Деятельность и взаимодействие
Итак, деятельность не может осуществляться сама по себе, а возникает и развивается лишь в процессе взаимодействия. Это особая форма существования взаимодействующей материи. Именно поэтому деятельность всегда имеет функциональный характер. Для возникновения движения и деятельности в каком-либо предмете необходимо, чтобы он вступил во взаимодействие с другим предметом. Только при наличии этого взаимодействия в нем начинаются направленные изменения, которые и образуют деятельность. Ф. Энгельс в "Диалектике природы" пишет: "В том обстоятельстве, что эти тела находятся во взаимной связи, уже заключено то, что они воздействуют друг на друга, и это их взаимное воздействие друг на друга и есть именно движение"[1].
В процессе взаимодействия все предметы одинаково деятельны. Они воздействуют друг на друга, вызывая определенные преобразования. Причем в каждом из них эти преобразования носят внутренне противоречивый характер. С одной стороны, они фиксируют особенности воздействующего предмета, а с другой – выступают как ответное действие воспринимающего предмета. Это явление широко известно в науке.
Например, Ф. Энгельс резко критиковал Гельмгольца за некорректное использование понятия "сила". В механике им обозначали обычно лишь одну сторону взаимодействия, а именно – только воздействующий предмет, который, естественно, рассматривался как активный, тогда как воспринимающий предмет в этом случае оказывался всецело пассивным. Однако Гельмгольц попытался применить это понятие для анализа физических и химических процессов, где игнорировать наличие другого предмета, активно участвующего во взаимодействии, уже невозможно, что и привело его к искаженным трактовкам.
На это Ф. Энгельс заметил, что "в вышеуказанном смысле термин “сила” неудачен. Л именно, он выражает все явления односторонним образом. Все процессы природы двусторонни: они основываются на отношении между, по меньшей мере, двумя действующими частями, на действии и противодействии. Между тем представление о силе... предполагает мысль о том, что только одна часть – активная, действенная, другая же – пассивная, воспринимающая..."[2].
В данном высказывании совершенно определенно указывается на то, что все процессы природы и общества двусторонни. Они включают, как минимум, действие и противодействие. И только отношение этих противоположностей дает то, что обычно называют взаимодействием. Без единства действия и противодействия нет движения и деятельности. Поэтому изменения, которые возникают во взаимодействующих предметах, формируются одинаково активно обеими сторонами взаимодействия.
Ф. Энгельс, давая диалектическую интерпретацию тем примерам, которые рассматривал Гельмгольц, подчеркивает: "Сила преломления света заключается столько же в самом свете, сколько в прозрачных телах. В случае явлений прилипания и капиллярности “сила” заключается, безусловно, столько же в твердой поверхности, сколько в жидкости. Относительно контактного электричества одно, во всяком случае, несомненно: а именно то, что здесь играют роль оба металла; “сила химического сродства”, если и находится где-либо, то во всяком случае в обеих соединяющихся частях"[3].
Сказанное заставляет еще раз подчеркнуть, что деятельность есть процесс направленного изменения каким-либо целостным предметом своих состояний под влиянием взаимодействия с другим предметом. Она включает весь комплекс преобразований, которые осуществляет взаимодействующий предмет, применяясь к определенной среде. В деятельности предмет не просто отражает среду, а перестраивается под ее воздействием так, чтобы смогло осуществиться и его ответное действие, направленное на сохранение самого себя. Деятельность выступает как свойство одного предмета взаимодействовать с другими. В этом процессе происходит уравновешивание отношений между предметом и средой его существования. Деятельность данного предмета может быть направлена как на стабилизацию собственного бытия, так и на дестабилизацию бытия другого предмета.
В литературе есть попытки представить деятельность только как нечто третье, возникающее в процессе взаимодействия двух предметов. Она изображается как такое образование, которое качественно отличается как от воздействующего, так и от воспринимающего предметов, выступая в роли особого "посредника" между ними[4]. Но в таком случае деятельность, вольно или невольно, отделяется от своего носителя и фигурирует уже как нечто самостоятельное. Тогда как реально всякая деятельность есть не что иное, как проявление свойств целостного предмета при взаимодействии его с другим предметом. Поэтому нельзя отделить даже мысленно целостный предмет от его деятельности. Если нет деятельности, то нет и такого предмета, а если есть деятельность, то это всегда предметная деятельность. Например, применительно к обществу данное положение означает, что всякий человек, по существу, представлен именно той деятельностью, которая осуществляется им в процессе внутренних и внешних взаимодействий. Особую роль здесь играет труд как главная форма социальной деятельности. К. Маркс отмечает, что "вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом"[5].
