К вопросу об абсолютности владения

Почему правомочие именно на владение (на его фактический или юридический заменитель) сообщает субъективному праву вещность? Потому что только владение и именно владение выражается в действиях, совершение которых немыслимо без обеспечения пассивным поведением всех других лиц, т.е. из всех действий, охватываемых "триадой" правомочий собственника только владение всегда имеет абсолютный характер и правомочие владения может быть в форму только абсолютного субъективного права. Можно ли это доказать?

1) Определение возможности (правомочия) владения как юридической формы отношений фактического господства над вещью (фактического обладания ею) является общепризнанным и в особенном обосновании не нуждается. Чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к любому учебнику по римскому или гражданскому праву, хотя бы и к используемому нами. Еще раз напомним, что "под правомочием владения понимается основанная на законе (т.е. юридически обеспеченная) возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве {фактически обладать им, числить на своем балансе и т.п.)"^[1]. Определение владеемой (подвластной) вещи как своей для владеющего ею лица равнозначно ее одновременному позиционированию как чужой, причем, для всех других лиц. Неразрывная связанность понятия о владении с разделением вещей на свои и чужие указывает на то, что именно владение (фактическое владение) равнозначно состоянию фактической присвоенности (принадлежности) вещи определенному лицу, или (что одно и то же) ее отчужденности от всех других лиц.

2) Понятие о владении как состоянии (факте), известное со времен римского права, всегда предполагает пребывание кого-то или чего-то под властью (господством) владеющего. Власть юридического свойства, т.е. юридически защищенная возможность совершения определенного действия, обеспеченная, по крайней мере, всеобщим запрещением препятствовать совершению такового, есть ни что иное, как субъективное право (при своем самостоятельном существовании) или правомочие (при своем существовании вкупе с другими возможностями). Владение — это фактическое господство над вещью, состояние ее присвоенпости или принадлежности единственному лицу, противопоставившему себя, тем самым, всем другим лицам; правомочие владения и обеспечивающая его обязанность всякого и каждого воздерживаться от действий, составляющих нарушение владения — юридическая форма такого господства.

3) Такое словоупотребление в полной мере соответствует не только традиционной юридической терминологии, но и этимологии русского слова "владение". "Овладеть" или "завладеть" — значит сделать ту или иную вещь предметом своего влияния, господства или своей власти. Близко к владельцу подходит термин "владетель", более точно передаваемый как властитель, т.е. лицо, имеющее фактическую, либо юридическую власть (господство) над кем-либо или чем-либо. О владении говорят и тогда, когда хотят подчеркнуть присущие лицу знания или навыки (владение предметом, инструментом, иностранным языком и т.п.). Наконец, "овладеть" и "завладеть" может не только лицо: нечто может овладеть (завладеть) лицом, т.е. занять его время, захватить его чувства, сделаться предметом его размышления (мысль, дума, тревога, страх и т.п.). Все действия и процессы в каждом из значений термина "владение" всегда имеют более или менее ярко выраженные внешние проявления, доступные наблюдению и восприятию всякого постороннего лица.

Таким образом, владение представляет собой состояние, доступное наблюдению всех посторонних владеющему лиц; именно владение — это состояние, являющееся одним из элементов нормального течения хозяйственной (в том числе и производственной) деятельности, а значит -одним из элементов общественного благоустройства. Иными словами, владение просто невозможно охранять иначе, чем абсолютным образом, т.е. либо в составе какой-либо из абсолютных правовых форм, либо как элемент правопорядка.

Владение внешне обыкновенно проявляет себя столь ярко и недвусмысленно, что именно владение на первоначальном этапе развития юридического мышления заменяло собою не только фактические, по и правовые отношения собственности. Долгое время собственником вещи (обладателем права собственности) признавался тот, кто фактически владел вещью, так как именно фактическое владение дает лицу такие возможности в отношении вещи, которых нет и не может быть у иного, не владеющего лица^[2]. "...Древнее право, не созревшее для отвлеченностей, признает одни тела имуществами, и даже в тех случаях, когда воля лица по имуществу ограничена и представляется нам правом на чужую вещь, древнее воззрение признает имуществом не право, а самую вещь. Передается право на вещь: значит, передается самая вещь, только с большими или меньшими ограничениями. ...Можно сказать, что понятия: "владети", "даты", "взяти", вмещают в себе всю древнюю русскую юриспруденцию"^[3].

