Лекция 11"БОЛЬШАЯ ИГРА" ПОЛИТИКА ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ НА БАЛКАНАХ И НА БЛИЖНЕМ И СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА

К 1870-м гг. продвижение русских в Средней Азии стало серьезным фактором, осложнявшим англо-русские отношения. В этом регионе столкнулись колониальные интересы России и Великобритании; обе державы полагали, что лучшая оборона — наступление, а лучший способ защитить свои владения — это их расширение за счет "выдвинутых вперед рубежей" и "буферных зон".

Впрочем, в Санкт-Петербурге и Лондоне отдавали себе отчет, что прямое военное столкновение между двумя державами в Центральной Азии совершенно нежелательно и чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Тяжелые природно-климатические условия, отсутствие коммуникаций, удаленность от жизненных центров как Англии, так и России, наконец, недружественно настроенное население — все это делало крупномасштабный англо-русский конфликт в регионе крайне маловероятным. Вот почему этот конфликт оставался, так сказать, "конфликтом низкой интенсивности": Англия и Россия усиленно интриговали друг против друга, натравливали друг на друга местные племена, наводняли регион своими разведчиками и диверсантами. И разумеется, и англичане и русские вели активную пропаганду, на все лады обвиняя друг друга в "экспансии" и "агрессии".

Именно этот российско-британский конфликт низкой интенсивности за доминирование на Ближнем и Среднем Востоке в конце XIX — начале

XX в. впоследствии получил название "Большая игра" в научной и научно- публицистической литературе.

Колониальные авантюры Англии и России не только вели к риску "большой" войны с другой великой державой, но и к консервации самых реакционных и архаических сторон общественно-политической жизни в метрополиях.

Афганистан и Туркестан. Активными действиями на Среднем Востоке Санкт-Петербург рассчитывал укрепить военно-политические позиции России, одновременно ослабив там позиции Великобритании, создав угрозу британскому владычеству в Индии. В 1865 г. был взят Ташкент; в 1868 г. вассальную зависимость от России признали Кокандское ханство и Бухар

ский эмират; в 1873 г. в зависимость от России попало Хивинское ханство. В 1876 г. Кокандское ханство стало частью России, а в 1881—1884 гг. были присоединены туркменские племена.

В 1869 г. в Санкт-Петербурге начались англо-русские переговоры о разделе сфер влияния на Среднем Востоке. В соответствии с соглашением между Россией и Великобританией, Англия была обязана удерживать свою марионетку, афганского эмира Шер-Али, от попыток расширить свои владения; в свою очередь, Россия обязывалась воспрепятствовать своему вассалу, эмиру Бухарскому, нападать на афганскую территорию.

Но вот вопрос; "А что считать “расширением владений” афганского эмира?" Санкт-Петербург предлагал придерживаться сложившегося в Средней Азии территориального статус-кво. С этим, однако, не был согласен британский кабинет: там всячески пытались продвинуть афганскую границу на север, полагая убить этим трех зайцев:

1) укрепить свое влияние в Афганистане (в то время еще думали, что иностранная держава может влиять на афганцев);

2) остановить русское продвижение на юг;

3) укрепить свое влияние в Индии.

Особенно обострились англо-русские противоречия после 1874 г., когда либерала Уильяма Юарта Гладстона сменил на посту премьера Б. Дизраэли, сторонник безудержной колониальной экспансии. Идея создания "буфера" между Индией и русским Туркестаном была отброшена; новый британский кабинет предложил Санкт-Петербургу разделить Среднюю Азию. Себе британцы "скромно" оставляли Афганистан. В Санкт-Петербурге решили воспользоваться предоставленной Лондоном свободой рук, присоединив в 1876 г. Кокандское ханство.

В свою очередь англичане уже в 1874 г. начали подготовку к войне с Афганистаном. Вице-король Индии лорд Томас Нортбрук, противник интервенции в Афганистан, был заменен лордом Эдвардом Робертом Лит- тоном, сторонником Б. Дизраэли, т.е. политики колониальной экспансии (forwardpolicy). Была захвачена Кветта, были построены мосты через Инд, в районе афгано-индийской границы началось сосредоточение английских войск.

