Эстетика и мировоззрение. Эстетика и религия

Поскольку мировоззрение в отличие от мироощущения характеризуется системностью, понятно, что для становления системы требуется время и наличие соответствующих факторов (начиная с воспитания и заканчивая внезапным катартическим переворотом и изменением личности). О мировоззренческой функции искусства, благодаря которой оно принимает участие в формировании мировоззрения, уже было сказано выше. Однако между эстетикой и мировоззрением существует и иная, так сказать, обратнонаправленная связь. Мировоззрение образует систему координат (индивидуальную или групповую), которая и прилагается человеком ко всем эстетическим явлениям. Этим определяется горизонт возможных интерпретаций произведения, варианты понимания, принятие или неприятие методов, стилей, сюжетов (вплоть до реакций агрессии - первые выставки французских импрессионистов сопровождались таким возмущением публики, что для предотвращения попыток повредить некоторые картины приходилось выставлять охрану).

Формирование и изменение мировоззрения происходит не только у реципиентов, но и у авторов. Известны случаи, когда в процессе создания произведения менялся не только замысел, но и само мировоззрение. Можно говорить, что автор в подобных случаях воспитывает сам себя.

Ввиду непредсказуемой оригинальности индивидуальных мировоззрений не столь редки несовпадения с эпохой. Это ситуация, когда художник "опережает эпоху" (хотя бывает и так, что он от нее как раз катастрофически отстает). В худшем случае такие авторы подвергаются обструкции (существуют поучительные подборки резких негативных рецензий, которые давали издательства произведениям, которые признаны теперь гениальными), в "лучшем" его не понимают или понимают превратно. Так, чтобы оценить новаторство английского писателя Л. Стерна, нужно было прочесть его тексты глазами человека XX в. Примерно то же произошло (и на наших глазах происходит) с дилогией об Алисе Л. Кэрролла (Ч. Л. Доджсона). Английский писатель и публицист Г. К. Честертон не случайно писал, что эти книги должны выходить с грифом "Только для взрослых!". Но мы наблюдаем попытки читать эту книгу как обычную "фантастическую прозу" или превращать ее в детское чтение. В некоторых случаях в пределах той эпохи, когда произведение создано, его понимали более адекватно, чем йотом. Со сменой эпохи теряется "ключ к смыслу". Так произошло, например, с романом о путешествиях Гулливера Дж. Свифта, многие произведения гениального М. Е. Салтыкова-Щедрина (но тут можно утешаться хотя бы тем, что его саркастичные "Сказки для детей изрядного возраста" в детское чтение пока не превращают). Картины И. Босха воспринимают как своего рода "ранний сюрреализм" или даже как свидетельства психических отклонений, но если учесть особенности мировоззрения весьма консервативного религиозного человека и контекст эпохи, то религиозно-назидательный смысл его картин (в частности, изображение пороков через призму отвратительного) становится более очевидным; кстати, не случайно у Босха было много церковных заказов, вряд ли у церковных властей был бы востребован "ранний сюрреализм".

Русский философ Г. П. Федотов говорит о потрясении, испытанном при виде Изенгеймского распятия М. Грюневальда. Он признается, что не смог молиться перед этой алтарной иконой, но винит в этом не изображение, а собственный недостаток веры в воскресение Христа, т.е. дефект в мировоззрении.

Зависимость эстетических взглядов и мировоззрения очень ярко проявляется в области религии - религиозного или безрелигиозного мировоззрений и религиозной или внерелигиозной эстетики.