Борьба с инакомыслием
Период 1970-х — первой половины 1980-х гг. отмечен борьбой с инакомыслящими, их поиском в науке. Употребляя термины "диссидент" или "инакомыслящий" в отношении ученых, подвергшихся преследованиям, необходимо учитывать следующее: историки тех лет не рассматривали себя в качестве оппозиционно настроенных к официальной науке, подавляющее их большинство не выходило за рамки марксистской методологии, хотя многие считали, что можно и нужно использовать достижения зарубежной и дореволюционной историографии. Тем не менее представителям официальных идеологических органов после совершенного консервативного поворота и этого оказалось достаточно, чтобы начать с ними борьбу.
На рубеже 1960—1970-х гг. репрессии обрушились на историков, которые в предшествующий период разделяли либеральные позиции. Большую роль здесь сыграли отдел науки ЦК КПСС, Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М. Я. Геллер и А. М. Некрич уже в конце 1960-х гг. вынуждены были покинуть СССР. В 1969 г. в журнале "Коммунист" жесткой критике подверглись работы М. А. Барга и А. Я. Гуревича за попытки структуралистского изучения общества как социальной системы.
Сильный удар был нанесен по ведущему научному историческому учреждению страны — Институту истории АП СССР. В августе 1968 г. решением ЦК КПСС, вызванным якобы необходимостью увеличить количество самостоятельных научно-исследовательских учреждений, его разделили на два учреждения — Институт истории СССР во главе с Б. А. Рыбаковым и Институт всеобщей истории во главе с Е. М. Жуковым. В 1970 г. Институт истории СССР возглавил П. В. Волобуев. Проведенная реорганизация носила не формальный, а спланированный характер. Деятельность сектора методологии и сектора империализма Института истории подверглась особой критике.
Широкий резонанс в среде научной общественности вызвал сборник статей "Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы" под редакцией С. О. Шмидта (1969), подготовленный в секторе методологии. Его авторы пропагандировали идеологическую нейтральность собственно методики исторического исследования. В рецензии на сборник, опубликованной в журнале "Вопросы истории", говорилось о серьезных недостатках статей "авторов с не по-русски звучащими фамилиями". Выводы были однозначны: познавательный арсенал историка не нейтрален к его мировоззрению, а формализация и математизация методов исторической науки не устраняют классового, партийного подхода к историческим явлениям.
Изданный в секторе методологии сборник статей "Историческая наука и некоторые проблемы современности" (1969) негативно восприняли в партийных органах вплоть до ЦК КПСС. Авторов обвинили в отходе от марксистско-ленинской методологии. Было принято решение о реорганизации сектора методологии; в 1970 г. он прекратил существование.
В июне 1972 г. бюро Отделения истории АН СССР по инициативе П. П. Поспелова приняло специальное постановление, в котором осуждалась деятельность "нового направления". В марте 1973 г. состоялось совещание в отделе науки ЦК КПСС, на котором оно квалифицировалось как "ревизионистское". Критиковались подготовленные его сторонниками сборники "Свержение самодержавия в России", "Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония", "Вопросы истории капиталистической России: проблема многоукладное™". Представители "нового направления" подверглись партийным взысканиям, их заставили сменить темы исследования, лишили возможности выступать в печати, в журналах были опубликованы разгромные статьи по поводу вышедших сборников, сектор истории СССР периода империализма реорганизовали.
В 1974 г. решением 11.К КПСС был снят с поста директора Института истории СССР П. В. Волобуев как "не справившийся с работой". Его перевели на работу в Институт истории естествознания и техники.
