Апартеид
Действующее международное право предписывает объявлять "караемым по закону преступлением" всякое распространение идей о расовом превосходстве и любые акты расовой дискриминации (ст. 4 Международной Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 7 марта 1966 г.). К числу таких актов, безусловно, относится апартеид – совершение любого действия, основанного на политике и практике расовой сегрегации, совершаемого с целью установления и поддержания господства одной расовой группы над какой- либо другой расовой группой.
В ст. 1 Конвенции об апартеиде прямо говорится о том, что апартеид является преступлением против человечества и что "бесчеловечные акты, являющиеся следствием политики и практики апартеида и сходной с ним политики и практики расовой сегрегации и дискриминации... являются преступлениями, нарушающими принципы международного права, в частности цели и принципы Устава ООН, и создающими серьезную угрозу для международного мира и безопасности".
О необходимости установления в национальном законодательстве уголовной ответственности за апартеид (расовую сегрегацию) также заявляет вступившая для России в силу вышеназванная Конвенция: "Государства – участники настоящей Конвенции обязуются... принять любые меры законодательного или иного характера, необходимые для пресечения, а также предотвращения любого поощрения преступления апартеида и сходной с ним сегрегационистской политики или ее проявлений и наказания лиц, виновных в этом преступлении" (ст. 4).
В литературе встречается утверждение о том, что апартеид является частным проявлением геноцида и не существует необходимости в криминализации деяния апартеида[1]. Однако расовая сегрегация и деяния, образующие объективную сторону геноцида, – различные проявления человеческой деятельности. К тому же осуществление политики расовой сегрегации вовсе не преследует обязательной цели уничтожения такой демографической общности. Более того, апартеид предполагает ущемление прав и интересов только одной демографической группы – расы; а о других демографических группах (нации, этносе, религиозной общности) при совершении апартеида речи не идет вовсе.
Как видно, объективные признаки геноцида и апартеида различны. На наш взгляд, такой подход "включения" апартеида в понятие геноцида не является абсолютно верным, и, в силу различных объективных и субъективных проявлений геноцида и апартеида, последний нельзя расценивать как частное проявление геноцида. Более того, акты международного права предписывают установить самостоятельную ответственность за осуществление актов апартеида как преступления против безопасности человечества, на что было обращено внимание в отечественной науке[2].
Экоцид
Согласно мнению В. Н. Кудрявцева вопрос об экоциде как самостоятельном виде международного преступления практически возник во время войны США во Вьетнаме. "Диким варварством было уничтожение гербицидами и химическими веществами всего живого в ряде местностей Вьетнама. Экоцид как преступление имеет своим истоком агрессивную войну. Он как бы вырос из нее. Его опасность заключается еще и в том, что нарушение экологического равновесия в каком-либо одном районе пагубно сказывается и на других, часто далеко лежащих местностях"[3].
Юридическое определение экоцида как преступления против безопасности человечества действительно берет свое начало в документах, регламентирующих правила ведения вооруженных конфликтов. Так, ч. 3 ст. 35 I Дополнительного протокола запрещено применять "методы или средства ведения военных действий, которые имеют своей целью причинить или, как можно ожидать, причинят обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде". А ст. 55 этого же документа сторонам вооруженного конфликта предписано проявлять "заботу о защите природной среды от обширного, долговременного и серьезного ущерба".
В дальнейшем понимание экоцида эволюционировало в сторону его признания не просто военным преступлением, а преступлением против безопасности всего человечества. Так, в Конвенции о воздействии на природную среду установлена обязанность не прибегать к военному или любому иному враждебному использованию средств воздействия на природную среду, "которые имеют широкие, долгосрочные или серьезные последствия, в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда любому другому государству-участнику" (ст. 1).
Объективные признаки экоцида. Определение экоцида как преступления против безопасности человечества тесно связано с наступлением экологической катастрофы.
Угрожающее последствие в виде экологической катастрофы – понятие очень емкое. Так, по определению В. П. Малкова, экологическая катастрофа – это серьезное нарушение экологического равновесия в природе, которое влечет за собой разрушение устойчивости видового состава живых организмов, полное или существенное уничтожение или сокращение их численности, продуктивности, сокращение или утрату распределения в пространстве, а также нарушение циклов сезонных изменений биологического круговорота веществ и других биологических процессов в любых природных сообществах[4].
