Авторитарная и гуманистическая совесть

Нет более гордого заявления, чем слова "я буду поступать по совести". На протяжении всей истории люди всегда отстаивали принципы справедливости, любви и правды в противовес всякому давлению, направленному на принуждение к совершению безнравственных поступков. Пророки действовали в согласии с совестью, осуждая и предсказывая государствам гибель, потому что последние погрязли в жестокости и несправедливости. Вспомним, как пушкинский "вдохновенный кудесник" отвечает князю Олегу.

Волхвы не боятся могучих владык,

А княжеский дар им не нужен,

Правдив и свободен их вещий язык

И с волей небесною дружен.

Человечество давно бы деградировало, если бы не совесть.

Однако от имени совести действовали и инквизиторы, которые сжигали людей на кострах, завоеватели, покорявшие народы. Нет ни одного жестокого или равнодушного поступка, совершенного против других или против себя самого, который нельзя было бы подвести под веление совести. О чем это говорит? О том, что власть совести всегда востребована и нуждается в поддержке.

Совесть – феномен весьма запутанный. Неужели все многообразие есть одно и то же? Различно только ОГЛАВЛЕНИЕ. Или это различные феномены с одинаковым общим названием "совесть"? Философы дали огромное количество разных ответов на поставленные вопросы. Цицерон и Сенека говорили о совести как о внутреннем голосе, который обвиняет и оправдывает наши поступки с позиции нравственного достоинства. Философия древнегреческих стоиков толковала совесть как заботу о своей личности. Другие мыслители описывали совесть как сознание внутренней гармонии. В философии Средневековья совесть понималась как закон разума, внушенный Богом. Немецкий философ Фридрих Ницше, едкий критик религиозной совести, называл ее "плохой совестью".

Кого мы слушаем, когда поступаем по совести? Может быть, это голос родительских запретов? Не исключено, что это исходит от какого-то авторитета – учителя, лидера, вожака. Теперь можно спросить: чем же мы руководствуемся, если следуем чужому голосу? Может быть, мы боимся наказания или ждем награды? Часто переживания, которые люди принимают за чувство вины, на самом деле являются страхом перед авторитетом. Часто санкции внешнего авторитета становятся частью конкретного человека.

Совесть же – более эффективный регулятор человеческого поведения, чем страх перед внешним авторитетом. Однако многие все же руководствуются тем, что опираются в своих поступках не на внутреннее убеждение, а на чужие ценности. Такую совесть Фромм назвал "авторитарной". Нормы поведения оказываются значимыми не потому, что они хорошие, а потому, что они предписаны авторитетом. Так что окажись эти нормы плохими, они тоже будут элементом совести.

Авторитарная совесть вызывает чувства благополучия и безопасности, поскольку подразумевает большую близость к авторитету и его одобрение. Нечистая, отягощенная сознанием своей вины совесть вызывает чувство страха и неуверенности, незащищенности, потому что действия против воли авторитета предполагают возможность наказания и презрения со стороны этого авторитета. Для авторитарного человека нет ничего страшнее этого. Конечно, любовь и одобрение авторитета доставляют ему величайшее удовлетворение. Но даже наказание лучше, чем отвержение. Наказывая, авторитет все же остается такой личностью. Даже если человек "согрешил", наказание в конце концов доказывает, что авторитет все еще заботится о нем.

Библейская легенда о преступлении Каина и его наказании дает классическую иллюстрацию того, что человек больше всего боится не наказания, а отвержения. Бог принял дар Авеля, но не принял Каина. Без всякого повода Бог поступил с Каином самым страшным образом. Он отверг дар Каина, а значит отверг и его самого. Это было настолько непереносимо для Каина, что он убил Авеля. В чем же состояла расплата Каина? Бог не убил его и даже не повредил ему. Бог вообще запретил кому-либо убивать его (знак, которым Бог отметил Каина, запрещал убивать его). Каин был наказан изгнанием. После того как Бог отверг Каина, последний был изгнан людьми. Это наказание было таким, что Каин вынужден был сказать: "Наказание мое больше, нежели снести можно".

