Доверие

Доверие – проявление социальной природы человека, понимание того, что он не одинок. Причем это понимание доброжелательного отношения к личности, не опасности, а поддержки, даже защиты восходит к семье, глубоко коренится в эмоциональной сфере, создавая основу для любви, дружбы, надежды, сотрудничества.

Доверие – не вера в кого-то, но вера кому-то, допущение его в некий общий круг. Доверие – надежность и предсказуемость в отношениях и сотрудничестве на основе общего понимания (в том числе норм, правил поведения). Более того, доверие – это не просто общее понимание, но и сопричастность чему-то общему, желаемому должному, т.е. общим ценностям. Поэтому можно сказать, что доверие имеет ценностно-нормативную природу, является проявлением консолидированности на основе общих норм и ценностей, а его роль как механизма регуляции и саморегуляции социальной жизни трудно переоценить. Более того, оно "фермент" самой консолидации, ее конструктивный материал, из которого строится, конструируется социальная жизнь.

Личностный и социальный факторы доверия тесно взаимосвязаны и поддерживают друг друга, переходят один в другой, проявляя социальную природу личности, с одной стороны, и реализацию социальности на личностном уровне – с другой.

Поскольку доверие есть ожидание, что взаимодействующая сторона поведет себя предсказуемо, доброжелательно и выполнит принятые обязательства, доверие лежит в основе личных отношений, бизнеса, политической жизни. Оно придает им позитивный конструктивный харктер, доброжелательность, предсказуемость, нацеленность на выполнение обязательств (ответственность и долг), надежность и оправданность моральных обязательств. То есть ответственность, моральный долг, честность, обязательность – все они коренятся и подпитываются именно доверием.

С формированием круга доверия реализуется консолидация социума, на основе которой формируется идентичность членов конкретного сообщества, общность их интересов и целей, национальное сознание, реализуются представления о справедливости и свободе. Можно сказать, что доверие является тем фундаментом, на котором реализуется вся социальная жизнь – вплоть до легитимности политической власти, формируются и продвигаются нормы.

Вот далеко не полный перечень сфер личной и общественной жизни, в которых доверие играет ключевую роль:

• личные отношения (любовь, дружба);

• семья (супруги, родители и дети);

• работа (коллеги, руководитель и подчиненные);

• рынок (отношения покупателя и продавца);

• бизнес (отношения с партнерами, кредиторами, клиентами);

• здравоохранение (врач и пациент);

• образование (учитель и воспитанник);

• страховка;

• кредит, банковское дело в целом;

• биржа.

И венчает этот перечень политика – отношения политической власти (государства, его представителей) и граждан. Почти как в даосском коане о гармонии: гармония в душе – гармония в семье, гармония в семье – гармония в делах, гармония в делах – гармония в Поднебесной, и наоборот: гармония в Поднебесной – гармония в делах, гармония в делах – гармония в семье, гармония в семье – гармония в душе. И условием реализации этой гармонии является доверие.

В этой связи можно говорить о "радиусе доверия" – круге лиц, организаций, институтов, обеспечивающих эффективную социализацию личности, консолидацию общества и, как следствие, его успешное развитие. С морально-этической точки зрения доверие определяет "круг добра", задающий и определяющий позитивный потенциал личности и общества, определенный ресурс развития – социальный капитал.

А. И. Юрьев предложил наглядную модель доверия как единицы измерения социального капитала, в которой взаимоувязываются социальный, человеческий и финансовый капиталы (рис. 5.1). Если в обществе финансовому капиталу уделяется большее значение, чем человеческому (если финансовый капитал "перевешивает" человеческий), то в таком обществе падает уровень социального капитала, что выражается в снижении доверия. И наоборот – чем большее значение в обществе уделяется человеческому капиталу в сравнении с финансовым, в таком обществе с ростом доверия будет прирастать социальный капитал.

