Андрей Белый
Характерные идейные и художественные особенности "младосимволистского" течения и художественного метода символизма проявились в творчестве Андрея Белого (псевд., наст, имя – Борис Николаевич Бугаев; 1880–1934) – поэта, прозаика, критика, автора работ по теории символизма, мемуаров, филологических исследований. В философских и эстетических исканиях А. Белый был всегда противоречив и непоследователен. На первом этапе своего идейно-творческого развития он увлекался Ницше и Шопенгауэром, философскими идеями Вл. Соловьева, затем неокантианскими теориями Риккерта, от которых вскоре решительно отказался; с 1910 г. стал страстным проповедником антропософских взглядов философа-мистика Рудольфа Штейнера.
Под воздействием Ницше и Шопенгауэра Белый считал, что самая выразительная форма искусства, которая может охватить все сферы человеческого духа и бытия, есть музыка, – она определяет пути развития искусства нового времени, в частности поэзии. Этот тезис Белый пытался доказать своими "Симфониями", навеянными идеями Соловьева и построенными на сказочных фантастических мотивах, в основном средневековых легенд и сказаний. "Симфонии" полны мистики, предощущений, ожиданий, которые своеобразно сочетались с обличением духовного обнищания современного человека, быта литературного окружения, "страшного мира" мещанской бездуховной обыденности. "Симфонии" строились на столкновении двух начал – высокого и низкого, духовного и бездуховного, прекрасного и безобразного, истинного и ложного, реальности чаемой и являющейся. Этот основной лейтмотив развивается в многочисленных образных и ритмических вариациях, бесконечно изменяющихся словесных формулах и рефренах.
В 1904 г., одновременно со "Стихами о Прекрасной Даме" А. Блока, появился первый сборник стихов А. Белого "Золото в лазури". Основные стилевые особенности стихов этой книги определены уже в ее названии. Сборник наполнен светом, оттенками радостных красок, которыми пылают зори и закаты, празднично освещая мир, стремящийся к радости Вечности и Преображению. Тема зорь – сквозной мотив сборника – раскрывается в типично символистском ключе мистических ожиданий. И здесь, как и в "Симфониях", мистическая фантастика Белого сплетена с гротеском. Такое сплетение двух стилевых стихий станет характерной особенностью стиля А. Белого, поэта и прозаика, у которого высокое всегда граничит с низким, серьезное – с ироническим. Романтической иронией освещается в сборнике и образ поэта, борющегося с иллюзиями своего художественного мира (он переживает уже эпоху "разуверений"), которые, однако, остаются для него единственной реальностью и нравственной ценностью.
Стихи последнего раздела сборника – "Прежде и теперь" – предвосхищают мотивы, образы, интонации будущей его поэтической книги "Пепел". В поэзию А. Белого вторгается современность – бытовые сценки, зарисовки повседневности жизни, жанровые картинки из быта города.
Сильнейшее воздействие на развитие миросозерцания А. Белого оказала революция 1905–1907 гг. Миф Вл. Соловьева о пришествии Вечной Женственности не реализовался. В сознании поэта наступает кризис. События современности, реальная жизнь с ее противоречиями все более привлекают его внимание. Центральными проблемами его поэзии становятся революция, Россия, народные судьбы.
В 1909 г. выходит самая значительная поэтическая книга А. Белого – "Пепел". В 1920-х годах в предисловии к собранию своих избранных стихов Белый так определил основную тему сборника: "...Все стихотворения „Пепла” периода 1904– 1908 годов – одна поэма, гласящая о глухих, непробудных пространствах Земли Русской; в этой поэме одинаково переплетаются темы реакции 1907 и 1908 годов с темами разочарования автора в достижении прежних, светлых путей"[1].
Книга посвящена памяти Н. А. Некрасова. От мистических зорь и молитв, вдохновленных лирикой Вл. Соловьева, Белый уходит в мир "рыдающей Музы" Некрасова. Эпиграфом поэт берет строки из известного некрасовского стихотворения:
Что ни год – уменьшаются силы,
Ум ленивее, кровь холодней...
Мать-отчизна! дойду до могилы,
Не дождавшись свободы твоей!
По желал бы я знать, умирая,
Что стоишь ты на верном пути,
Что твой пахарь, поля засевая,
Видит ведреный день впереди...
