Вторичная Реформация XVII в.

Под вторичной Реформацией подразумевается совокупность религиозных движений, генетически связанных с тремя крупнейшими реформатскими церквами: лютеранской, кальвинистской и цвинглианской, тех движений, которые были вызваны к жизни встряской "классической" Реформации, но которые в то же время обращаются против протестантских церквей, обвиняя их в половинчатости и непоследовательности, в компромиссах с "миром" в идеологическом и моральном планах.

По мнению известного польского исследователя Л. Колаковского (1927–2009), идеал институционально не оформленной религиозной жизни вообще представляет гораздо больший философский, нежели исторический, интерес, являя определенный религиозный феномен в относительно очищенном виде. Идеальная модель вторично-реформаторских движений XVII в. заключает в себе направленность и против теории определения и оправдания верой. Например, немецкие пиэтисты в своем сознании стремились не к упразднению, а к усовершенствованию принципа оправдания верой. Теологически они не только стремились сохранить лютеранскую ортодоксальность, но и вдохнуть в первичную Реформацию жизнь, уже почти угасшую в повседневной религиозной практике.

Реформаторы подчеркивали, что литургические акты, в особенности причащение и крещение, не имеют смысла, если им не сопутствует соответствующее состояние духа того, к кому они обращены. К этому состоянию предъявляются исключительные требования: оно мыслится как полное душевное возрождение, освобождение от "ветхого Адама", отказ от своей воли и полное препоручение себя Божьей воле. На практике обнаруживается тенденция к еще более далеко идущим выводам из этих предпосылок. Литургический акт, выполняемый без подобного состояния духа и без того, чтобы священник обладал необходимыми моральными качествами, есть всего лишь внешний обряд, символ, лишенный внутреннего содержания.

Для того чтобы обрисовать в общих чертах позицию Римско- католической и протестантской церквей по отношению к мистике, важно провести различие между культурным универсализмом старой Церкви и известной духовной узостью новых образований. Общеизвестно значение мистических истоков Реформации и в особенности та роль, которую сыграли традиции немецкой мистики в подготовке реформы Лютера. Однако неожиданным следствием этого явилось то, что многие мистики, признанные и одобренные католической ортодоксией, возбудили подозрение у новой Церкви.

Чем глубже шла организационная стабилизация протестантских церквей, тем с большим трудом она справлялась с мистическими течениями, для которых католическая церковь, напротив, по-прежнему успешно находила место внутри себя. Вместе с тем реформатские традиции с глубоко укорененной в них идеей индивидуализации религиозной жизни, активной набожности, создавали благоприятную почву для мистических умонастроений, весьма распространенных среди протестантов, и обладали большей привлекательностью для многих католиков, побудив их присоединиться к реформатской церкви, по видимости более благоприятствовавшей этому типу религиозности и подлинной практике внутренней жизни.

Однако в самих принципах мистической теологии есть нечто такое, что делает их трудно совместимыми с принципами организованной Реформации: идея возможности прямого личного общения с Богом делает излишней, очевидно, не только римско-католическую обрядность, но и вообще всякую церковную организацию.

Вторичная Реформация как попытка обратиться к первоистокам Реформации, очистить и возродить их потерпела крах. К концу XVIII в. все эти движения – как мистического, так и моралистистического толка – оттесняются на периферию рационалистической критикой религии.

Выдающимся реформатором, который в конце концов порвал с Римской церковью, был швейцарский священник Ульрих Цвингли (1484–1531). Он отвергал все обряды, не упомянутые в Библии, например, такие, как воздержание от мяса во время поста, почитание реликвий и святых, религиозные паломничества, безбрачие у священников и монахов. У. Цвингли утверждал, что Господню вечерю, т.е. мессу, следует править только лишь в память о жертве Иисуса, и не признавал таинственного присутствия тела и крови Христовой в хлебе и вине причастия. Он подвергал сомнению даже духовную действенность таких обрядов, как панихида, исповедь в грехах перед священником.

"Истинно Святое Писание не знает другой исповеди, кроме той, с которой человек познает себя и отдает себя на милость Божью...

Так как один лишь Бог прощает грехи и дает сердцу успокоение, лишь Ему одному должны мы предоставлять исцеление наших ран, перед Ним одним обнажать их для исцеления"^[1].

Идеалы этих реформаторов были воспринять многими христианами. Но открытая ими свобода толкования Священного Писания оказалась ящиком Пандоры. Протестантизм никогда не был таким монолитным, как католическая церковь на Западе. В нем тут же наметились разные течения.

Основным оплотом протестантизма под руководством Кальвина стала Женева. Ж. Кальвин разделял реформаторские принципы оправдания верой, исключительного авторитета Библии и "священства верующих", но сделал из доктрины об оправдании верой новые выводы. По его мнению, правильным отношением к Богу было истовое благочестие и благоговейное почтение, когда человек "боится обидеть Его больше, чем умереть". Человеческие поступки не имеют значения для вечности, потому что Бог уже предрешил судьбу каждого человека: милостью Божьей одни будут спасены, и по воле Бога другие будут обречены на вечное проклятие. Хотя люди ничего не могут сделать, чтобы изменить Божью волю, их поведение показывает, какая судьба ожидает их. Существуют три признака, по которым люди могут определить, кто должен спастись: исповедание веры, праведная жизнь и участие в таинствах. Ж. Кальвин полагал, что Церковь имеет право наказывать, а в некоторых исключительных случаях даже отлучать тех, кто, по ее мнению, нарушает святость Церкви. Ж. Кальвин представлял себе такое священное сообщество, в котором Церковь, правительство и граждане все вместе трудятся для создания общества, посвятившего себя славе и миссии Божьей.

Представление Кальвина о христианстве давало возможность его последователям считать, что они должны бояться одного только Бога. Убежденные, что им предначертано выполнять Божью волю, они не останавливались ни перед какими земными препятствиями в распространении своей веры. Кальвинизм стал государственной религией Шотландии и имел сторонников в Англии. В это же время и английская церковь отбилась от католичества, когда Генрих VIII вышел из Римской церкви, чтобы развестись с женой, от которой у него не было сыновей.

По мере развития протестантской реформации, политические структуры в Европе выбирали в качестве официальной религии разные ветви христианства. Испания, Франция и Италия остались почти полностью римско-католическими, Германия – почти целиком лютеранской. В Ирландии произошел раскол между католиками и протестантами, что привело к войнам, длящимся по сей день.