Отсюда следует, что деятельность не может быть чем-то третьим во взаимодействии предметов. Она есть внутреннее состояние самих этих предметов. Другое дело, что деятельность как часть движения, как совокупность направленных преобразований, происходящих во взаимодействующем предмете, чрезвычайно разнообразна по формам своего осуществления. Она может охватывать всю структуру этого предмета, а может затрагивать лишь отдельные его элементы. Но, при всем этом, важнейшей особенностью деятельности является то, что она всегда связана с самоделанием предметом самого себя.
Что представляет собой механизм взаимодействия между предметами и каково место деятельности в нем?
Анализируя характер отношений между взаимодействующими предметами, Ф. Энгельс указывает: "Взаимодействие исключает всякое абсолютно первичное и абсолютно вторичное; но вместе с тем оно есть такой двусторонний процесс, который по своей природе может рассматриваться с двух различных точек зрения; чтобы его понять как целое, его даже необходимо исследовать в отдельности сперва с одной, затем с другой точки зрения, прежде чем можно будет подытожить совокупный результат. Если же мы односторонне придерживаемся одной точки зрения как абсолютной в противоположность к другой, или если мы произвольно перескакиваем с одной точки зрения на другую в зависимости от того, чего в данный момент требуют наши рассуждения, то мы остаемся в плену односторонности метафизического мышления; от нас ускользает связь целого, и мы запутываемся в одном противоречии за другим"[6].
В этом высказывании хотелось бы выделить три момента. Во-первых, взаимодействие исключает абсолютно первичное и абсолютно вторичное. Это означает, что здесь не следует абсолютизировать ни роли воздействующего предмета, ни роли воспринимающего. Оба они одинаково влиятельны, и каждый может играть определяющую роль в зависимости от специфики того или иного этапа или характера взаимодействия. Поэтому методологически необоснованными являются попытки сформулировать такие определения деятельности, в которых содержатся утверждения об односторонней активности тех или иных предметов.
Во-вторых, интересна мысль Ф. Энгельса и о том, что научный анализ взаимодействия может и должен осуществляться с двух различных точек зрения – вначале с позиции воздействующего предмета, а затем и с позиции воспринимающего предмета. И надо исследовать как первое, так и второе, чтобы затем "подытожить совокупный результат".
Несмотря на свой "страдательный" характер, воспринимающий предмет оказывает обратное действие на воздействующий, и только в рамках этого осуществляется само взаимодействие. Именно своеобразие ответного действия воспринимающего предмета индуцирует ту или иную деятельность воздействующего предмета. В главном и основном механизм возникновения деятельности в воздействующем предмете идентичен механизму возникновения деятельности в воспринимающем. Поэтому вполне естественно, что во взаимодействующих предметах деятельность имеет сходную внутреннюю структуру. Всякий предмет, вступая во взаимодействие с другим, отражает в своих изменениях его особенности и реагирует на них в соответствии со своей спецификой. Поскольку ни один целостный предмет (индивид) нс может находиться вне взаимодействия, постольку деятельность есть необходимый атрибут этого предмета, актуальная форма его существования.
В-третьих, в приведенном высказывании обращается внимание на недопустимость "односторонности" при анализе процесса взаимодействия. Эта односторонность может проявляться либо в "абсолютизации" какой-нибудь точки зрения, либо в "произвольном перескакивании с одной точки зрения на другую". Главный порок данной односторонности состоит в том, что от внимания исследователя "ускользает связь целого", он перестает видеть предмет в единстве многообразных его сторон и "запутывается в одном противоречии за другим".
Следовательно, деятельность есть внутренне присущая целостным предметам (индивидам) способность к самоупорядочивающимся изменениям и преобразованиям, которая проявляется при их вступлении во взаимодействие. Однако это не само взаимодействие, как утверждают некоторые авторы[7]. Деятельность выступает как проявление или выражение всего процесса взаимодействия, по разворачивается она всегда в каждом из взаимодействующих предметов в отдельности.
