Берлинский кризис: "холодный мир" закончился.

Вторым и не менее важным поворотным моментом в истории "холодной войны" стал знаменитый Берлинский кризис. Его значение заключается в том, что, с одной стороны, он проходил уже в политической атмосфере "холодной войны", а с другой — положил начало собственно институционализации структур "холодной войны" и подтолкнул процесс создания блока НАТО.

Обстановка вокруг Берлина стала обостряться в конце 1947 г. Последней каплей для Вашингтона оказалась неспособность Контрольного совета, ввиду проводимой советской стороной тактики проволочек, решить вопрос о проведении общегерманской денежной реформы к началу 1948 г. Между тем без этой денежной реформы, которая должна была дать немецкой экономике твердую валюту, было бы невозможным экономическое восстановление Германии и, через нее, — всей Западной Европы. В ходе Лондонской сессии Совета министров иностранных дел (декабрь 1947 г.) Дж. К. Маршалл-мл. твердо заявил В. М. Молотову, что его страну больше не удовлетворяют пустые разговоры о единстве Германии.

На фоне "плана Маршалла" советская сторона, как представляется, вполне справедливо расценила действия западных союзников как отказ от обсуждения проблем компенсации за возможный уход советских войск из Германии в виде репараций. Лондонская конференция западных держав, прошедшая в феврале 1948 г. без участия советских представителей, в ходе которой был фактически дан "зеленый свет" созданию сепаратного западногерманского государства (после чего, разумеется, Москве пришлось бы проститься с надеждами на контроль над германской экономикой и, прежде всего, над Руром), вызвала жесткую реакцию со стороны советских властей — последние даже отозвали своих представителей с заседаний Контрольного совета.

В ноте от 6 марта 1948 г. правительствам Великобритании, США и Франции Москва с полной определенностью изложила свои претензии к экономической политике Запада, которая, с одной стороны, исключала "второй ленд-лиз", а с другой — лишала Советский Союз репараций с Германии: "Появление “плана Маршалла” объясняли... главным образом, экономическими мотивами... Теперь видно, что эти объяснения совершенно несостоятельны. В действительности же, наиболее пострадавшие от войны европейские страны оказались вне “американского плана”, поскольку эти страны не могли согласиться на выдвинутые указанным “планом” условия, несовместимые с их национальным суверенитетом и государственной независимостью... С другой стороны, в "план Маршалла” вошли не только Италия, но и западная часть Германии, хотя до сих пор даже не установлены обязательства Германии по возмещению огромного ущерба, причиненного союзным государствам... После этого не приходится удивляться тому, что попытки обеспечить совместный контроль всех четырех оккупирующих держав над Рурской промышленной областью натолкнулись

на решительное противодействие со стороны Соединенных Штатов Америки и Великобритании"^[1].

Денежная реформа в Западной Германии (18 июня 1948 г.) привела к резкому обострению ситуации вокруг Берлина.

Почувствовав, что наиболее индустриально развитая часть Германии окончательно ускользает от нее, Москва отдала распоряжение о прекращении всякого железнодорожного, автомобильного и водного сообщения западных зон оккупации с Западным Берлином (23 июня 1948 г.). В то же время Западный Берлин продолжал снабжаться топливом, энергией и потребительскими товарами из Восточного Берлина и советской зоны оккупации.

Разумеется, сепаратная денежная реформа создавала для советских оккупационных властей в Восточной Германии и Восточном Берлине серьезные проблемы — Кремль справедливо обращал внимание па то, что вся масса отмененных в западных зонах денежных знаков угрожала хлынуть в Берлин и в советскую зону. Однако то, что финансовые и экономические проблемы Берлина, возникшие в связи с денежной реформой в "Тризонии", не были главной причиной кризиса, было очевидно для всех участников конфликта. Во всяком случае, советские представители не скрывали того, что не урегулирование этих проблем, а отмена решений Лондонской конференции — вот та цель, к которой они стремятся.

И даже выработанная в ходе трудных переговоров в Москве Директива правительств СССР, США, Великобритании и Франции четырем главнокомандующим оккупационных войск в Германии от 30 августа 1948 г., которая, казалось, снимает основные разногласия между СССР и западными державами по проблемам валюты и сообщения с Западным Берлином, в итоге не была приведена в действие, поскольку глубинные противоречия сторон, в основе которых лежало различие в подходах к судьбам Рура, не были урегулированы.

В ноте Советского Правительства правительствам США, Великобритании и Франции от 3 октября 1948 г. было сказано: "Поскольку... три правительства отделили Западную Германию от Восточной Германии и создают там отдельное государство, право на управление Берлином со стороны этих правительств теряет смысл. США, Великобритания и Франция своими сепаратными действиями в западных зонах подорвали ту правовую основу, которая обеспечивала их право на участие в управлении Берлином"^[2].

Эскалация требований, однако, не принесла лавров советской дипломатии, поскольку готовность Запада идти на уступки имела свои пределы и, в то же время, авиация западных держав сделала то, что считали невозможным ни на Востоке, ни на Западе — через несколько месяцев после начала блокады объем авиаперевозок в осажденный Западный Берлин превысил размеры поставок в город накануне кризиса, осуществляемых железнодорожным, водным и автомобильным транспортом.

Берлинский воздушный мост

Своей политикой эскалации конфликта Кремль сам себя загнал в угол: следующим шагом могли быть либо уступки американцев, а они этого делать явно нe собирались, либо война, а вот этого уже не хотел сам И. В. Сталин. И в США такая ситуация вполне просчитывалась и активно разыгрывалась, причем, как показывают результаты кризиса и, что самое главное, его восприятие в мире, главным его виновником выглядел, естественно, "московский тиран".

В итоге весной 1949 г. Москва была вынуждена согласиться на снятие блокады на гораздо более тяжелых для нее условиях по сравнению с теми, которых удалось добиться советской дипломатии в августе 1948 г. Западно- германская марка с литерой "Б" стала единственной валютой для западных секторов Берлина, а сами эти сектора превратились в гигантский пылесос, выкачивающий из всей советской зоны квалифицированную рабочую силу и дефицитные товары — вплоть до 13 августа 1961 г., когда город был герметически разделен на две части бетонной стеной.

Единственное, чего удалось добиться Москве, так это переноса на несколько месяцев создания Федеративной Республики Германия (ФРГ). В целом же первый международный кризис эпохи "холодной войны" закончился поражением советской стороны.

Последствия этого сугубо экономического в своей основе кризиса были, однако, сугубо геополитическими: советская блокада Берлина резко ускорила формирование Североатлантического альянса, подтолкнув западноевропейцев в объятия Вашингтона. Таким образом, формирование биполярного мира становилось неизбежным, "поле боя" "холодной войны" оказалось вполне подготовленным, а в Европе раскол мира на два лагеря приобрел совершенно реальные очертания.