И. Бентам

В книге английского философа Бентама "Введение в принципы нравственности и законодательства", написанной в 1780 г. и опубликованной в 1789 г. содержится первое и наиболее полное изложение доктрины утилитаризма. И. Бентам исповедует "принцип полезности", в соответствии с которым любые действия следует поощрять или порицать в зависимости от их тенденции усиливать или ослаблять пользу для отдельного индивида или группы людей. Можно ли обосновать или доказать данный принцип? Нет, это невозможно, и тем не менее он носит абсолютно фундаментальный характер. В более позднее время Бентам стал называть этот принцип "принципом наибольшего счастья". Каждый закон, каждое установление философ предлагал оценивать в зависимости от его полезности, т.е. от того потенциала счастья, которое они содержат для наибольшего числа людей. Полное достижение этого принципа невозможно, но это не мешает обозначить вектор движения и стремится к возможному счастью.

Впервые после Аристиппа теория о том, что цель жизни человека – осуществление его желаний, получила отчетливое выражение у философов XVII и XVIII вв. Такая концепция могла возникнуть во времена, когда слово "польза" перестало обозначать "пользу для души" (как в Библии), а приобрело значение "материальной, денежной выгоды". Для Гоббса счастье – это непрерывное движение от одного страстного желания к другому. Французский естествоиспытатель Жюльен Ламетри даже рекомендовал наркотики, поскольку они по крайней мере создают иллюзию счастья. Французский писатель и философ маркиз де Сад полагал, что удовлетворение жестоких импульсов законно: раз они существуют, значит должны быть удовлетворены.

И. Бентам называл в качестве тех мыслителей, которые уже касались этой темы и проводили названный принцип полезности, Ф. Хатчесона, Ч. Беккария, Д. Пристли и К. Гельвеция. Философ ссылался также на огромное влияние, которое оказала на него третья книга ("О морали") работы Д. Юма "Трактат о человеческой природе". Однако ни у кого из предшественников идея пользы не проводилась с такой последовательностью, как у Бентама, по мнению которого данный принцип обнаруживается в четырех сферах: физической, политической, моральной и религиозной. Постоянное действие данного принципа легче всего обнаружить в физической сфере. Бентам по сути дела предвосхищает возникновение бихевиоризма как психологического течения XX в. Сторонники бихевиоризма считали, что именно поведение дает нам возможность судить о психологическом состоянии человека. Точно так же Бентам доказывал, что мотивы и желания еще не свидетельствуют о нравственности человека. Можно исповедовать благие намерения, но быть аморальной личностью. Только реальный поступок дает основание для конкретного вывода о моральном состоянии человека.

Однако насколько реально обращаться к конкретным людям с такой проповедью полезности? Ведь каждый человек добивается личного счастья и не всегда руководствуется чувством долга. И. Бентам обращался прежде всего к законодателям и политикам, надеясь, что они смогут использовать систему поощрений и наказаний для максимального прирастания "пользы", которая обнаруживает себя уже как всеобщий принцип. Таким образом, в этике Бентама появился нормативный акцепт. Собственное личное счастье, по Бентаму, является залогом общего счастья, поэтому вся система воспитания должна показывать рядовому человеку, как можно обрести обоюдную пользу в общем стремлении к благополучию.

Главным движущим мотивом поведения человека Бентам считав стремление к удовольствию, которое позволяет избегать страданий. Здесь, как мы видим, выражаются иные, нежели у Шопенгауэра, идеи. Пытаясь обосновать принцип удовольствия, Бентам выделял его условия – интенсивность, длительность, определенность, близость. Удовольствие окажется меньшим, если оно будет неинтенсивным, кратковременным, неопределенным и отдаленным от того, кто несет собой это удовольствие. Если же речь идет не об отдельном человеке, а о группе, то здесь обнаруживаются и дополнительные факторы – плодотворность, чистота и широта распространения. Насколько безусловны эти рассуждения? Разумеется, они весьма уязвимы. Ведь многие люди тянутся к страданиям в силу их психологической природы, да и стремление к удовольствиям по-разному проявляется в различные эпохи.

Характеризуя эти этические споры, Чичерин писал: "Человек в своей практической деятельности движется побуждениями двоякого рода. С одной стороны, он ищет удовольствия и избегает страдания. Стремление к счастью составляет высшую цель его жизни. С другой стороны, как существо нравственное, он различает добро и зло. Высшим решающим началом является здесь не стремление к удовольствию, а совесть, которая верховным законом человеческой жизни полагает деятельность не для себя, а для других"^[1].