Эпоха горбачевской перестройки

Годы перестройки (1985–1991) всколыхнули духовную и социально-политическую атмосферу в обществе. Политические изменения, как и в период оттепели, рождали у населения, прежде всего у интеллигенции, надежду на скорые социальные и экономические преобразования. Во время горбачевской модернизации народ интересовался цифрами и фактами, социальным расслоением и кризисами социальных институтов, а нс поэтическими образами, дискурсом физиков и лириков, далекими мирами, как это происходило в хрущевский период. Отмечается небывалый читательский бум, резко растут тиражи многих газет и журналов, некоторые из них достигают десятков миллионов. Из глубокого подполья к читателям возвращаются запрещенные ранее имена и произведения. Уходит в прошлое противопоставление российской и зарубежной (эмигрантской, диссидентской) культуры, утрачивается надобность чтения между строк, оппозиционная мысль звучит па улицах, трибунах, газетах и на телевидении. Рождаются и набирают силу многочисленные общественные инициативы.

После смены руководства КПСС в 1985 г. XXVII съезд провозглашает курс на ускорение научно-технического прогресса, развитие гласности. На волне горбачевской перестройки на ключевые посты в Академию наук СССР и в ЦК КПСС пришли, как и в годы хрущевской оттепели, либерально настроенные интеллектуалы, ориентированные на усиление роли гуманитарного образования и человеческий фактор в производстве. В руководстве многих академических учреждений происходит постепенный переход от жестких командных к мягким демократическим методам управления. В 1988 г. Высшая аттестационная комиссия включает социологию в номенклатуру специальностей научных работников: создается Всесоюзный Центр изучения общественного мнения при ЦК Профсоюзов. В июне 1988 г. было принято постановление ЦК КПСС "О повышении роли марксистско-ленинской социологии в решении узловых проблем советского общества"^[1]. В перечне научных специальностей социология впервые была отделена от философии, а Институт социологических исследований АН СССР получил новое название – Институт социологии АН СССР. Его директором-организатором стал авторитетный социолог, либерал по убеждениям В. А. Ядов, работавший до этого ведущим научным сотрудником Ленинградского филиала Института истории естествознания и техники АН СССР.

Отказавшись от традиционной системы централизованного планирования исследований, он предоставил сотрудникам свободу в выборе научных тем (проектов). В структуре Института произошло внутреннее разделение по направлениям: одно возглавил В. А. Ядов, другое – Г. В. Осипов. В начале 1991 г. Институт разделился на две половины: меньшая часть сотрудников (около 100 человек) ушла с Г. В. Осиповым в новый Институт социально-политических исследований АН СССР, директором которого он вскоре стал. Большая часть сотрудников осталась в старом здании (здесь же находится редакция журнала "Социологические исследования") под руководством В. Ядова. В конце 1980-х гг. возникло принципиально новое учреждение, прецедента которому в советские времена не существовало, а именно – Всесоюзный центр изучения общественного мнения (директора – Т. И. Заславская, затем Ю. А. Левада, позже В. В. Федоров), сотрудники которого, переняв все самое передовое у американских опросных фирм, и прежде всего знаменитого института Гэллапа, в короткие сроки создали разветвленную опросную сеть, разработали очень эффективные методические инструменты и "снимали" самую горячую информацию о социальном настроении и состоянии общественного мнения по всей стране.

Сегодня горбачевская перестройка многими учеными оценивается именно так^[2]

Переломное время между горбачевской перестройкой и ельцинскими реформами было отмечено ростом политической активности социологов, участием в народных движениях и фронтах, публичными выступлениями за рыночные реформы и демократизацию общества, критикой советской системы и монополии КПСС. Распад СССР и превращение бывших союзных республик в суверенные государства разрушил некогда единое социологическое сообщество, распространявшееся на огромную территорию. Взамен формальных связей и тесной кооперации создавались новые системные связи, носившие преимущественно неформальный, личный характер. Распалась некогда могучая Советская социологическая ассоциация, на се развалинах постепенно произросло сразу несколько объединений (ассоциаций) отечественных социологов, которые дополняли и одновременно соперничали друг с другом не только за новых членов, финансы, признание, но и за тематическое пространство. Прежде всего это Российское общество социологов (РОС) и Профессиональная социологическая ассоциация.

В 1989 г. отменено преподавание в вузах истории КПСС, исторического и диалектического материализма, политической экономии социализма и научного коммунизма. Началось массовое преобразование кафедр научного коммунизма в вузах: около тысячи их, столкнувшись с новыми вызовами, стали менять учебные планы и переименовываться в кафедры социологии, политологии и культурологии. В стране сформировался рынок социологических услуг, созданы негосударственные научные учреждения, десятки социологических фирм специализируются на изучении спроса и предложения, организации предвыборных кампаний, управленческом консультировании. Финансовую, организационную и научную самостоятельность приобрели небольшие (часто временные) коллективы научных сотрудников, которые иногда именуют себя центрами и институтами^[3].

Среди позитивных тенденций развития и институциализации отечественной социологии в последнее время Ю. Н. Толстова отмечает переводы классических и современных работ ведущих западных социологов, повышение интереса к истории отечественной социологии, реабилитацию и издание ранее запрещенных работ отечественных социологов конца XIX – начала XX в. (дореволюционный период и советский период 1920–1930-х гг.), издание переводных и отечественных учебников по методологии и теории социологии, развитие методологических представлений в сфере эмпирических исследований^[4]. Начиная с 1990-х гг. были переведены и изданы работы П. Сорокина, М. Вебера, Э. Дюркгейма, В. Зомбарта, К. Поппера, Р. Арона, Г. Маркузе, П. Бурдье; специализированные сборники переводов, отражающих состояние американской социологической мысли: Т. Парсонс, Дж. Мид, Р. Мертон и др. Появляются новые факультеты социологии в университетах и педагогических институтах, межфакультетские кафедры в технических вузах. Социологию начинают преподавать в техникумах и технических училищах, в школах.

Принципиально изменилась ситуация с выпуском учебников и учебных пособий: появились книги нового поколения, количество учебной литературы возросло в несколько раз. Ежегодный выпуск книг и брошюр по социологии составляет 300–400 наименований^[5]. Десятки студентов и аспирантов получили возможность учиться в европейских и американских университетах. В стране появился успешный опыт соединения российских и западных образовательных стандартов при подготовке специалистов высшей квалификации, он институциализировался в создание Европейского университета в Санкт-Петербурге (ректор Б. Фирсов) и Московской высшей школы социальных и экономических наук (ректор Т. Шанин).

В 1989 г. решением Президиума ССА АН СССР, Госкомитета по народному образованию и Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ созданы Высшие социологические курсы. Множится число социологических изданий, прежде всего периодических^[6]. По данным Министерства высшего и среднего специального образования Российской Федерации, в стране к 1996 г. имелись 53 факультета и отделения социологии, в государственных вузах работали 250 кафедр социологии (включая социологию, соединенную с другими дисциплинами), еще примерно 15 кафедр открыто в негосударственных университетах. Растет численность кандидатов и докторов наук (табл. 17.1). Началась грантовая поддержка научных исследований.

Таблица 17.1

Численность утвержденных кандидатов и докторов социологических наук^[7]

Ученая степень	1990	1994	1995	1996
Кандидат наук	-	122	144	136
Доктор наук	5	29	15	23