Согласно ст. 2 Конвенции ООН о биологическом разнообразии от 5 июня 1992 г. "биологическое разнообразие" означает вариабельность живых организмов из всех источников, включая наземные, морские и иные водные экосистемы и экологические комплексы, частью которых они являются; это понятие включает в себя разнообразие в рамках вида, между видами и разнообразие экосистем.
Экологическая катастрофа как уголовно-значимое последствие имеет своими признаками устойчивое нарушение естественного функционирования экологических систем и значительное нарушение (изменение) биологического разнообразия.
Массовое уничтожение растительного или животного мира состоит в физическом истреблении растительных сообществ и совокупностей живых организмов, постоянно или временно населяющих ту или иную территорию. "Массовость" такого уничтожения нигде не определена, однако массовым уничтожением надо признавать случаи любого воздействия на флору и фауну, в результате которого создается угроза уничтожения растительного или животного вида хотя бы в одной экологической системе. В первую очередь такое деяние осуществимо посредством использования химических реагентов и других неизбирательных способов воздействия на природную среду (источники радиоактивного излучения, суммарное применение взрывчатых веществ и т.п.)
Например, только по официальным данным, в войне США во Вьетнаме (1961–1972) применили около 96 тыс. тонн гербицидов, из них 57 тыс. тонн рецептур, содержащих вещество диоксин. Засекреченными остались сведения об объемах применения гербицидов в 1970–1972 гг. на территории Вьетнама и масштабы гербицидных обработок в Лаосе и Кампучии[5]. В документах международного симпозиума по вопросам отдаленных последствий войны США во Вьетнаме (Хошимин, 1983 г.) отмечалось, что в результате применения дефолианта "Оранж эйджент" ("Orange Agent") флора, фауна почвы многих районов Южного Вьетнама претерпели сильные изменения. Большую часть тропических лесов война превратила в саванны, территории которых в ряде районов и сейчас расширяются; многие прибрежные мангровые леса полностью уничтожены, и их спонтанное восстановление потребует многих сотен лет; потеряно плодородие на больших массивах пахотных земель. Содержавшиеся в дефолиантах диоксины привели к массовым патологиям у населения Вьетнама: у большого количества жителей возникли эндокринные и гормональные расстройства, изменилось ОГЛАВЛЕНИЕ половых гормонов, гормонов щитовидной и поджелудочной желез, увеличился риск развития сахарного диабета, были нарушены процессы полового созревания и развития плода.
Отравление атмосферы или водных ресурсов как акт экоцида зачастую совершается параллельно массовому уничтожению растительного и животного мира либо является способом такого уничтожения. Отравление означает виновное введение в водную или воздушную сферы таких активных агентов, которые лишают атмосферный воздух и естественную водную среду их жизнеобеспечивающих качеств как сред обитания растительных и животных организмов. Данное деяние может совершаться в виде воздействия на водные ресурсы и атмосферу химически активными веществами, продуктами биологического распада, искусственным изменением физического и химического составов водной или воздушной сред.
Законодательно не определен исчерпывающий перечень актов экоцида – ведь это преступление может совершаться иными действиями, способными вызвать экологическую катастрофу. Такой подход представляется оправданным, так как результатами научно-технический прогресса в обозримом будущем могут стать создание новых факторов воздействия на природную среду, применение которых, в свою очередь, будут угрожать наступлением экологической катастрофы.
Субъективные признаки экоцида. Так как это преступление окончено при совершении любого из перечисленных действий, то по отношению к последним должен быть установлен прямой умысел. Что же касается угрожающего последствия – экологической катастрофы – то психическое отношение к ней виновного более сложно. Если лицо желает либо допускает наступления экологической катастрофы, то наличие прямого или косвенного умысла в отношении последствия дает право квалифицировать содеянное как экоцид. Именно психическое отношение виновного к грозящей экологической катастрофе отличает экоцид от схожих по внешним признакам экологических преступлений.
За любой акт экоцида ответственности подлежит общий субъект.