Если говорить об авторитарной совести, получается, будто чистая совесть – это сознание того, что ты угодил авторитетам. Нечистая совесть – это сознание того, что ты не угодил им. Но каково же ОГЛАВЛЕНИЕ авторитарной совести – и чистой, и той, которая отягощена сознанием вины? Самое страшное преступление для авторитарной совести – это бунт против установленных авторитетом порядков. Так, неповиновение означает "главный грех", а повиновение – главнейшую добродетель. Повиновение подразумевает признание за авторитетом высшей власти или мудрости, права управлять, награждать или наказывать на основании собственных декретов, указов или других предписаний. Авторитет требует подчинения не только на основе страха перед его силой, по на основе убежденности в его моральном превосходстве и праве.

Должное уважение авторитета влечет за собой строгий запрет на всякое сомнение в правильности его действий. Авторитет может удостоить объяснением по поводу награды или наказания, а может и воздержаться от этого. Человек же никогда не имеет права спрашивать его или критиковать. Долг признания превосходства авторитета отражен в нескольких запретах. Наиболее ясный, понятный из всех – это запрет чувствовать себя или тем более пытаться стать подобным авторитету. Это противоречило бы безоговорочному превосходству и уникальности последнего.

Жители Вавилона были наказаны за попытку силами самих людей построить блаженную жизнь на земле. Прометей был прикован к скале за то, что выдал людям секрет огня. Более тонкое и скрытое чувство вины возникает у ребенка из переживания, что родители им недовольны. Иногда это чувство связывается у ребенка с недостаточной любовью к родителям, особенно в тех случаях, когда родители претендуют на право быть единственным центром привязанностей ребенка. Иногда чувство вины возникает из страха разочаровать родителей в их ожиданиях.

Даже в демократической культуре родители хотят, чтобы их дети были "услужливыми", слушали бы их во всем. Если родители не преуспели, они считают детей обязанными достичь такого успеха, чтобы возместить им чувство неудовлетворенности. Если родители недостаточно любимы (особенно если они не любят друг друга), дети должны восполнить им недостаток любви. Если родители чувствуют себя в общественной жизни недостаточно сильными, они хотят возместить этот недостаток за счет постоянного влияния на детей и контроля над ними. Даже если дети соответствуют ожиданиям родителей, они все равно испытывают чувство вины за то, что не до конца оправдывают эти ожидания и надежды, за то, что огорчают родителей.

Наиболее эффективный способ ослабить волю ребенка – пробудить в нем чувство вины. Как только воля ребенка оказывается сломленной, в силу вступает еще один способ усиления и закрепления чувства вины. Ребенок смутно сознает, скорее ощущает, свою подчиненность и поражение.

Человек, совершивший убийство, может испытывать муки совести. Но чем продиктованы эти муки? Скорее всего, чувством вины и возможного возмездия. Пушкинский Борис Годунов признается:

Ах! Чувствую: ничто не может нас

Среди мирских печалей успокоить,

Ничто, ничто... едина разве совесть.

Так, здравая, она восторжествует

Над злобою, над темной клеветою.

Но если в ней единое пятно,

Единое, случайно завелося,

Тогда – беда! Как язвой моровой

Душа сгорит, нальется сердце ядом.

Как молотком стучит в ушах упрек,

И все тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах...

И рад бежать, да некуда... ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

Совесть – это "когтистый зверь". Однако кроме авторитарной совести существует еще совесть гуманистическая, которая не продиктована стремлением угодить. Это реакция всей полноты нашей личности. Это блюститель нашей чистоты. В ней заключена суть нашего нравственного опыта. Любые попытки ущемлять, унижать себя, быть игрушкой в руках другого противоречат требованиям совести. Однако чтобы слышать голос собственной совести, человек должны уметь слушать себя. Именно в этом заключается главная трудность для большинства людей. Человек слушает чей угодно голос, но только не свой собственный.

Человечество за последние пять-шесть тысячелетий сформулировало этические нормы, которые выражены в различных философских и религиозных системах. С ними должна сверяться совесть каждого человека, если он в своем развитии не начинает с нуля – откуда начало свое развитие человечество в целом.