Рис. 5.1. Доверие как измерение социального капитала (модель А. И. Юрьева)

Человеческий капитал – необходимое и достаточное количество людей, способных к выживанию, конкуренции и порождению инноваций. Иначе говоря, это люди, способные не только приобретать знания и умения, но и отдавать, создавать новое. Поэтому перевешивание финансового капитала над человеческим создает ситуацию, когда в социуме просто недостает людей, способных освоить финансовые излишки. Такой социум будет наглядно демонстрировать свою некомпетентность и беспомощность. Одновременно избыток финансового каптала порождает не просто недоверие, а рессентимент, зависть, а то и агрессивность.

Как социальный капитал доверие, с одной стороны, может использоваться для расширения сети социальных отношений, их возможностей. С другой – оно является "рискованным авансом". Этот риск может быть связан как с возможностью необоснованности доверия и даже предательством, так и с возможностью манипулирования, злоупотребления доверием, что, к сожалению, также встречается как в личной, так и в деловой и политической жизни. А возникающее недоверие порождает тревогу, а то и страх, побуждает видеть в других – людях непонятных, непредсказуемых – чуждость, опасность, ложь, обман, предательство.

Поэтому доверие одновременно является как "ферментом консолидации", конструктивной силой, так и слабостью личности и общества (обманутое доверие, излишняя доверчивость). Недаром старое правило гласит: доверяй, но проверяй! Доверие (недоверие) проявляется на личностном уровне, на уровнях социальных групп, социальных институтов.

Ключевую роль в страховке от разрушительного риска недоверия играют государство и право, позволяющие ограждать людей от нарушения главных норм социальной жизни, связанных с безопасностью и справедливостью.

В этой связи можно говорить о двух измерениях "радиуса" доверия. Так, П. Рикером, Р. Инглхартом, рядом других философов и социологов различаются два вида доверия – доверие "сплачивающее" и доверие, "наводящее мосты".

Доверие связывающее, более эмоциональное, теплое ("паши" – "не наши"), формируется большей частью спонтанно, в процессе обыденного личного опыта: семейная жизнь, опыт общения со сверстниками, соседями, коллегами по работе. Все это не только нормы, правила, обычаи, ритуалы, но и условности, которые "до и вне правил".

Доверие, наводящее мосты, более рациональное, холодное, формируется большей частью опосредованно, на основе образования, профессионального, правового опыта, позволяющего конструктивно взаимодействовать представителям различных этносов и групп. Доверие (trust) вообще имеет более рациональный и конструктивный характер, чем вера (believe). Вера, возникая в рамках связывающего доверия, в религиозной форме принимает конфесииональные институциональные формы, но может и на эмоциональной основе распространяться на политическую сферу – как фанатичная вера лидеру, фюреру.

В традиционных обществах доминирует связывающее, сплачивающее доверие – "наш" человек или "не наш". В постиндустриальном массовом обществе ведущую роль играет доверие, наводящее мосты: не важно, какой человек внешности, каковы его интересы, какую веру он исповедует, главное, чтобы он не совершал насилие по отношению к другим, не посягал на их законные права, руководствовался общими правовыми нормами, принимал их и был готов нести ответственность за их нарушение. Это достаточно холодное общество автономных индивидов.

Доминирование сплачивающего доверия играет неоднозначную роль. Так, X. Арендт связывала возникновение и распространение тоталитаризма с утратой критической массы людей способности к самостоятельному ответственному суждению – как оценке, так и мышлению в целом. Это было не лицемерие, вызванное страхом, насилием, а стремление не отстать от мнения окружающих, что позволило за исторически ничтожный срок перестроить мировоззрение широких масс настолько, что вопрос о личной вине и ответственности сформулировать становилось чрезвычайно трудно. В этом случае, как писала X. Арендт, "наши решения относительно правильного и неправильного будут зависеть от нашего выбора компании, от того, вместе с кем мы хотим провести жизнь". Оценка, а тем более осуждение, моральное и правовое, такого поведения затрудняется. Это вопрос не "Почему вы подчинялись?", а "Почему вы поддерживали?", что является уже вопросом о критериях сплачивающего доверия и основаниях консолидации данного социума. Тот, кто провел свою жизнь среди обманщиков и преступников, не может иметь представления о добродетели – и его осуждение затруднительно в плане его личной ответственности. А вопрос о коллективной ответственности, ответственности за разделяемую и поддерживаемую норму выводит оценку за рамки традиционной морали и обычного права на уровень возможности общечеловеческих ценностей и соответствующего права.