Разумеется, англичане предпочли бы добиться своих целей без войны; в связи с этим в 1877 г., во время русско-турецкой войны они усилили свой нажим на Кабул, заставляя Шер-Али пустить свои войска на афганскую территорию и совместно с ними провести диверсию против русского Туркестана, чтобы заставить Россию воевать на два фронта.

Однако попытка Лондона установить свой контроль над Афганистаном закончилась полным провалом. В ходе второй афганской войны (1878— 1880 гг.) Англия потерпела неудачу.

Собственно, с англичанами произошло то же, что и с советскими войсками 100 лет спустя: их войска были заблокированы в укрепленных лагерях, а страна ими не контролировалась — она была под контролем афганского сопротивления. Англичанам пришлось уходить из Афганистана, согласившись с воцарением лидера афганского сопротивления Абдуррах- ман-хана и с гем, что он объединил под своей властью весь Афганистан.

Британские войска в Афганистане

Санкт-Петербург воспользовался этой неудачей к собственной выгоде, распространив свой контроль над Туркменией, пока Лондон искал путей выхода из афганской авантюры. Чтобы остановить продвижение России, англичане (на основе англо-афганского договора 1880 г.) вмешались в вопрос о разграничении между Афганистаном и Россией. В 1884 г. при подстрекательстве англичан афганцы направили свои войска под командованием английских офицеров в населенный туркменами оазис Пенджде. В марте 1885 г. эти войска переправились па левый берег Кушки, по были разбиты русскими.

При этом (если верить афганскому эмиру Абдуррахману) англичане первыми бежали с поля боя как зайцы, со всеми своими войсками и свитой. Это был серьезный удар как по престижу Англии в Афганистане, так и но англо-русским отношениям.

В качестве ответной меры в Лондоне всерьез планировали новую войну против России. Главный удар англичане предполагали нанести в районе Черного моря, как эго и было в Крымскую войну. Намечался английский десант на кавказском побережье и диверсия с моря против Одессы.

Опасность для России заключалась в том, что она была практически безоружной на Черном море. Правда, в 1881 г. на Особом совещании было постановлено приступить к сооружению черноморского флота (через К) лет после отмены положений Парижского трактата^[1]!). Но к 1885 г., когда разразился англо-русский конфликт, первые русские черноморские броненосцы были только спущены на воду, и до их вступления в строй было еще далеко. Что касается английских планов удара по Кавказу, то они были тем более опасны, что русские коммуникации с Туркменией шли по Кавказу, по линии "Баку — Красноводск". Железная дорога "Оренбург — Ташкент" еще не была построена. Увы, колониальная горячка не оставляла ни времени, пи сил для подготовки страны к обороне, и в 1885 г. Юг России был, пожалуй, еще более уязвим для удара со стороны Черного моря, чем в 1855 г.

У Санкт-Петербурга оставалась одна возможность — дипломатическое маневрирование, и ею он воспользовался сполна. В 1884 г. был продлен "союз трех императоров" на новое трехлетие, а согласно ст. 3 договора три императора должны совместно добиваться закрытия черноморских проливов в случае войны. И Берлин сделал все от него зависящее, чтобы выкрутить Стамбулу руки и заставить его закрыть Проливы. В оказание нажима на Турцию Берлин и Санкт-Петербург вовлекли также Лвстро-Венгрию, Италию и Францию. Кроме того, русское правительство предприняло также шаги к обеспечению нейтралитета Швеции и Дании и закрытия датских проливов. Наконец, удалось наладить контакт с эмиром Лбдуррах- маном, который решил не начинать войну из-за пограничного конфликта. В результате удалось уладить конфликт путем переговоров, обменяв Пенджде, который отходил к России, на Зульфагар, отходивший к Афганистану.

Персия. Таким образом, удалось преодолеть самую опасную фазу англорусской "Большой игры" — но сама игра продолжалась. Так, например, на протяжении последней трети XIX в. обе державы вели ожесточенную борьбу за влияние в Персии.

Персия была очень важна для России как важный торговый партнер, а также как южный сосед, граничивший с неспокойным Кавказом. При этом для Санкт-Петербурга огромное значение имела вековая вражда турок и персов. Огромное значение Персия имела и для англичан как страна, граничившая с "Жемчужиной британской короны" — Британской Индией.

