Лекция 10. Человек политический в информационном обществе: анатомия виртуальной деструктивности
В результате изучения данной главы студент должен:
• знать об основных проблемах политической антропологии в информационном обществе, о человеке политическом в постклассической картине мира, об анатомии виртуальной деструктивности;
• уметь оперировать понятиями "виртуальный мир", "распад идентичности", "общество риска", "виртуальная деструктивность";
• владеть представлениями о современной политической антропологии.
Вы – продукт нашей эпохи. Или нет. Это слишком легко – все валить на эпоху. Вы – просто продукт. Поскольку глобализация больше не учитывает отдельных людей, вам пришлось стать продуктом, чтобы общество интересовалось вами. Реклама превращает людей в йогурты – скоропортящиеся (то есть смертные), зомбированные Зрелищем, – иными словами, нацеленные на уничтожение себе подобных.
Фредерик Бегбедер
Добро пожаловать в прекрасный новый мир!
Писатели и художники во все времена первыми ощущали наступление кризиса на новом витке цивилизации. Оноре де Бальзак и Виктор Гюго увидели судороги феодальной эпохи и наступление рыночного общества, Олдос Хаксли и Роберт Оруэлл предвосхитили закат буржуазной демократии и торжество тоталитаризма. В начале информационной эры появился роман французского писателя Фредерика Бегбедера (р. 1965) "99 франков" о кризисе виртуального общества, стремительно деградирующего под воздействием рекламы. Роман, выполненный в жанре острой сатиры на рекламный бизнес, разоблачает безумный и полный превратностей мир, в котором все продается и покупается, мир, где правит Его Величество Реклама, а человек – такой же товар, как и все остальное.
Бегбедер нарисовал яркий художественный портрет виртуального общества, в котором любую критику глотают, не поперхнувшись, наглость всячески приветствуется, донос оплачивается, а поношения заказываются теми, кого поносят. В этом мире собираются учредить Нобелевскую премию за лучшую провокацию: бунт входит в правила игры. Прежние диктатуры боялись свободы слова, искореняли инакомыслие, сажали писателей, сжигали вольнолюбивые книги. Достославные времена мерзких аутодафе позволяли отделить агнцев от козлищ, добрых от злых, но рекламный тоталитаризм – вещь куда более тонкая. Чтобы обратить человечество в рабство, реклама избрала путь въедливого, умелого внушения.
Из первоисточника
"Это первая в истории система господства человека над человеком, против которой бессильна даже свобода. Более того, она – эта система – сделала из свободы свое оружие, и это самая гениальная ее находка. Любая критика только льстит ей, любой памфлет только усиливает иллюзию ее слащавой терпимости. Она подчиняет вас в высшей степени элегантно. Все дозволено, никто тебя не тронет, пока ты миришься с этим бардаком"[1].
Главная тайна информационного общества проста и уродлива – производители рекламы стали тайными повелителями виртуального мира: реклама везде, от нее невозможно укрыться, она запрещает скучать, она мешает думать. Она заставляет каждого мечтать о вещах, которых у него никогда не будет: о вечно лазурных небесах, о неизменно соблазнительных красотках, об идеальном счастье, подкрашенном с помощью яркой компьютерной графики. Терроризм, именуемый "новинкой", помогает продавать пустоту. Для того чтобы зародить в душе человека жажду приобретательства, надо возбудить в нем зависть, горечь, алчность – это оружие рекламы. Сегодня производители рекламы определяют, что есть Истина, Добро и Красота, и чем смелее они играют с человеческим подсознанием, тем безропотнее им покоряется послушный потребитель.
Из первоисточника
"М-м-м, до чего ж это приятно – влезать к вам в мозги! До чего сладко владеть вашим правым полушарием! Ваши желания больше вам не принадлежат – я навязываю вам свои собственные. Я запрещаю вам желать, как Бог на душу положит. Ваши желания должны быть результатом многомиллиардных инвестиций в евровалюте. Это я решаю, чего вы захотите завтра"[2].
С этим почти невозможно бороться. Нельзя одолеть противника, который вездесущ, виртуален и нечувствителен к ударам. Но на дне этого мира зреет протест: главное – НЕ участвовать! Молодежь сжигает чужие автомобили, и это происходит не потому, что она не может купить себе такие же: она сжигает их именно для того, чтобы не хотеть покупать автомобили. Когда-то на заре мануфактурной эпохи рабочие разбивали первые машины, которые лишали их работы, – это было движение луддитов. Однако оно так ничем и не завершилось, наивный протест лопнул в новом индустриальном обществе под грудой других проблем, как воздушный шарик. "Новые луддиты", протестующие против виртуального общества, где "всем внушают желания, которые нас удручают", также обречены на провал.
Решение проблемы не может состоять в разрушении или бегстве от виртуального мира. Прежде всего надо понять: что в действительности произошло с человеком под воздействием виртуальной реальности?