Бюрократия

В отличие от предыдущих гипотез, в основе которых – первенство интересов граждан или групп граждан, данная гипотеза объясняет рост государства усилиями самих государственных служащих, занятость и доходы которых непосредственно связаны с наличием и масштабами финансируемых государством программ. При этом они обладают естественно-монопольным положением, поскольку система государственного управления стремится избегать дублирования одних и тех же функций. Монопольное положение усиливается благодаря информационной асимметрии, так как обычные избиратели не обладают полным объемом информации относительно работы государственных организаций и стоимости производимых ими услуг.

Государственная бюрократия, таким образом, рассматривается как самостоятельная сила, влияющая на размер государственного сектора. Причины такого поведения будут подробно рассмотрены в гл. 4. Здесь же приведем некоторые эмпирические оценки данной гипотезы.

Так, в качестве одной из переменных, объясняющих влияние занятых в государственном секторе на величину государственных расходов, используется численность этих занятых. Исследователи рассматривают их не только как лиц, причастных к подготовке, принятию и реализации государственных решений, но и как избирателей. Действуя в качестве избирателей, государственные служащие и "бюджетники" склонны стремиться к расширению общественного сектора. Эмпирические оценки данной гипотезы несколько противоречивы. С одной стороны, имеются свидетельства, подтверждающие ее выполнение в США и Швеции. С другой стороны, многие исследования, проведенные в США, Голландии, Австрии и Швейцарии, ее опровергают^[1]. Причина противоречий в какой-то степени может быть объяснена результатами, полученными Хенрексоном^[2]. Он определил, что число занятых в госсекторе в Швеции положительно влияет на государственное потребление местных органов власти, но никак не связано с трансфертной компонентой государственных расходов, т.е. с величиной потоков перераспределяемых денежных средств. Другое объяснение неудачным попыткам эмпирической проверки названной гипотезы появилось благодаря исследованию Сантера^[3]. Проанализировав данные об избирательной активности лиц, занятых в общественном секторе, в сравнении с другими гражданами, он пришел к выводу, что влияние первых связано не столько с их численностью как таковой, сколько с их более высокой политической активностью.

Принципиально иной подход к анализу влияния работников общественного сектора на рост государственных расходов связан с оценкой эффективности предоставления сравнимых услуг государственными и частными производителями. Так, в работе Борчердинга^[4] еще в 1977 г. убедительно показано, что расходы на сопоставимые услуги в государственном секторе нередко вдвое выше, чем в частном. Это относится, например, к таким услугам, как уборка мусора. Более поздние исследования на материале различных услуг и разных стран подтвердили этот вывод. Столь значительные расхождения в эффективности работы частного и общественного секторов позволили предположить, что если в сравнимых видах деятельности государство способно существенно завышать цену производимых им услуг, то в тех сферах, где прямое сравнение невозможно, рост затрат будет еще значительнее. Таким образом, за увеличением доли общественного сектора в ВВП подчас скрывается не рост объема и качества оказываемых государством услуг, а недостаточно контролируемое налогоплательщиками повышение их стоимости.