Брачно-семейное право

В ходе работ по систематизации законодательства акты, регулирующие брачно-семейные отношения, были объединены, систематизированы, выделены в отдельный блок и включены в гражданское законодательство, т.е. в т. X Свода законов Российской империи. Однако регулирование брачно-семейных отношений по-прежнему осуществлялось и религиозными нормами. При заключении брака лиц неправославного и нехристианского вероисповедания допускалось, кроме того, использовать местные традиции и обычаи. В результате порядок и условия заключения брака в отдельных регионах империи значительно различались. Возможность заключения браков между лицами, принадлежащими к различным вероисповеданиям, ограничивалась. Браки между христианами (православными и католиками) и нехристианами запрещались^[1]. Лица протестантского вероисповедания не имели права вступать в брак с язычниками.

Законодательство Российской империи не признавало брак, совершенный перед лицом светского чиновника. Единственным исключением до 1905 г. были браки старообрядцев, записываемые в метрические книги в полицейском управлении^[2].

Одним из важных условий действительности брака было не только соблюдение формальной стороны дела, по и учет свободы воли лиц, вступающих в брак. Нарушение этого правила, в частности заключение брака под влиянием насилия и обмана, влекли недействительность брака. В то же время нередкой оставалась ситуация, когда внешне добровольное согласие невесты на брак давалось под влиянием домашнего насилия.

Большое значение придавалось так называемой брачной правоспособности. По законодательству Российской империи брачной правоспособности были лишены лица, осужденные на всегдашнее безбрачие, например вступившие в новый брак при наличии существующего брака. Помимо брачной правоспособности для вступления в брак необходимо было наличие брачной дееспособности, которая почти во всех регионах империи наступала для мужчин с 18 лет, для женщин – с 16 лет, причем независимо от вероисповеданий^[3]. Офицеры, состоявшие на действительной военной службе, имели право вступать в брак не ранее достижения 23 лет и выслуги не менее двух лет в той части, где они женятся^[4]. Брачная дееспособность прекращалась по достижении христианами православного исповедания и старообрядцами 80 лет. Ею не обладали безумные и сумасшедшие.

Законодательство требовало для заключения брака согласия родителей, опекунов, попечителей или начальства. Препятствием для вступления в брак могло стать родство или свойство определенной степени. Так, запрещено было вступать в брак лицам, находящимся в кровном родстве по прямой линии, восходящей и нисходящей, а по боковым – до четвертой степени включительно. Безусловно запрещено было вступать в брак лицам монашествующим или уже состоящим в браке. Как и прежде, прямо запрещалось вступать в четвертый брак.

Брак прекращался смертью одного из супругов. Формальной процедуры развода не проводилось также в случае принятия обоими супругами монашества при взаимном согласии, неимении малолетних детей и достижении обоими супругами установленного для этого возраста^[5]. Расторжение действительного и законного брака разводом было возможно по просьбе одного из супругов по строго установленным основаниям: при доказанной природной или добрачной неспособности одного из супругов к брачному сожитию; с лишением одного из супругов всех прав состояния при нежелании другого супруга следовать добровольно за осужденным супругом; при безвестном отсутствии одного из супругов в продолжение пяти лет и более^[6]. Соответствующее определение выносил епархиальный суд и утверждал Святейший Синод^[7]. Для лиц иных религиозных убеждений устанавливались собственные, основанные на исповедуемой религии поводы и процедура расторжения брака.

Юридические последствия заключенного брачного союза определялись российским законодательством этого периода для лиц всех вероисповеданий одинаково. Главным принципом устройства семьи оставалась непререкаемая власть мужа и подчиненное положение замужней женщины. Муж считался главой семьи, а жена должна была во всем ему подчиняться и всюду за ним следовать. Водворение жены на местожительство мужа осуществлялось по решению суда судебным приставом. Правда, на практике в XIX в. эта норма применялась достаточно редко. Закон запрещал жене без согласия мужа наниматься на работу, поступать на службу или в учебные заведения.

Законодательство Российской империи упоминало о родительской власти, не отдавая предпочтения отцу перед матерью. Только в некоторых случаях распределение родительской власти (оставление детей при родителе) зависело от соглашения родителей. В отношении внебрачных детей закон отдавал преимущество матери, оставляя за отцом обязанность предоставлять ОГЛАВЛЕНИЕ своему незаконному отпрыску^[8].

Брак не порождал "общего владения в имуществе супругов", каждый из них мог "иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность"^[9]. Приданое жены, а также имущество, "приобретенное ею или на ее имя за время замужества через куплю, дар, наследство, или иным законным способом признавалось ее отдельной собственностью"^[10]. Муж и жена имели право независимо друг от друга совершать сделки по распоряжению своим имуществом, а также куплю-продажу между собой. Распоряжение имуществом другого супруга могло производиться только при условии получения от него соответствующей доверенности. Даже погребение умершего супруга и уплата его долгов производились из его имущества, если таковое оставалось. Имущественная самостоятельность российских женщин представляла собой выгодный контраст с имущественным положением женщин в европейских странах.

Право на ОГЛАВЛЕНИЕ признавалось только за женой, несмотря на то что во второй половине XIX в. женщина могла иметь не только собственное имущество, но и самостоятельный заработок. Интересно, что если жены прибегали к кредиту, их кредиторы могли предъявлять иски к мужьям, и суды Российской империи признавали мужей ответственными по подобного рода обязательствам жены, но не наоборот.