Асимметрия вывода о теоретической гипотезе

Теоретическая и экспериментальная гипотезы находятся в импликативном отношении друг к другу. Оно представлено общей схемой: если верно положение Р, то из него на эмпирическом уровне следует закономерность а (соответствующая ЭГ). Это уже не то временное следование одной переменной за другой, которое предполагалось в качестве первого условия причинного вывода, а отношение выводимости из высказывания более высокого уровня обобщения другого высказывания — меньшего уровня общности, импликативно включенного в подразумеваемый в высказывании Р закономерности.

Например, согласно теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера, выводится такая гипотеза об эмпирическом следствии: "Если между установкой личности на определенное понимание объекта и другими когнитивными элементами существует рассогласование — диссонанс, то установки человека изменяются в таком направлении, чтобы этот диссонанс был уменьшен". Итак, если есть "диссонанс", то в качестве следствия следует ожидать "изменение установки".

Первое, что при этом следует учесть: таких выводимых частных последствий из высказывания Р может быть множество — <:/,, цТ <73 и т.д., т.е. следствие "изменение установки" — лишь одно из тех, что могут быть эксплицированы из теории диссонанса. Второе — высказывание "если Р, то ¿7" не является чисто логическим, поскольку ц относится к области эмпирической реальности, а Р остается принадлежащим "миру теорий". Таким образом, уже при формулировке этого высказывания исследователь делает некоторый "прорыв" в уровнях обобщения. Возможно, что другой исследователь из этого же знания о Р выведет совсем другие следствия относительно эмпирических закономерностей

В научной гипотезе имплицитно подразумевается, что следствие ц наступит, если теория Р верна. Однако нет ограничения, которое бы предполагало невозможность выведения # из какой-то другой теории (Р2, Р3 и т.д.). Связывая в экспериментальной гипотезе объяснение Р с эмпирически устанавливаемой закономерностью ц, исследователь как бы забывает об этой возможности других теорий, иначе ему было бы трудно ограничить поле рассматриваемых в эксперименте объяснений. Он выносит другие объяснения установленных эмпирических закономерностей в область других теоретических конкурирующих гипотез. Как при постановке проблемы, так и при обсуждении результатов он возвращается к этим объяснениям, реализуя третье условие причинного вывода.

Различение правил логического вывода и проблемы соотнесения опытных данных и утверждений о присущих им закономерностях требует также понимания того, что экспериментальные гипотезы всегда открыты для дальнейшей проверки. Организация условий, в которых гипотетическая каузальная зависимость может быть вновь наблюдаема, включает как прежние, так и новые формы операционализации переменных при одном и том же понимании входящих в ее объяснительную часть гипотетических конструктов. Новое исследование может не только повторять прежние методические условия, но и вводить не замеченные ранее или вновь сформулированные объяснения детерминации каузальной зависимости.

Обычно исследователь формулирует ЭГ так, чтобы "негативные" результаты, свидетельствующие о необходимости ее отвержения, позволяли бы опровергать исходные положения теории как ложные (принять высказывание не-Р), т.е. противоречащие эмпирическим данным.

Асимметрия вывода заключается в разных следствиях, принимаемых при получении опытных данных "за" и "против" экспериментальной гипотезы.

Эксперимент строится так, чтобы его условия обеспечивали равенство вероятностей получения эмпирических доводов "за" и "против" предполагаемой каузальной зависимости, а получение опытных данных в пользу ЭГ могло быть вследствие истинности предположения о действии НП. Это нарушение может быть рассмотрено в логике доказательства от противного. Соответствие результатов осуществленного эксперимента предполагавшейся ЭГ позволяет принимать (а точнее, не отвергать) ее в качестве относительно правильного описания эмпирической зависимости. "Относительно" здесь имеет смысл и "до получения иных данных или иных их объяснений".

Норматив рассуждения при этом описывается силлогизмом modus tollem. Если высказывание q (отражающее эмпирическое ОГЛАВЛЕНИЕ ЭГ) есть следствие Р (обобщенного высказывания), то получение при такой посылке нс-<7 в результате эксперимента (т.е. установление иного эмпирического результата, что соответствует КГ) требует опровергнуть истинность высказывания Р. В формальной записи это выглядит так:

Подробно этот принцип асимметрии вывода из экспериментальных данных рассматривается К. Поппером в качестве основного норматива гипотетико-дедуктивных выводов, сложившегося при использовании эксперимента в научном познании [1983]. Он приводится в тех учебниках по психологии, которые фиксируют гипотетико-дедуктивные принципы построения психологических экспериментов. Попятно, что здесь рассматривается лишь одна из форм исследовательского рассуждения применительно к опытным данным и, как всякая форма, она может быть более или менее адекватна вкладываемому в нее содержанию. Эта адекватность может обсуждаться (и оцениваться) применительно и к импликативному построению суждения "если..., то..." (Р —> д) для конкретного эмпирического материала, и к возможности рассуждения "от противного" в контексте конкретной психологической гипотезы, и к характеру данных, свидетельствующих об отнесенности полученного эффекта в пользу ЭГ или КГ (а также "третьей конкурирующей").

Итак, в обычном эксперименте, называемом также контрольным, анализируется не все поле возможных научных гипотез, объясняющих эмпирическую закономерность, а одна содержательная гипотеза в двух формулировках: "за" — ЭГ и "против" — контргипотеза (КГ). "Полноценная" ЭГ должна включать одно определенное объяснение — исследовать одну причинно-следственную связь. В случае, если ЭГ (или д) и КГ (не-д) включают разные теоретические объяснения (но не разные способы задания НИ, 311 и других переменных), то решения в пользу утверждений о ц или о не-</ на основе полученных данных (экспериментальных фактов, или эффектов) дают возможность выбирать между двумя теоретическими гипотезами, эксплицирующими эти противоположно направленные эмпирические высказывания.

Если экспериментальная процедура оказывается, таким образом, общей для получения эмпирических данных, ожидаемых для двух разных теорий (ЭГ следует из теории Рг а КГ — из Р2), то имеет место критический эксперимент.

Критический эксперимент позволяет осуществить выбор между двумя конкурирующими теориями, из которых следуют ЭГ и КГ, или установить их относительную "подкрепленность" со стороны эмпирии.

Однако выбор в пользу одной из двух теорий Р, или Р2 еще не будет означать "доказанности" именно этой теории, ведь возможно появление новой теоретической гипотезы Р3, которая вполне может поставить задачу переинтерпретации или перепроверки прежней ЭГ.