Альтернативные режимы прав собственности

В соответствии с теоремой Коуза, как было показано выше, право собственности имеет значение для эффективности лишь в мире положительных трансакционных издержек. В этом разделе мы рассмотрим только издержки спецификации прав собственности и издержки контроля и принуждения к соблюдению установленных в обществе прав собственности. Мы будем использовать общее название, которое объединяет в себе эти два вида издержек – издержки исключения из доступа к правам собственности. Проблемы с эффективностью распределения ресурсов возникают, только если эти издержки исключения из доступа к правам собственности высоки настолько, что препятствуют установлению исключительных прав собственности.

Отношения собственности можно представить как действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным благам. Если ограничений нет и никто не исключен из доступа к благу, то ресурс находится в свободном доступе, т.е. ресурсы принадлежат всем или никому. Наиболее высокая степень исключительности характерна для частной собственности. Неоинституциональная теория говорит об исключительных правах собственности ("exclusive property rights"), а не об абсолютных правах собственности, во-первых, потому что определение прав собственности поглощает ресурсы и полное определение прав собственности потребует чрезвычайно высоких издержек[1] и, во-вторых, потому что невозможна полная защита прав собственности и опасность воровства является подтверждением этого.

Альтернативные режимы прав собственности создают различные стимулы для индивидов, и, меняя режимы прав собственности, можно повлиять на экономические стимулы, а следовательно, и на экономическое поведение участников хозяйственной жизни.

Общедоступная собственность

Доступ к этой собственности открыт всем, и никто не может быть исключен из пользования ресурсом. При этом доступ регулируется принципом: "первым пришел – первым воспользовался". Природа стимулов, которые порождает общедоступная собственность такова, что ресурсы, находящиеся в этом режиме собственности, подвергаются опасности чрезмерной эксплуатации: истощается плодородие почвы, уменьшается количество дичи в охотничьих угодьях. "Общедоступные ресурсы производят ограниченное количество единиц ресурса, так что использование его одним лицом уменьшает количество ресурсов, доступных другим"[2]. В литературе описаны трагедии, вызванные этой проблемой: голод в Эфиопии в 70-х гг. XX в., истощение мировых рыбных запасов.

Примером чрезмерной эксплуатации ресурса при общем доступе может служить схема прав собственности на федеральные нефтеносные участки в США в начале XX в. Нефть под землей часто залегает на большой площади, а отдельные лица могли приобрести для разведки участки не более 20 акров, на которые после обнаружения нефти можно было получить титул собственности по цене 2,5 долл. за акр. Это означало, что каждый индивид получал право собственности на нефть только после того, как поднимал ее на поверхность. В результате каждый старался добыть как можно больше нефти и сделать это как можно быстрее. Вдоль границ участков бурили лишние скважины, высокие темпы добычи уменьшали общую нефтеотдачу за счет ослабления давления под поверхностью, и относительно меньшую часть нефти можно было поднять на поверхность, кроме того, для этого требовались специальные дорогостоящие насосы. Добытую нефть помещали в хранилища (открытые резервуары или стальные цистерны) на поверхности, где она испарялась, могла возгореться и была подвержена порче[3].

В 1968 г. американский эколог Г. Гардин опубликовал статью "Трагедия общедоступной собственности"[4], в которой описал примеры расточительных действий людей, приводящих к истощению ресурса, находящегося в общем пользовании. Гардин рассуждал следующим образом. Представьте себе пастбище, доступное всем. Каждый пастух как рационально мыслящий экономический агент стремится максимизировать свою выгоду. Явно или неявно он задает себе вопрос: "Какова будет моя полезность, если я добавлю еще одну корову к моему стаду?" Эта полезность складывается из позитивных и негативных компонентов. Позитивный компонент представляет собой функцию от увеличения стада на одну корову. Поскольку пастух получает весь доход от дополнительной продажи мяса сам, то положительная полезность будет равна (+1). Отрицательный компонент – это функция от дополнительного уменьшения количества травы при выпасе еще одного животного. Но этот эффект – истощение ресурса вследствие увеличения стада еще на одну корову – ложится не на этого пастуха, который должен принять решение об увеличении стада, а распределяется равномерно между всеми пастухами. Поэтому отрицательный компонент для каждого отдельного пастуха, принимающего решение, будет только какой-то частью от (-1).

