"Возвращение" (1946)

Событийный ряд рассказа кажется предельно простым: Алексей Алексеевич Иванов, демобилизованный после войны гвардии капитан, возвращается к семье, которую не видел четыре военных года, но, узнав об измене жены, уходит, чтобы затем вновь вернуться. Сюжет не только не трагический, но обманчиво-бытовой, почти мелодраматический, однако он ярко иллюстрирует один из творческих принципов Платонова: "Искусство заключается в том, чтобы посредством наипростейших средств выразить наисложнейшее"^[1].

Путь домой, почти по-гомеровски долгий (как и Одиссей, Иванов не спешит, его словно нарочно все время что-то задерживает), оказывается вариацией центрального платоновского мотива странничества, поскольку конечной целью Иванова является не столько прибытие в некий определенный пункт назначения, сколько обретение мира, родства, счастья. Обвыкшийся на войне, он и сам не очень спешит к семье, в мирную жизнь – автор называет его сиротой: Иванов и Маша (его случайная попутчица) "чувствовали себя осиротевшими без армии..."; Иванову "непривычно, странно и даже боязно было ехать домой к родственникам". Война, синонимичная в платоновской поэтике распаду, разрушению, описывается в рассказе не как героические подвиги на фронте, но как бесконечное одиночество матери, которая от тоски и "детей своих уже не могла любить", как раннее взросление детей. И воевавшие, и остававшиеся в тылу одинаково сиротливы, только понять им друг друга сложно, ведь у каждого из них своя правда.

Это особенно ярко передано в разговоре Иванова с женой, когда герой войны, гордый сознанием того, что "всю войну провоевал... смерть видел ближе, чем тебя...", оказывается не способным простить жену, изменившую ему не по прихоти, но по глубинным бытийственным причинам: "Не стерпела жизни и тоски по тебе. <...> А если бы стерпела, я бы умерла, я знаю, что я бы умерла тогда, а у меня дети..." Потребность в близости другого человека, невозможность жить без любви ведут обоих героев по ложному пути, поскольку война, разлучившая их физически, разъединила и их души, смутила их (так, и измена Любы, как сама она чувствует после, и стремление Иванова к попутчице Маше – заблуждения). Лучше всего беду родителей определяет их сынишка Петрушка: "У нас дело есть, жить надо, а вы ругаетесь, как глупые какие..."

Примечательно, что Петрушка, через восприятие которого и показан родительский разговор, не осуждает мать, а только удивляется: "Ишь ты, а мать наша тоже бедовая". И рассказанная им история про дядю Харитона и Анюту по характеру своему напоминает притчу, из которой каждый из слушателей может извлечь урок (например, Иванову слышится в ней намек на встречу с Машей), но главная мысль которой заключена в призыве к прощению, к способности признать даже несуществующую вину ради того, чтобы жить в согласии. Напоминая о том, что невиновных в мире нет, петрушкин немудреный сказ отсылает читателей к евангельскому рассказу о блуднице, прощенной Иисусом со словами: "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень" (Ин. 8:7). Не случайно и то, что автор вкладывает это повествование в уста ребенка: помимо той значимости, которой наделен ребенок в платоновском художественном мире, здесь слышится и отголосок известного евангельского призыва: "Если не будете, как дети, не войдете в Царствие Небесное" (Мф. 18:3).

Именно детям отведена в рассказе ведущая роль. Петрушка, старший сын, вызывает недовольство отца своей рассудительностью. Иванов, со стыдом ощущающий свое равнодушие к сыну, сознает, что "Петрушка нуждался в любви и заботе сильнее других, потому что на него жалко было сейчас смотреть". Когда отец в сердцах называет его "отростком", Петрушка по-детски "нечаянно, неслышно" плачет, но бросается за ушедшим отцом па вокзал. Если в романе "Чевенгур" и повести "Джан" процесс преодоления сиротства и одиночества выглядел как поиск родителей, то в "Возвращении" для главного героя он оборачивается дорогой к детям. Девочка и мальчик, спотыкающиеся и не поспевающие за поездом (это один из самых щемящих, проникновенным моментов рассказа), олицетворяют собой то подлинное, настоящее чувство, которое в итоге одерживает победу над эгоизмом героя:

"Иванов <...> сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно прибилось на свободу, заполнив все существо его теплом и содроганием. <...> Прежде он чувствовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем. <...>

Иванов кинул вещевой мешок на землю, а потом спустился на нижнюю ступень вагона и сошел с поезда на ту песчаную дорожку, по которой бежали ему вослед его дети".

Так в последней фразе рассказа совершается истинное возвращение героя – в мирную жизнь, в семью. Начавшийся двойным отъездом, сюжет завершается этим вторым возвращением, оставляя "за кадром" то новое бытие, что ждет теперь Иванова, а с ним вместе – и всю страну (сама фамилия героя – Иванов – указывает на типичность описываемой ситуации). Используя прием открытого финала, автор вновь не дает однозначного ответа на вопрос, достижима ли гармония, существует ли счастье; он лишь обозначает путь к нему: прощение, любовь и самоотверженность, которые одни способны вытеснить из человеческого сердца разлад и разрушение.

* * *

После "Возвращения" и последовавшей за ним травли А. П. Платонову удается издавать только сборники сказок в собственной литературной обработке. Последнее большое его произведение, пьеса "Ноев ковчег (Каиново отродье)", осталось незавершенным. Писатель умер в самом начале 1951 г. и был похоронен на православное рождество на Армянском кладбище в Москве.

В 1927 г. Платонов писал: "Мои идеалы постоянны и однообразны"^[2]. Глубинный смысл платоновского творчества – вне зависимости от выбранной темы или способа повествования – заключен в постоянной жажде идеала, в стремлении гармонизировать окружающий мир, согласовать, примирить его как на идейном, так и на языковом уровне. Главные беды этого мира – сиротство и одиночество, описанные автором в различных вариациях, необходимо преодолеть любовью и установлением всеобщего родства. Исследователи называли взгляды Платонова как пессимистическими и утопическими, так и жизнеутверждающими и оптимистическими. Правда, однако, спрятана не в точности определений, но в многополярности, многозначности всей платоновской прозы, в присущей ей полифонии мнений, в открытости финалов платоновских произведений, как будто всегда оставляющих за читателем право выбора.