Анализ отдельных произведений Ю. П. Кузнецова

Стихотворение "Атомная сказка" – своеобразная визитная карточка поэзии Юрия Кузнецова:

Эту сказку счастливую слышал

Я уже на теперешний лад,

Как Иванушка во поле вышел

И стрелу запустил наугад.

Он пошел в направлены: полета

По сребристому следу судьбы.

И попал он к лягушке в болото,

За три моря от отчей избы.

"Пригодится на правое дело!" –

Положил он лягушку в платок.

Вскрыл ей белое царское тело

И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала,

В каждой жилке стучали века.

И улыбка познанья играла

На счастливом лице дурака.

Название стихотворения представляет собой реакцию на определенную культурную парадигму, получившую большое распространение во времена его написания. На вторую половину 1960-х – 1970-е гг. приходится эпоха многочисленных переделок классических произведений (особенно сказок) "на новый лад" (достаточно вспомнить, что двумя годами ранее появления стихотворения на экраны вышел знаменитый кинофильм "Айболит-66" с Роланом Быковым и Олегом Ефремовым в главных ролях). Советский театр и кинематограф в этот период охватывает поветрие создания "ремейков", характерной особенностью которых является соотнесенность с "бурной современностью", "временем скоростей и ритмов, рок-н-ролла и синхрофазотрона". Особенно часто при указании на эту соотнесенность упоминаются такие конструкции, как "атомный век", "век атомной бомбы". Две первые строки стихотворения ("Эту сказку счастливую слышал / Я уже на теперешний лад") отсылают к данной парадигме и настраивают читателя на нее. Следующий за ними текст (до середины третьей строфы) представляет собой пересказ сюжета известной русской народной сказки "Царевна-Лягушка". Во второй части третьей строфы наступает неожиданный слом сценария: герой стихотворения Иванушка начинает вести себя не в соответствии с логикой сказки, а в соответствии с моделью поведения, продиктованною "атомным веком" ("Вскрыл ей белое царское тело / И пустил электрический ток").

Стихотворение Кузнецова полемично по отношению к "сказкам на новый лад". Если в таких сказках современность органично встраивалась в фольклорно-мифологическую традицию (типичный пример: советские начитанные школьники помогали Ивану-Царевичу победить Кощея Бессмертного при помощи новейших на тот день достижений науки), то Кузнецов показал, что современность и миф – противоречат и противостоят друг другу. Их противостояние связано с тем, что современность неспособна понять миф. Язык древности навсегда утрачен для человека современности. На смену языку древности пришел новейший, рационалистический, разрушительный язык восприятия мира. Значения одних и тех же понятий в двух этих языках прямо противоположны. Ритуальный язык древности проникнут любовью и созиданием: сказочный ритуал предписывает герою поцеловать заколдованную лягушку и расколдовать ее поцелуем, вернуть ей облик прекрасной девушки. Для новейшего языка "природа – не храм, а мастерская", а лягушка – всего лишь объект вивисекции.

Новейший язык разрушает сказку, делает ее невозможной. Таким образом, Кузнецов подводит читателя к мысли о том, что этот язык (язык техногенной цивилизации) есть антиязык, язык сатаны; что техногенная цивилизация несовместима с мифом.

Две первых строки последней строфы ("В долгих муках она умирала, / В каждой жилке стучали века") усиливают авторскую мысль, останавливая внимание на жестокости героя, вопиющей противоестественности и кощунственной сиюминутности его действий. Две последних строки "Атомной сказки" ("И улыбка познанья играла / На счастливом лице дурака") возвращают герою его сказочное определение – "дурак", сталкивая два смысла этого слова. Сказочный Иванушка – "дурак" в переносном значении: за внешней придурковатостью он скрывает мудрость. Новейший Иванушка – дурак (кретин) в самом прямом смысле слова. Резкое сопряжение разных значений слова "дурак" придает стихотворению оттенок злого гротеска. В советское время "Атомная сказка" Юрия Кузнецова прошла по разряду "экологической литературы", по теме "борьбы за сохранение окружающей среды" (подобная тематика была крайне популярна в 1960– 1970-е гг.). Настоящий смысл произведения был гораздо глубже "экологической проблематики": Юрий Кузнецов поставил под сомнение основы цивилизации, построенной на техническом прогрессе и научно-рациональных способах восприятия действительности (в определенной мере поэт подверг критике материализм и рационализм – основу нормативной советской философско-идеологической системы).