Складывая эти частичные полезности, рационально мыслящий пастух сделает вывод, что вполне разумно добавить еще одну корову к стаду. Но точно так же рассуждают все пастухи. В этом и заключалась, по мнению Гардина, трагедия общедоступной собственности. Она возникает всякий раз, когда лицо, принимающее решение, совершает действие (добавляет еще одну корову к своему стаду или идет ловить рыбу), которое приносит выгоду ему самому, но создает при этом существенные внешние эффекты для других, так что общие потери при этом перевешивают выгоды от этого действия. Если мы представим проблему общей собственности в формальном виде, то получим "дилемму заключенных" – игру, в которой отсутствие сотрудничества между двумя игроками приводит к неэффективному для обоих игроков результату, что и носит название "трагедия общедоступной собственности" (табл. 3.2).

Таблица 3.2

Трагедия общедоступной собственности

Количество голов скота

Прибавка в весе одной коровы

за неделю (АР)

Общая прибавка в весе

(Q)

Дополнительное мясо для общества в результате увеличения стада на одну корову (МР)

1

10

10

10

2

9

18

8

3

8

24

6

4

7

28

4

5

6

30

2

6

5

30

0

7

4

28

-2

8

3

24

-4

9

1

9

-15

10

-1

-10

-19

Каждый пастух, принимая решение об увеличении поголовья скота, будет ориентироваться на данные второй колонки, показывающей, что пока число коров не достигнет 9, любой пастух будет получать выгоду, так как прибавка в весе его коровы, добавленной к стаду, будет положительной. Однако, с точки зрения всего общества, существенное значение имеют третья и четвертая колонки. Третья колонка содержит сведения об общем увеличении веса коров в неделю, а четвертая показывает дополнительный прирост мяса в результате увеличения стада на одну корову. Наибольший прирост получен на 5-й и 6-й коровах, но добавление 6-й коровы ничего не прибавляет к тому количеству мяса, которым располагает общество. Увеличение поголовья стада сверх 6 коров уменьшает благополучие общества, поэтому, с точки зрения общества, оптимальным поголовьем будет 5 или 6 коров в стаде. Добавление дополнительной коровы означает внешний эффект для того стада, которое уже находится на данном пастбище.

Представим "трагедию общедоступной собственности" в формальном виде (рис 3.3). Предположим, что цена коровы равна а. Стоимость мяса, получаемого от одной коровы, зависит от того, сколько коров пасется на пастбище, находящемся в общем доступе. Пусть f(с) – стоимость мяса, если на пастбище пасется с коров. Итак, f(с)/с – это средний продукт, т.е. стоимость мяса, приходящегося на одну корову. Сколько коров нужно пасти на пастбище, чтобы максимизировать совокупное богатство пастухов?

Рис. 3.3. Графическая иллюстрация трагедии общедоступной собственности

Максимальное богатство общества достигается при с* – оптимальном количестве коров, которое определяется условием:

Если МР(с) > а, то выгодно прибавить еще одну корову к стаду, если МР(с) < а, то необходимо убрать одну корову.

Если пастбище находится в частной собственности и собственник может ограничить доступ к ресурсу, то частный владелец пастбища, чтобы максимизировать свои доходы, допустил бы на него не более с* коров. Треугольник В на рис. 3.3 показывает ту ренту, которая будет получена в этом случае с пастбища.

Что происходит, когда пастбище находится в общей собственности и каждый пастух самостоятельно принимает решение о количестве коров, которое он приведет на пастбище? В этом случае каждый пастух увеличивает поголовье коров до тех пор, пока стоимость выпуска, получаемого от коровы (Q/c), превышает а – цену коровы. Равновесное количество коров в данном случае будет . Каждый пастух прекратит добавлять коров к стаду, когда

где и .