Поэтому понятие "деятельность" надо отличать от понятия "взаимодействие". Деятельность есть свойство лишь одной из сторон взаимодействия, а не само взаимодействие. Этимологически и по существу взаимодействие есть не что иное, как взаимный обмен деятельностями. Всякое взаимодействие складывается как продукт деятельностных отношений двух или более предметов. При этом деятельность каждого из них в своем содержании с необходимостью воспроизводит самым непосредственным образом ОГЛАВЛЕНИЕ всей системы взаимодействия. Например, И. Пригожин и И. Стенгерс, характеризуя особенности диссипативных структур, отмечают: "Несмотря на то, что силы молекулярного взаимодействия являются короткодействующими (действуют на расстоянии порядка 10-8 см), система структурируется так, как если бы каждая молекула была “информирована” о состоянии системы в целом"[8].
В результате, деятельность является, с одной стороны, продуктом взаимодействия, ибо это свойство материи проявляется лишь в процессе взаимодействия; с другой – предпосылка взаимодействия, поскольку взаимодействие между предметами может осуществляться лишь благодаря тому, что материя обладает свойством деятельности. Взаимодействие порождает деятельность, а деятельность обусловливает взаимодействие. Между ними существуют отношения взаимной связи и взаимной обусловленности.
Деятельность всегда выступает как такая функция предмета, которая выполняется им лишь при условии, если на пего оказывает воздействие какой-либо другой предмет. ОГЛАВЛЕНИЕ и направленность деятельности воспринимающего предмета всецело определяются воздействующим предметом. Каков воздействующий предмет, такова и деятельность воспринимающего предмета. Поэтому воздействие выступает как главная, определяющая сторона, а ответное действие – как определяемая, зависимая, производная. Воздействие всегда первично, а ответное действие – вторично. Это всеобщая, необходимая, устойчивая и повторяющаяся связь, которая в разных областях реального мира проявляется в различных формах.
Вместе с тем деятельность воспринимающего предмета не является пассивным повторением деятельности воздействующего предмета. Возникая под влиянием последней, она приобретает свою специфику и особую логику развития. Накапливаемые в этом процессе изменения со временем начинают оказывать значительное влияние на последующее движение. В результате деятельность воспринимающего предмета все больше складывается не только под влиянием воздействующего предмета, но и, в не меньшей степени, под влиянием собственной, а также и родовой накопленной деятельности. Поэтому в рамках общей зависимости от развития воздействующего предмета деятельность воспринимающего предмета приобретает относительную самостоятельность.
Стало быть, соотношение воздействующего и воспринимающего предметов не есть односторонняя зависимость второго от первого. Указывая на производность содержания деятельности воспринимающего предмета, необходимо всегда помнить об огромной регулятивной роли индивидуальной и родовой накопленной деятельности. Относительная самостоятельность деятельности воспринимающего предмета фиксируется главным образом под влиянием этой накопленной деятельности, а также под влиянием своей субстратной специфики. Накопленная деятельность и субстратная специфика создают две линии внутренней детерминации в развитии воспринимающего предмета. Формы проявления его относительной самостоятельности многообразны.
Во-первых, деятельность воспринимающего предмета отличается большим консерватизмом, меньшей подвижностью и изменчивостью, чем деятельность воздействующего предмета. Поэтому она в своем развитии в каких-то элементах и частях отстает от развития и изменения воздействующего предмета. Данное явление объясняется вторичностью и производностью дея дельности воспринимающего предмета. По самой логике развития сначала изменяется воздействующий предмет, а уж потом изменяется зависимый от него воспринимающий предмет.
Во-вторых, некоторые элементы и части деятельности воспринимающего предмета могут обгонять развитие воздействующего предмета. Под влиянием накопленной деятельности и субстратной специфики в деятельности воспринимающего предмета могут сформироваться такие элементы и части, которые непосредственно не детерминируются данным уровнем развития воздействующего предмета. Подобное опережение связано главным образом с различными автоматизмами, которые вырабатываются в процессе многократных повторений некоторых актов или действий. В этом случае на основе начальных звеньев какого-либо воздействия разворачивается полный цикл соответствующего ответного действия, которое в своих завершающих элементах или частях опережает развитие воздействующего предмета.
