. примерно) – этапа новой экономической политики.

Вводя нэп "всерьез и надолго"[16], В. И. Ленин вовсе не отказывался от строительства социализма, но он очень быстро преодолел левокоммунистические иллюзии. "Нужна гораздо более длительная подготовка, более длительный темп"[17] – вот главный урок из истории предшествующего развития. Вопросом вопросов оставались взаимоотношения пролетарской власти с крестьянством. Теперь В. И. Ленин ставит проблему без обиняков – "интересы этих двух классов различны, мелкий земледелец не хочет того, чего хочет рабочий", следовательно, необходима компромиссная система "сожительства" с мелкими земледельцами, без участия которых невозможно восстановление народного хозяйства и дальнейшее развитие страны.

Проследим за логикой развития повой экономической политики.

• Политический расчет большевиков в тот период требовал удовлетворения чаяний крестьян – основной массы населения. А главным требованием крестьян было восстановление свободного товарного оборота продуктов. Поэтому нэп – это политика восстановления товарно-денежных отношений в "коммунистической" стране.

• Но поскольку промышленность государственного сектора в то время мало что могла предложить крестьянам в обмен на их продукцию, в городе пришлось дать значительную свободу частному капиталу. Так капитал действительно восстанавливался, но было оно вынужденным следствием компромисса с крестьянством, а не с самим капиталом. До самой своей кончины В. И. Лепин считал русскую буржуазию злейшим врагом большевистской власти. Не без оснований считал.

• Новая экономическая политика – это политика реформистского типа. Это период государственного капитализма при советской власти, когда ни в коем случае не снижался уровень государственного контроля над рыночными силами, но рыночные силы зачастую оказывались сильнее государства. Поэтому рано или поздно обязательно встал бы вопрос – "кто кого".

• Чтобы быть готовым снова вернуть себе "утраченные" позиции[18], советская власть одновременно с нэпом начала формировать плановые органы. В феврале 1921 г. была учреждена Государственная плановая комиссия (Госплан). В первое время в Госплане были сосредоточены лучшие силы экономистов-ученых: В. А. Базаров, Н. Д. Кондратьев, В. Г. Громан не противопоставляли план рынку. Напротив, они считали, что рынок и рыночная информация могут служить индикаторами верности или неверности принятых плановых решений. Результаты сочетания макроэкономического планирования и развертывания рыночных сил были замечательными: в отличие от реформ 1990-х гг., в то время, при всех срывах и кризисах, экономика демонстрировала высокий темп роста. Только за один 1926/27 финансовый год прирост промышленной продукции составил 18%. В том же году были преодолены довоенные рубежи потребления пищевых продуктов, экономика была практически восстановлена.

• Поскольку рынок немыслим без стабильной денежной системы, в 1922–1924 гг. была проведена эффективная денежная реформа, позволившая эмитировать новую советскую валюту – червонец, полностью обеспеченный золотом, драгоценными металлами, иностранной валютой (на 25%) и высоколиквидными товарами (на 75%). Госбанк свободно обменивал новые банкноты на иностранную валюту по твердому курсу. Одновременно воссоздавалась нормальная кредитная система, появилась сеть акционерных банков, страховых компаний, других финансовых институтов.

• В 1925 г. нэп утвердился и в деревне: была разрешена аренда земли и найм рабочей силы. Характерно, что и того и другого требовала беднейшая часть деревни. Ведь именно бедняки отдавали свою землю в тайную аренду и тайком же подрабатывали в хозяйствах своих богатых соседей.

Казалось бы, все идет хорошо, экономическая целесообразность восторжествовала, безработица сократилась. Живите и радуйтесь! Но не тут-то было.

В 1928 г. начался пятый период (1928–1985) – наиболее длительный этап государственного социализма. Но это – особый разговор.