Пастухи не учитывают, что каждая корова сверх оптимального количества с* сократит стоимость выпуска мяса, получаемого от других коров. В точке предельный продукт коровы меньше пуля. Происходит растрата ренты (rent dissipation), треугольник А, равный треугольнику В, демонстрирует эту потерю ренты с пастбища, обусловленную чрезмерным использованием ресурса. Отношение площадей этих треугольников определяет степень растраты ренты.

Индивиды, использующие общий ресурс, имеют слабые стимулы к долгосрочным инвестициям в сохранение и умножение ресурса, поскольку они не могут воспользоваться результатами своих вложений.

Предположим, у нас есть участок земли, где можно выращивать сельскохозяйственные культуры. Урожай, который мы получим в будущем , будет зависеть от инвестиций, осуществленных в текущем периоде, цена каждой единицы инвестиций хt равна wt:

Оптимальный размер инвестиций () должен максимизировать ренту

где r – ставка процента.

Оптимальный объем инвестиций xt* определяется из условия

Подобный результат может быть получен, только если тот, кто инвестирует ресурсы, сможет присвоить все плоды своих инвестиций, что возможно только при режиме частной собственности.

Предположим далее, что с вероятностью, равной π, плоды инвестиций могут быть экспроприированы, а с вероятностью, равной (), плоды никто не тронет. Снова должен

быть выбран размер инвестиций, который позволит максимизировать ренту в условиях возможной экспроприации урожая

Величина инвестиций в этих условиях (f') определяется условием

Очевидно, что

В случае открытого доступа вероятность экспроприации , поэтому никто не будет вкладывать ресурсы в этот участок и пытаться выращивать на нем сельскохозяйственные культуры () и рента, которая может быть получена

с этого участка земли, будет равна 0 (R = 0).

Ценность ресурсов в общей собственности снижается также вследствие того, что из-за отсутствия прав собственности ограничен обмен. Установление прав собственности необходимо для того, чтобы появилась рыночная цена на ресурс, которая отражала бы соотношение спроса и предложения ресурса. В отсутствие рыночных ценовых сигналов ресурсы не смогут при изменении экономических условий плавно переходить к тем лицам, которые ценят их наиболее высоко.

Более того, размещение ресурсов, находящихся в общедоступной собственности, не будет эффективным с точки зрения использования ресурсов во времени. Когда рыночные цены указывают, что текущая ценность ренты, приходящейся на ресурс, если он будет использоваться в будущем периоде, будет выше по сравнению с рентой при его использовании в текущем периоде, то использование ресурса будет отложено на будущее. Но при общедоступной собственности подобные рыночные сигналы не поступают. Если ресурсы находятся в общей собственности, исключительные права на них не установлены и нет соответствующих рыночных цен, то стимулы к тому, чтобы откладывать использование ресурса на будущее, будут очень слабы. Как говорится, "яблоки на общей яблоне никогда не созревают". Пи одна экономика не была бы жизнеспособной, если бы все ресурсы в ней находились в общедоступной собственности.

Ценность общей собственности снижается также вследствие неопределенности в отношении прав собственности. При общем доступе собственности собственность является общей до ее захвата экономическим агентом и индивидуальной после захвата. Поэтому одни из конкурирующих претендентов на ресурсы могут вкладывать груд и другие ресурсы в грабительскую деятельность, а другим необходимо будет расходовать ресурсы на защиту от грабежа, а не направлять их в производство, что было бы более эффективно с общественной точки зрения. Возможно даже проявление насилия конкурирующими претендентами на общедоступный ресурс, которое также приводит к растрате ренты. Так, рыбаки время от времени проявляют агрессию, направленную на лодки других рыбаков, и разрезают их сети. Так было, например, в августе 1994 г., когда испанские рыбаки пытались помешать французским и британским рыбакам ловить тунца в Бискайском заливе.

