Дискуссионные вопросы процесса познания

Организуя и настраивая познавательный процесс, педагог нуждается в основательных знаниях. Его всегда сопровождает опасность оказаться в силках некоторых догм. В связи с этим мы решили уделить особое внимание некоторым дискуссионным вопросам.

1. О мнимой противоположности чувств и мыслей. Широко распространенное противопоставление чувств и мыслей несостоятельно. Постараемся обосновать это положение. Выше неоднократно подчеркивалось, что человек – существо концептуальное. Он оперирует концептами, которые составляют смысл любой его деятельности. Само же концептуальное существует в трех формах: объектной, языковой и ментальной. В самом элементарном виде эти три формы представлены соответственно в объектной области – признаками объектов, в языке – предикатами, в ментальности – менталями. Все объектное сводится к признакам, языковое исчерпывается предикатами, ментальное содержит ментали. Крайне важно понимать, что рассуждая о признаках, предикатах и менталях, непременно следует руководствоваться ОГЛАВЛЕНИЕм соответствующих теорий. В противном случае не получит своего выражения подлинно человеческое, т.е. концептуальное. Неправомерно сначала утверждать нечто, например противоположность чувств и мыслей, а затем искать подтверждение сказанного и написанного в теориях.

Допустим, что теория включает концепты а, b и с. Их ментальными коррелятами будут соответственно ам, bм и см. Соблюдая концептуальную осторожность, мы называем ам, bм и см менталями. Сторонники противопоставления чувств и мыслей полагают, что каждая из менталей раздваивается. С одной стороны, есть, например, ам чувственное (амч), a с другой – ам мыслительное (амм). Но в теории нет никаких следов раздвоения концептов. Раздвоение менталей на их якобы существующие чувственные и мыслительные формы, по сути, выводит за пределы теорий, что недопустимо. Вот почему нет необходимости различать чувства и мысли. Достаточно представлений о менталях.

Почему же различение чувств и мыслей признается абсолютным большинством ученых? Корни такого подхода обнаруживаются в истории развития познания. Начиная с Античности, о природе ментальности рассуждали, не имея на этот счет развитой теории. В сутолоке идей как раз и родилось представление о реальности чувств и мыслей. Часто использовался такой аргумент: у человека есть органы чувств, благодаря им он оперирует чувствами. Затем, абстрагируясь от некоторых несущественных черт чувств, люди приходят к рациональному, абстрактному, которое, в свою очередь, подвластно мышлению. Таким образом, познание вроде бы восходит от чувственных созерцаний к абстрактному мышлению. Но, как объяснялось ранее, развитие познания выступает как концептуальная трансдукция. А в ней нет перехода от чувств к мыслям. Там есть переход от принципов к законам, от них к фактам, результатам измерений и т.д.

Стремясь пояснить ситуацию с чувственным и мыслительным, было бы неплохо найти поддержку у какого-либо авторитета. В связи с этим привлекает внимание творчество немецкого философа-феноменолога Э. Гуссерля. Он считал, что понятия являются результатом не абстракций, а синтеза переживаний. Результат такого синтеза он называл эйдосом. Эйдос – термин древнегреческой философии, буквально означающий конкретный образ чего-то. Новаторство Гуссерля состояло в акценте на чувственное, которое другие авторы подчиняли абстрактному, рациональному.

Проблемой же исследователя стали в стремлении вслед за своими оппонентами попытки сформировать концепты, считая изначальным чувственный материал и постулируя некоторую форму его обработки посредством синтезов. Само устройство наук игнорировалось. Как видим, Гуссерль оставался в рамках умозрительных представлений. Тем не менее он, по крайней мере, поставил под сомнение догму о противостоянии чувств и мыслей, чувственного и рационального. Избавление от указанной догмы имеет актуальнейшее дидактическое значение. Познавательный процесс должен быть освобожден от чуждых ему примесей.

Рекомендация педагогам

Оперируйте теми концептами, которые входят в состав научных теорий. Поступая так, вы учитываете все, что заслуживает вашего внимания. Противопоставляя чувства мыслям, вы не разъясните ситуацию, а, наоборот, затуманите ее.