Например, между рядом последовательных процессов, происходящих во внешней среде, и цепью метаболических реакций, развертывающихся в биологическом организме, при их многократном повторении устанавливается такая связь, что первый или один из первых процессов внешнего ряда пускает в ход (индуцирует) всю цепь реакций внутреннего ряда, соответствующих этим внешним воздействиям. Данная особенность лежит в основе формирования опережающей деятельности, коренится в способности живых организмов использовать сигнал о предстоящих событиях во внешней среде для опережающего эти события развертывания механических и функциональных реакций приспособления. Взаимодействуя с окружающим миром и реагируя па его изменения, живой организм с ним синхронизируется, опережая.
В-третьих, воспринимающий предмет обладает известной внутренней логикой развития или преемственности. В результате этой особенности всякая его деятельность формируется таким образом, что в нее включаются все позитивные изменения, достигнутые в предшествующем развитии. Конечно, они включаются не в буквальном смысле, а в "снятом", т.е. соответствующим образом преобразованном виде. Определяющую роль в формировании внутренней логики развития играет накопленная деятельность, за счет которой и осуществляется перенос положительного из прошлого в настоящее, из распредмеченного и опредмеченного в распредмечивающееся и опредмечивающееся.
Наконец, в-четвертых, воспринимающий предмет, как уже было сказано, оказывает более или менее энергичное обратное действие на воздействующий предмет. Он не пассивен, не воспринимает воздействие лишь как некий отражающий экран, а всемерно мобилизует свои возможности для развертывания собственной деятельности. Для выработки ответного действия воспринимающий предмет использует как свои внутренние актуальные ресурсы, так и накопленный и воспринятый из прошлого индивидуальный и родовой "опыт". Ответное действие воспринимающего предмета может иметь различный характер. Его не следует представлять лишь как отрицательное действие, целиком и полностью направленное против воздействующего предмета. Оно способно не только мешать, но и содействовать этому развитию.
Поскольку единство и борьба диалектических противоположностей также являются формами взаимодействия, то все рассмотренные особенности в полной мере относятся и к механизму действия данного закона. Диалектические противоположности в равной мере выполняют разные функции.
Одни из них выступают в качестве воздействующей стороны, а другие – воспринимающей, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Данную закономерность важно учитывать и при анализе взаимодействия различных социальных противоположностей – общественного бытия и общественного сознания, базиса и надстройки, общества и личности и др.
Все изменения, происходящие во взаимодействующем предмете, входят в деятельность и принимают деятельностный характер, становятся элементами, сторонами, частями единого целостного процесса деятельности. И потому о каждом из них можно сказать, что это деятельность какого-либо элемента, стороны или части данного предмета. Например, деятельность человека выступает как совокупный результат деятельности различных, по взаимосвязанных органов - сердца, мозга, желудка и др. Но в рамках конечной зависимости от общей деятельности каждый из этих органов осуществляет свою специфическую деятельность – сердечную, нервную, желудочную и пр. Однако этот вторичный уровень деятельности соподчинен первичному, более широкому уровню.
Судя по всему, такая соподчиненность (принцип матрешек) есть общее свойство всех эволюционных форм взаимодействия предметов. В силу этого одна деятельность входит в другую как элемент или часть. Эта другая входит в третью и тоже в качестве элемента или части. Третья входит в четвертую и т.д. до бесконечности. Поэтому, с одной стороны, все структурные элементы и части деятельности, если подвергаются отдельному исследованию, выступают уже как особые деятельности. С другой стороны, при анализе той или иной конкретной деятельности всегда важно учитывать, каково место этой деятельности в целостной системе связей. Только ориентировка на более широкое целое позволяет правильно определить сущность данного частного.
Для подтверждения этой мысли можно сослаться на врачебную практику. Среди врачей, как зарубежных, так и российских, до последнего времени активно дискутировался вопрос: если заболел человек, то что (кого) надо лечить – болезнь (отдельный орган) или больного (человеческий организм в целом)? И надо сказать, что многие из них, в том числе и видные авторитеты, не улавливая диалектики части и целого, в течение длительного периода считали, что лечить надо болезнь, т.е. отдельный орган. Лишь с большим трудом в современной медицине утвердилась идея, что лечить надо больного, т.е. не столько какую-то часть, сколько организм в целом.