Тема России, нищей, угнетенной, в стихах "Пепла" – основная. Но, в отличие от лирики Некрасова, стихи А. Белого о России наполнены чувством смятенности и безысходности. Первая часть книги ("Россия") открывается известным стихотворением "Отчаяние" (1908):
Довольно: не жди, не надейся –
Рассейся, мой бедный народ!
В пространство пади и разбейся
За годом мучительный год!
Века нищеты и безволья,
Позволь же, о родина-мать,
В сырое, в пустое раздолье,
В раздолье твое прорыдать:
<...>
Где в душу мне смотрят из ночи,
Поднявшись над сенью бугров,
Жестокие, желтые очи
Безумных твоих кабаков, –
Туда, – где смертей и болезней
Лихая прошла колея, –
Исчезни в пространство, исчезни,
Россия, Россия моя!
А. Белый пишет о деревне, городе, "горемыках" (так названы разделы книги), скитальцах, нищих, богомольцах, каторжниках, "непробудных" пространствах Руси. Поэт широко использует поэтические традиции народной лирики. В передаче народного стиля, ритма народного стиха он формально достигает предельной виртуозности. Но, в отличие от Блока, А. Белый не сумел выйти за пределы формальной стилизации, не усмотрел в народном творчестве его основного пафоса – жизнеутверждения и исторического оптимизма. Чувству роковой неприкаянности русской жизни соответствуют в стихах сборника заунывные ритмы стиха, тусклые, серые пейзажи. В этом сборнике нет сияющих красочных эпитетов, пронизывающих книгу "Золото в лазури"; здесь все погружено в пепельную серость полутонов.
Стихи А. Белого о России значительны по формальному мастерству, ритмическому разнообразию, словесной изобразительности, звуковому богатству. Но художественно они несоизмеримы со стихами А. Блока о Родине, написанными в то же время. Если раздумья Блока о России полны оптимистических ожиданий начала больших жизненных перемен, если для поэта во тьме всегда сияет свет, если в просторах родной страны он ощущает ветер грядущей битвы, то мысли А. Белого о России пронизаны чувством отчаяния, а представления поэта о будущем – мертвенная тишина могильных погостов.
Своеобразна (в отличие от Брюсова и Блока) по идейно- творческой трактовке и тема города: ей уделено в "Пепле" значительное место. Белый пишет о конкретных революционных событиях 1905 г. ("Пир", "Укор", "Похороны"), городской бытовой жизни, прежде всего о "призрачности" современного города. Среди городского маскарада призраков внимание поэта привлекает символ рока и революции – "Красное домино", образ, который станет одним из центральных в романс "Петербург".
В 1909 г. вышла книга стихов А. Белого "Урна". В предисловии к ней поэт писал, что если "Пепел – книга самосожжения и смерти", то основной мотив "Урны" – "раздумья о бренности человеческого естества с его страстями и порывами". Эта книга ориентирована уже па иные историко-литературные традиции – традиции Батюшкова, Державина, Пушкина, Тютчева, Баратынского. Белый предстает в книге как блестящий версификатор, но все это – стилизации, явление изощренного стилистического маскарада.
В области поэтики "Урна" – книга откровенно формального эксперимента. По меткому выражению одного из критиков, это своеобразное словесное "радение". Сборник был вершиной формальных поисков, искусных стилизаций, отразивших работу А. Белого над поэтикой русского стиха. Эго была попытка проверить теорию поэтической практикой. "Урной" завершился целый этап поэтического развития А. Белого.
В это же время А. Белый написал ряд статей, посвященных экспериментальному изучению ритма. Его опыты положили начало формальному изучению художественного текста ("Лирика и эксперимент", "Опыт характеристики русского четырехстопного ямба", "Сравнительная морфология ритма русских лириков в ямбическом диметре", "Магия слов"). На них во многом опиралась русская школа формалистов.
В 1910-е годы А. Белый-поэт не создает ничего принципиально нового. Он начинает работать над большой эпопеей, условно названной "Восток и Запад". Метафизический характер социально-исторических концепций А. Белого заранее определил неудачу книги. Написать эпопею он не смог, но создал повесть "Серебряный голубь" – о мистических исканиях интеллигента, пытающегося сблизиться с народом на сектантской основе, и роман "Петербург" – самое значительное свое произведение в прозе. В эти годы он пишет статьи о символизме ("Символизм", "Луг зеленый", "Арабески"), в которых подводит итог многолетним размышлениям об искусстве и делает новую попытку обосновать направление.