Каким же образом должно быть организовано использование ресурсов, чтобы результат был эффективным? Гардин предлагал взаимное принуждение (mutual coercion), использование социальных институтов с целью ограничения разрушительного индивидуального поведения, например введение налогов и установление частной собственности. Он признавал, что эти институты могут быть несправедливыми – при частной собственности всем лицам, кроме собственника, отказано в доступе, но несправедливость, по его мнению, была предпочтительнее, чем полное исчерпание ресурсов.

Проблему внешнего эффекта, приводящего к утечке ренты, можно решить с помощью регулирования путем введения налога или установления квот. Простая координация действий по пользованию плодами, приносимыми ресурсом, осуществима с помощью квот на использование ресурса. Можно установить, сколько коров каждый пастух имеет право пасти на общедоступном пастбище. Можно также разрешить первому пастуху пасти корову на этом пастбище, по всех, кто позже приведет своих коров, заставлять оплачивать потери, возникающие при выпасе каждой дополнительной коровы. Примером подобного институционального решения служит налог, который владельцы автомобилей платят в зависимости от объема двигателя. Налоги и квоты позволяют ограничить использование ресурса, но не решает проблему недостатка инвестиций. Сотрудничество при осуществлении инвестиций обычно требуют более сложной организации и способности предвидеть возможное воздействие человеческой деятельности на состояние ресурса.

Решения в отношении использования общей собственности может принимать единовластный правитель. Ограничить открытый доступ может общинная (коллективная) собственность.

Установление частных прав собственности – это еще одно возможное решение проблем общего доступа. Однако введение частного режима собственности не исключает опасности растраты ренты, которое будет следствием конкуренции за получение частных прав. Подобная опасность возникает, когда основным принципом распределения ресурса при передаче его в частную собственность становится принцип преждепользования ("firstpossession") (рис. 3.4).

Рис. 3.4. Права собственности при правиле преждепользования[5]

Принцип преждепользования может проявляться в виде правила захвата: кто первым поймал бизона, тому он и принадлежит. Права собственности могут быть также предоставлены на весь ресурс, например на стадо бизонов, первому, кто предъявил свои права на него. Поведение претендента на собственность и использование всего ресурса будет различным в этих двух случаях.

Растрата ренты возможна как в случае общего доступа к ресурсу, так и в случае гонок за право получить ресурс в частную собственность. Примерами здесь могут служить так называемые патентные гонки (patent race), при которых патент получает изобретатель, которому удалось опередить в этой гонке других. "В неоптимальном равновесии, возникшем при системе, предоставляющей полный контроль тому изобретателю, которому удалось стать первым, издержки создания грез, обманувших ожидания, сравняются или превзойдут выгоды, которые принесут обществу мечтания, оказавшиеся удачными"[6]. Другой пример, показывающий растрату ренты в процессе гонок за право собственности на ресурс, – это чрезмерное расходование ресурсов общества в процессе "золотых лихорадок", когда огромные массы людей в надежде разбогатеть устремляются в регионы, где было найдено золото, но золото находят лишь единицы из них. Все золотоискатели осуществляют инвестиции до того момента, когда будет установлено право собственности, но с точки зрения всего общества эти инвестиции оказываются чрезмерными: выгода общества от инвестиций не покрывает затраты на них. Сам ресурс, однако, при этом не меняется, его истощения, как в случае с общим доступом, пе происходит.

Доходность добычи золота во время "золотой лихорадки" в Калифорнии характеризуют следующие данные: если поделить ежегодный объем добычи золота на приблизительное число старателей, получится менее 600 долл. в год (в 1852 г.), или 2 долл. в день. Такой доход был ниже, чем заработная плата неквалифицированного труда, которая составляла в Калифорнии 3–4 долл. в день в 1851 – 1853 гг. Эти данные подтверждают вывод, что рента в золотодобыче растрачивалась из-за свободного входа. Золото, общая ценность которого составляла 300 млн долл., было добыто в течение пяти лет, однако социальная выгода от ускоренного поиска золота была растрачена в результате дублирующих усилий тысяч самостоятельных непрофессионалов[7].