В 1872 г. Лондон предпринял решительную попытку установить свой контроль над экономикой страны. Английский банкир Пол Юлиус Рейтер (при официальной поддержке британского кабинета) заключил с персидским правительством беспрецедентный договор, который фактически предоставлял П. Ю. Рейтеру на 70 лет исключительные права на железнодорожное строительство, добычу полезных ископаемых, ирригационные работы и даже на эксплуатацию государственных лесов Персии. Наконец, в качестве гарантии получения И. Ю. Рейтером дохода на вложенный им капитал ему предоставлялась аренда на управление всеми персидскими таможнями сроком на 25 лет. Но и это еще не все — II. Ю. Рейтер получал предпочтительное право на учреждение банков, городское благоустройство, устройство почт и телеграфов и даже учреждение фабрик и заводов.

Фактически II. К). Рейтер становился неограниченным хозяином всей персидской экономики; так сказать, "вторым персидским шахом". В ходе посещения шахом Наср-эд-Дином Санкт-Петербурга (весной 1873 г.) ему было прямо сказано, что этот договор компрометирует его авторитет и достоинство. А. М. Горчаков объяснил шаху, какие последствия этот договор может иметь для российско-персидских отношений.

Шах был "потрясен" и явно напуган. Воспользовавшись в качестве предлога невыполнением П. Ю. Рейтером сроков строительных работ, шах 23 октября 1873 г. расторг концессию, о чем сразу же сообщил русскому посланнику.

Сорвав концессию П. Ю. Рейтера, русские попытались взять строительство железных дорог в Персии в свои руки. 1 января 1874 г. состоялось под председательством Горчакова Особое совещание, на котором было признано "весьма желательным и полезным во всех отношениях" провести железную дорогу от Тифлиса к Тавризу. Однако осенью 1874 г. шах отклонил это предложение, опасаясь усиления русского влияния в Иранском Азербайджане.

Тем не менее, несмотря на неудачу затеи со строительством железной дороги, Россия сохраняла огромное влияние в Персии. Свидетельством этого влияния стало создание "персидской казачьей бригады".

В 1878 г. в Тегеране произошло восстание солдат шахской армии. Перепуганный шах обратился в Санкт-Петербург с просьбой помочь в создании надежной воинской части, которая сумела бы защитить его особу от собственного народа. В 1879 г. в Тегеран прибыл полковник Генерального штаба Алексей Иванович Домантович, которого сопровождали три офицера и шесть казачьих урядников. Под их руководством и была создана "персидская казачья бригада", командиром которой стал полковник А. И. Домантович, подчинявшийся лично шаху. Эта воинская часть должна была охранять шаха, а также готовить офицерские кадры из персов. Бригада была единственным боеспособным и по-современному обученным и вооруженным соединением персидской армии.

Таким образом, результатом ожесточенного англо-русского соперничества на Среднем Востоке стало размежевание английских и русских сфер влияния в Центральной Азии, а также укрепление русского влияния в Персии. Однако укрепление русского политического влияния в Тегеране не означало прекращение экономической борьбы между русским и английским капиталом. Пожалуй, Персия стала первой страной, где Россия опробовала, наряду с традиционными военно-политическими рычагами, нетрадиционные для нее экономические рычаги.

Так, уже в 1880-е гг. русские товары начали интенсивно вытеснять английские в Северной Персии. В 1890 г. крупный русский капиталист Яков Соломонович Поляков основал Учетно-ссудный банк Персии, имевший право чеканки монеты. В конце 1890-х гг. русскими была построена шоссейная дорога от порта Энзели на Каспийском побережье до Тегерана, что способствовало дальнейшему увеличению русской торговли в Персии. А в 1890 г. русская дипломатия даже добилась от шахского правительства обязательства не предоставлять в течение 10 лет каких-либо железнодорожных концессий иначе, как с согласия правительства России. Столь обширному влиянию России в Персии способствовали и русские правительственные займы.

Однако в южных районах Персии господствовал английский капитал, опиравшийся па Шахиншахский банк. Уже в 1890-е гг. в английских кругах была широко распространена мысль о желательности размежевания русской и английской сфер влияния в Персии, так чтобы на Севере господствовала бы Россия, а на Юге — Великобритания. В то время, однако, в Санкт-Петербурге были уверены, что этот раздел невыгоден России, ибо рассчитывали подчинить себе всю Персию.

Однако вскоре царское правительство было все-таки вынуждено согласиться с этой идеей. И причиной тому было появление нового могущественного участника "Большой игры" — Германии.