Попытки строить современное общество, современную науку, образование, экономику и производство исключительно на доверии связывающем свидетельствуют о неадекватности политического класса, его неспособности выполнять свою главную задачу – обеспечение доверия, наводящего мосты в обществе. Либо он подменяет государственные интересы интересам своего клана. Либо не видит и не понимает интересов всего общества. Либо и то, и другое. Но в любом случае это архаизирует социум, чревато либо апартеидом, либо расколом, этническими конфликтами, деградацией и распадом.

Следует еще раз подчеркнуть, что доверие к институтам и доверие к людям по-разному связаны со стремлением к свободе. Этот вывод соответствует тезису Патнэма, указавшего на различия между "горизонтальным" и "вертикальным" доверием. Доверие к институтам имеет вертикальную направленность – ведь речь идет о доверии к институционализированной иерархической системе, через которую власть управляет людьми.

Патнэм, Фукуяма отмечают, что устойчивые разновидности вертикального доверия характерны для обществ с преимущественно иерархическими социальными связями. Эти связи усиливают интенсивность доверия, но одновременно и сокращают его социальный радиус: человек доверяет авторитету лидеров, но не другим, таким же, как он, членам общества, если те не принадлежат к "его" первичной группе. Доверие к людям в целом, напротив, ориентировано горизонтально, поскольку речь идет о доверии между равноправными гражданами. Горизонтальное доверие характерно для эгалитарных обществ с преобладанием среднего класса и развитым гражданским обществом. В таких социумах людей связывает система разнообразных форм экономического и гражданского взаимодействия. Горизонтальное доверие не всегда отличается интенсивностью, но его социальный радиус относительно велик. Оно отражает "силу слабых связей" (Грановеттер), поскольку оно не "скрепляет", а "наводит мосты". В той степени, в какой это доверие выражает и формирует самостоятельное взаимодействие и партнерство, оно способствует не конформизму, а нарастанию свободы.

Соответственно, горизонтальное доверие в большей степени стимулирует давление на элиты в пользу демократизации, чем доверие вертикальное, которое может способствовать тенденции к авторитаризму и даже диктатуре. Между высокой степенью доверия к другим людям и стремлением к свободе на уровне общества в целом существует значимая корреляция.

Как преодолеть недоверие? Как сохранить доверие? Условием доверия является понимание мотивации партнера, т.е. его намерений и возможностей. Поэтому искренность, открытость являются главным условием формирования доверия и профилактики недоверия. Возможность самостоятельной оценки, "суждения" (X. Арендт), ответственного поступка предполагает доверие институциональное, связанное с гарантиями институциональной свободы.

Механизмы формирования доверия, отчасти его управления – те институты, которые реализуют и подтверждают оказанное доверие (социальные практики):

• трасты, союзы, общественные организации, гражданское общество;

• СМИ, общественное мнение;

• открытость и прозрачность политической и деловой активности;

• репутация, имидж, а также PR, реклама и брендинг как технологии их реализации и продвижения;

• право, контроль, аудит, экспертиза;

• корпоративные (организационные) культуры.

Ключевую роль играют практики социального партнерства – реального конструктивного взаимодействия государства, бизнеса и общества. Социальное партнерство есть форма социальной связи, взаимодействия, консолидации, основанной не на насилии или власти. Это не просто сделка по принципу "ты – мне, я – тебе", а добровольное признание общности интересов, сопричастности общему делу. Это признание другого и его права иметь интересы, цели и способности их реализации. Таким общим делом прежде всего является производство социальных благ, которые не могут быть обеспечены рынком в сугубо коммерческом режиме: экология, безопасность, здоровье, образование, искусство, отчасти наука.