Асимметрия обоснования описаний и оценок

Лучший способ убеждения – обоснование. Однако между обоснованием описательных утверждений и обоснованием оценочных утверждений имеется существенная асимметрия.

Во-первых, оценочные утверждения не допускают прямого и косвенного эмпирического подтверждения: в строгом смысле оценки не поддерживаются ни непосредственным наблюдением, приведением фактов, ни подтверждением в опыте их логических следствий.

Во-вторых, оценочные утверждения не могут обосновываться и построением объяснений, поскольку посылки последних всегда являются описательными утверждениями.

В-третьих, применительно к оценкам бессмысленно говорить о фальсификации, неуспех которой мог бы истолковываться как свидетельство их обоснованности.

В-четвертых, относительно оценок не могут быть поставлены вопросы о принципиальной возможности эмпирического подтверждения и эмпирического опровержения оценок.

В-пятых, оценки нельзя обосновывать путем их дедукции из истинных описаний; они вообще не выводимы логически из описаний.

Есть способы обоснования оценочных утверждений, не приложимые к описаниям.

Во-первых, это – целевое подтверждение, являющееся параллелью косвенного эмпирического подтверждения описательных утверждений.

Во-вторых, оценки могут быть составными элементами актов понимания, параллельных актам объяснения. Адекватное понимание сложного явления – одно из важных средств утверждения той общей оценки, которая используется в акте понимания.

В-третьих, оценка может быть обоснована путем дедукции ее из других оценок, что невозможно для описаний. Описательные заключения вообще не выводимы из оценочных посылок.

Коротко говоря, описательные утверждения обосновываются принципиально иначе, чем оценочные утверждения, и соответственно аргументация в поддержку описаний должна быть другой, нежели аргументация в поддержку оценок.

Всякая человеческая деятельность неразрывно связана с постановкой целей, следованием нормам и правилам, систематизацией и иерархизацией рассматриваемых и преобразуемых объектов, подведением их под образцы или стандарты, отделением важного и фундаментального от менее существенного и второстепенного и т.д. Все эти понятия: "цель", "норма", "правило", "система", "иерархия", "образец", "стандарт", "фундаментальное", "второстепенное" и т.п. – являются оценочными или имеют важное оценочное ОГЛАВЛЕНИЕ.

Ценности – неотъемлемый элемент любой деятельности, а значит, и всей человеческой жизни, в каких бы формах она ни протекала. Аргументация как особый случай деятельности также насквозь пронизана ценностями и без них немыслима.

Вопрос о соотношении истины и ценности – один из аспектов более общей проблемы взаимосвязи теории и практики, созерцания и действия.

Принцип Юма

Обсуждение проблем обоснования оценок должно учитывать то обстоятельство, что из описаний логически не выводимы оценки, а из оценок не выводимы описания.

Описательные утверждения обычно формулируются со связкой "есть", в оценочных утверждениях нередко употребляется "должен". Поэтому идею о невыводимое™ оценок из описаний и описаний из оценок выражают также в форме положения, что от "есть" нельзя с помощью логики перейти к "должен", а от "должен" – перейти к "есть".

Английский философ XVIII в. Д. Юм первым подчеркнул невозможность логического перехода от "есть" к "должен" и упрекнул всю предшествовавшую этику в том, что она не считалась с этим важным обстоятельством.

"...В каждой этической теории, с которой мне до сих пор приходилось встречаться, – писал Д. Юм, – автор в течение некоторого времени рассуждает обычным образом, устанавливает существование Бога или излагает свои наблюдения относительно дел человеческих; и вдруг я, к своему удивлению, нахожу, что вместо обычной связки, употребляемой в предложениях, а именно: “есть” или “не есть”, не встречаю ни одного предложения, в котором не было бы в качестве связки “должно” или “не должно”. Подмена эта происходит незаметно, но тем не менее она в высшей степени важна. Раз это “должно” или “не должно” выражает некоторое новое отношение или утверждение, последнее необходимо следует принять во внимание и объяснить, и в то же время должно быть указано основание того, что кажется совсем непонятным, а именно того, каким образом это новое отношение может быть дедукцией из других, совершенно отличных от него...

Я уверен, что этот незначительный акт внимания опроверг бы все обычные этические системы и показал бы нам, что различие порока и добродетели не основано исключительно на отношениях между объектами и не познается разумом".

Этот отрывок из "Трактата о человеческой природе" Д. Юма очень популярен. Положение о невозможности логического перехода от фактических утверждений к утверждениям долженствования получило название "принципа Юма".

Данный принцип служил отправным пунктом для важных методологических заключений, касающихся этики и иных наук, устанавливающих или обосновывающих какие-то утверждения о долженствовании. Утверждалось, в частности, что если моральные заключения не могут логически следовать из неморальных посылок, значит, нельзя обосновывать моральные принципы, выходя за пределы самой морали. Это положение, утверждающее, как кажется, независимость морали от фактов, получило название "принцип автономии морали" и вызвало большие споры.

Как обосновать "принцип Юма", не впадая в порочный круг?

Можно выдвинуть два довода в поддержку этого принципа. Во-первых, все попытки его опровержения ни к чему не привели. Неуспех фальсификации служит аргументом в пользу принятия утверждения, устоявшего под напором критики. Во-вторых, принципу Юма может быть дано теоретическое обоснование путем включения его в теоретическую систему, в рамках которой он будет следствием других, более фундаментальных положений. В частности, такой является система, противопоставляющая описания и оценки как два полярных употребления языка.

Проще обстоит дело с принципом, согласно которому из оценочных утверждений логически не выводимы описательные утверждения. Ни логика оценок, ни логика норм не считают переход "должен" → "есть" обоснованным. Если ценность понимается как противоположность истины, то лишаются смысла не только поиски логического перехода "есть" → "должен", но и поиски перехода "должен" → → "есть".

В качестве иллюстрации рассмотрим "принцип Канта": если человек обязан что-то сделать, он способен это выполнить. Если этот принцип истолковывать как допущение возможности логического перехода от суждения долженствования (т.е. оценки) к описанию (а именно к описанию способностей человека), он неверен. Но данный принцип представляет собой скорее совет, адресованный нормативному авторитету: не следует устанавливать норм, выполнение которых выходит за пределы (обычных) человеческих способностей. Этот совет, как и всякий другой, является оценкой. "Принцип Канта" можно интерпретировать также как описание: из утверждения о существовании нормы можно с определенной уверенностью вывести утверждение, что предписываемое этой нормой действие лежит в пределах человеческих возможностей. Но эта дескриптивная интерпретация, конечно, не является контрпримером к положению о невыводимости описаний из оценок.

Ценности не даны в непосредственном опыте, поэтому оценки не способны иметь прямого эмпирического подтверждения. Из оценочных утверждений не вытекают эмпирические следствия, подтверждение которых в опыте могло бы истолковываться как свидетельство в поддержку таких утверждений. Это означает, что, во-первых, к оценкам не применимо не только прямое подтверждение, но и косвенное эмпирическое подтверждение, и во-вторых, что оценки нельзя не только подтвердить, но и опровергнуть с помощью опыта. Таким образом, принцип, отрицающий возможность выведения описательных утверждений из оценочных утверждений, является столь же важным, как и "принцип Юма". Эти два принципа прямо говорят о том, что оценки должны обосновываться совершенно иначе, чем описания.

Вместе с тем рассматриваемые принципы только ограничивают способы обоснования оценочных утверждений, но не исключают самой возможности их обоснования.