Судьба Павла Васильевича Волобуева (1923—1997) во многом типична доя поколения отечественных ученых, прошедших через горнило Великой Отечественной войны и вступивших в историческую науку в 1950-е гг. После кратковременной работы инструктором отдела науки ЦК КПСС, откуда он добровольно ушел, написав в письме на имя Н. С. Хрущева о "бесполезности" своего пребывания в этой должности, Павел Васильевич с конца 1955 по 1974 г. работал в Институте истории (с 1968 г. — Институт истории СССР) АН СССР. Под влиянием своего учителя А. Л. Сидорова он занялся исследованием процесса развития капитализма в России, экономического положения в стране в 1917 г. Этим темам посвящены его кандидатская ("Монополии и топливный “голод” в России в 1911 — 1914 гг.") и докторская ("Экономическая политика Временного правительства") диссертации. Став с 1970 г. директором Института истории СССР, II. В. Волобуев много сделал для правдивого освещения российской истории. Он считал неправильным вмешательство "партийных инстанций" в дела исторической науки, выступил одним из "генераторов" идей "нового направления".
В Институте истории естествознания и техники, где Волобуев оказался не по своей воле, он занимался историей русской науки в пореформенный период и историко-теоретическими проблемами, подготовил монографию "Выбор путей общественного развития: теория, история, современность" (издана в 1987 г.) об альтернативности истории России и других стран. Во второй половине 1980-х гг. ученый получил возможность вернуться в Институт истории СССР. В 1992 г. он возглавил Научный совет РАН [1]
"История революций в России". В. Л. Телицын, сотрудник этого Совета, позднее писал, что Павел Васильевич своей целью поставил, "с одной стороны, с позиций исторической правды переосмыслить историю России последней четверти XIX в. и русских революций первых двух десятилетий XX в., отказавшись от мифологии официальной советской историографии, а с другой — избежать создания новых мифов".
В 1990 г. Волобусв был избран академиком АП СССР (РАН). В том же году он становится президентом Международной комиссии по истории Октябрьской революции при Международном комитете исторических наук, с 1993 г. — президентом Ассоциации историков Первой мировой войны.
Другого представителя "нового направления" — К. Н. Тарновского — перевели в сектор исторической географии. В связи с тем, что его докторскую диссертацию "Проблемы социально- экономической истории империалистической России на современном этапе советской исторической науки", защищенную в 1970 г., долгое время не утверждали, автор забрал ее из ВАК [2] , но не поступился своими принципами. И. Ф. Гиндина в 1973 г. отправили на пенсию. В Уральском государственном университете имени А. М. Горькою критика звучала в адрес заведующего кафедрой истории СССР В. В. Адамова, ответственного редактора сборника "Вопросы истории капиталистической России: проблема многоукладно".
Борьба с инакомыслием сказалась на судьбах многих советских историков, чьи взгляды были признаны не соответствующими официальной концепции отечественной истории. Более того, прикрываясь борьбой за чистоту марксистско-ленинской науки, порой сводили личные счеты.
Сильной критике подверглась концепция И. Я. Фроянова, представленная в монографии "Киевская Русь: Очерки социально-политической истории" (1980). Автора обвинили в "антимарксизме", "буржуазности", "непатриотичное™", "забвении формационного и классового подходов". В 1971 г. в журнале "Вопросы истории" Б. А. Рыбаков обрушился с критикой на Л. Н. Гумилева, "причастного к археологии", за спорную датировку и интерпретацию "Слова о полку Иго- реве". Впоследствии Л. 11. Гумилеву запретили печатать текст его второй докторской диссертации "Этногенез и биосфера земли", защищенной в 1974 г. В ней ученый изложил свои представления об этносе как связующем звене между природой и человеком и ввел в науку новое понятие, психологическую доминанту — пассионарность[3].
В исследованиях о "Слове о полку Игореве" Б. А. Рыбаков в начале 1970-х гг. подверг критике А. А. Зимина за попытку пересмотреть датировку "Слова". Академик выдвинул гипотезу о возможном авторе "Слова" — киевском летописце второй половины XII в. Петре Бориславиче, являвшемся выразителем интересов боярства и противником княжеских междоусобиц.
Одним из результатов консервативного поворота в советской исторической науке стало то, что прекратились научные дискуссии. Споры в 1968—1971 гг. в журналах "История СССР" и "Вопросы истории" по проблеме социальной сущности российского абсолютизма так и остались незавершенными из-за слишком бросавшихся в глаза аналогий с советской политической системой.