Эстетические взгляды А. Белого тех лет определили художественную специфику его прозы. А. Белый утверждал, что истоки современного искусства – в трагическом ощущении рубежа эпох человеческой истории. "Новая" школа знаменует кризис миросозерцаний. "Новое искусство" утверждает примат творчества над познанием, возможность лишь в художественном акте преобразовать действительность. Цель символизма – пересоздание личности и раскрытие более совершенных форм жизни. Символическое искусство в основе своей религиозно. А в трактате "Эмблематика смысла" Белый построил систему символизма на базе философии Риккерта. Он писал, что символизм для него – "религиозное исповедание", имеющее свои догматы. Символический образ, считал Белый, ближе к религиозному символизму, чем к эстетическому. Вне творческого духа мир есть хаос, сознание ("переживание") творит действительность и организует ее по своим категориям. Художник не только творец образов, но и демиург, создающий миры. Искусство есть теургия, религиозное деяние. Культура исчерпана, человечество стоит перед преображением мира и новым богоявлением. Таковы основные тезисы эстетической системы А. Белого 1910-х годов.
Прозаические произведения А. Белого этого времени – своеобразное явление в истории прозы. Белый перевернул синтаксис, затопил словарь потоком новых слов, совершил "стилистическую революцию" русского литературного языка, которая завершилась (в большинстве его опытов) неудачей.
В романе "Петербург", развертывая тему города, намеченную в "Пепле", А. Белый создал мир невероятный, фантастический, полный кошмаров, извращенно-прямых перспектив, обездушенных людей-призраков. В романе нашли свое законченное выражение основные идеи и художественные особенности творчества Белого предшествующих лет, осложненные теперь его увлечением мистической философией теософов. В нем отразилось и отрицательное отношение "младосимволистов" к городской культуре как культуре Запада, искусственно насажденной в России волею Петра, и отрицание ими самодержавно-бюрократического государства.
Петербург у Белого – призрак, материализованный из желтых туманов болот. В нем все подчинено нумерации, регламентированной циркуляции бумаг и людей, искусственной прямолинейности проспектов и улиц. Символом мертвенных бюрократических сил Петербурга и государства выступает в романе царский сановник Аполлон Аполлонович Аблеухов, стремящийся законсервировать, заморозить живую жизнь, подчинить страну бездушной регламентации правительственных установлений. Он борется с революцией, преследует людей с "неспокойных островов". В его образе проступают черты К. Победоносцева, известного консерватора К. Леонтьева, требовавшего "подморозить
Россию", щедринских героев. Но власть и сила Аблеухова призрачны. Он живой мертвец, обездушенный автомат императорской государственной машины. В заостренной гротескной сатире на абсолютизм, полицейско-бюрократическую систему царизма – сила романа, обусловленная связями его с критической линией русской литературы (Пушкина, Гоголя, Достоевского), образы которой трансформирует А. Белый.
В целом роман формируется ложной идеей Белого о смысле, целях, силах революции, противопоставлением истинности "революции в духе", как начала подлинного преображения жизни, неистинности социальной революции, которая может свершиться лишь после и в результате духовного преображения человека и человечества под влиянием мистических переживаний, мистически осознанного грядущего кризиса культуры. Используя принятую символистами символику цветов, А. Белый противопоставляет "Красному домино", социальной революции, – "Белое домино", символ чаяний подлинного (мистического) преображения мира.
В сюжетной схеме этого романа заключена сложная философско-историческая концепция А. Белого, его апокалипсические чаяния. И консерватор Аблеухов, и его сын- революционер, и Дудкин оказываются орудиями одного и того же "монгольского" дела нигилизма, разрушения без созидания.
После Октябрьской революции А. Белый ведет занятия по теории поэзии с молодыми поэтами Пролеткульта, издает журнал "Записки мечтателей" (1918–1922). В своем творчестве и после Октября он остается верен символистской поэтике, особое внимание уделяет звуковой стороне стиха, ритму фразы.
Из произведений А. Белого советского периода значительный интерес представляют его мемуары "На рубеже двух столетий" (1930), "Начало века. Воспоминания" (1933), "Между двух революций" (1934), в которых рассказывается об идейной борьбе в среде русской интеллигенции начала века, о предоктябрьской России.