2. О мнимой загадочности интуиции. Концепт интуиции также вызывает большие споры. Одни его всячески превозносят, а другие недолюбливают. В науке под интуицией обычно понимается непосредственно неосознанно получаемое знание. Но возможно ли такое знание? С позиций концептуальной трансдукции любое знание тем или иным образом должно быть встроено в нее. Это означает, что оно определенным образом объясняется, эксплицируется. Всякое явление познается посредством определенной теории. Вне теории нет познания. А познание посредством теории так или иначе объясняется, т.е. является опосредованным. Именно это обстоятельство недопонимается интуитивистами, в том числе и, пожалуй, самым знаменитым из них – французским философом А. Бергсоном. Интуитивисты, на наш взгляд, всегда недооценивают институт науки.

Наряду с интуитивистами есть и так называемые интуиционисты, например, знаменитый голландский математик Л. Брауэр и выдающийся английский этик Дж. Мур. Интуиционисты выступают в защиту института науки. Но они полагают, что начальные звенья научной теории не могут быть объяснены. Без обращения к интуиции осмысливается то, что находится в глубине теории, но не ее начало, например, аксиомы математики или принципы этики. Увы, интуиционисты также ошибаются. Начала теории то и дело пересматриваются. Почему? Потому что обнаруживается их недостаточность. Исследователи сравнивают достоинства и недостатки соперничающих теорий. Процессу такого сравнения подвергаются все звенья теории, как начальные, так и серединные и конечные. Таким образом, выбор начала теории не является одномоментным актом.

Очень часто в поддержку концепта интуиции ссылаются на научные открытия, утверждая, что они происходят спонтанно, необъяснимым образом. Когда у Эйнштейна поинтересовались насчет изобретения им специальной теории относительности, то он ответил одним словом: "Догадался!" Его ответ многими был истолкован следующим образом: вдруг наступает озарение, и этот акт является интуитивным. В действительности же открытие является плодом больших усилий. Упомянутое выше открытие Эйнштейна состояло в предложении считать, что физические взаимодействия не могут распространяться быстрее скорости света в вакууме. Оно позволило непротиворечиво объяснить результаты многочисленных электродинамических экспериментов. С научной точки зрения Эйнштейн рассуждал очень последовательно. В рамках существующей теории объяснить результаты экспериментов не удается. Но если предположить, что взаимодействия не распространяются со скоростью большей, чем скорость света в вакууме, то эти результаты можно будет объяснить непротиворечиво. Поэтому указанное предположение необходимо считать постулатом физической теории. Как видим, открытие Эйнштейна объясняется. Оно не является одномоментным необъяснимым актом. Все научные открытия являются результатом не мгновенного прозрения, а многолетних целеустремленных исканий.

3. О мнимой реальности неявного знания. Данный вопрос был рассмотрен в критическом ключе в параграфе 4.4. Читателю настоятельно рекомендуется тщательно проработать его ОГЛАВЛЕНИЕ.

4. О некритическом понимании научных концептов в качестве абстракций и идеализаций – см. параграф 1.11.

5. О мнимой необходимости иррационального знания – см. параграф 4.4.

6. О мнимой необходимости выхода за пределы науки. В науке любое положение ставится под огонь критики. Разумеется, некоторые ученые "цепляются" за свои открытия, стремясь оградить их от критики. Они непременно встретятся с сопротивлением своих коллег. История развития науки показывает, что в отличии от критики апологетика науке противопоказана. Конечно же необходимо учитывать, что научная критика не является огульной. Она признается состоятельной лишь в случае, если содействует прогрессу знания.

Наряду с научной критикой существует и критика науки. Она основывается на положении, согласно которому есть знание более актуальное, чем наука. Кажется, что критики науки выступают против догматизма. На деле же они просто недопонимают статус науки. Наука является институтом, который зиждется на обязательстве непременно культивировать передовое знание. Она, по определению, должна включать передовое знание в свое ОГЛАВЛЕНИЕ. Физики новое знание после его соответствующего критического рассмотрения включат в физику. Также поступят психологи с новым психологическим знанием, а педагоги – с новаторским педагогическим знанием. На деле же оказывается, что по степени актуальности научное знание не знает себе равных. Ученому, в том числе педагогу, в его отношении к различным типам знания следует быть в должной степени избирательным, выступая против демонизации науки.

Выводы

1. Исследователи, не утруждающие себя подробным концептуальным анализом, часто придерживаются догм, некоторые из которых имеют длительную историю.

2. Любое знание должно ставиться под огонь научной критики.

3. Недопустима как апологетика устаревшего научного знания, так и демонизация науки.