4) Несложно провести границу между владением и распоряжением -последнее предполагает совершение юридических действий, т.е. имеет своим объектом субъективное право (возможно, что и право на вещь), в то время как суть владения состоит в возможности совершения именно фактических действий, т.е. имеет своим объектом именно саму вещь, а не право на нее^[4]. Таким образом, хотя правомочие распоряжения также воплощается в абсолютно-правовую форму, но природа этой формы иная. Ведь распоряжаться субъективными правами способен каждый их обладатель. Он может определять их ОГЛАВЛЕНИЕ, условия существования и осуществления, способен обременять их, большинство из них (кроме строго личных) может передать, т.е. может определять их юридическую судьбу или (короче) способен распоряжаться ими. При этом нет ни одного субъективного права (кроме права собственности) в составе которого выделялась бы возможность распоряжения (юридического действия!) ...его объектом — вещью (элементом реальной действительности) — всегда говорят о возможности распоряжения самим субъективным правом. Значит, правомочие распоряжения — это элемент не самого права, а гражданской правоспособности лица, которому оно принадлежит.

5) Итак, распоряжение — хотя оно и абсолютно по своей сути — в принципе не может быть ОГЛАВЛЕНИЕм правомочия как элемента субъективного права. Но существует еще и пользование — еще один тип фактического воздействия на вещь, предпринимаемого в целях извлечения из вещи полезных свойств, ее потребления. Правомочие пользования "...тесно связано с правомочием владения, ибо в большинстве случаев можно пользоваться имуществом только фактически владея им". Не означает ли эта "тесная связь" того, что в оформлении абсолютным субъективным правом и в абсолютной защите нуждается правомочие не только одного владения, но и пользования? И если да, то может ли правомочие пользования, обнаруженное в составе субъективного права, служить индикатором его "вещности"?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать точную границу между владением и пользованием. Где же она пролегает? как отличить владельца от пользователя? Ответ на эти вопросы удобнее всего получить на примере права арендатора, поскольку таковое может, по нашему законодательству (ч. 1 ст. 606 ГК), существовать в двух вариантах, а именно включать в себя одно только правомочие пользования арендованным имуществом (пользовательская аренда), либо также и правомочие владения им (владельческая аренда). Чем же отличается положение арендатора-владельца (т.е. арендатора, перевезшего арендованную вещь, например, пианино, в собственную квартиру) от положения арендатора-пользователя (обучающегося фортепьянной игре на квартире собственника инструмента — арендодателя, остающегося, таким образом владельцем арендованной вещи)? Что может (правомочен, имеет право или возможность) делать с арендованной вещью владеющий арендатор и чего не может с нею делать арендатор не владеющий?

Из положений ст. 305 ГК можно сделать вывод о следующем принципиальном качестве владения, отличающем его и от возможности пользования вещью, и от любых иных возможностей совершения фактических действий в отношении вещи. Владение — это единоличная (исключительная и ни от кого независимая) прерогатива решения вопроса о физическом допуске (доступе) любых лиц (включая, между прочим, и собственника) к владемой вещи. В договоре владельческой аренды этот вопрос решает арендатор, в договоре пользовательской аренды — арендодатель^[5]. Сказанное не только подтверждает уже неоднократно высказывавшийся прежде тезис о том, что юридическая возможность владения не имеет самостоятельной ценности, но и позволяет сделать заключение по поставленному вопросу — пользование вещью при посредстве (содействии) другого лица есть вещь, не вполне бессмысленная (возможная), а значит, правомочие пользования может входить в состав не только абсолютного, но и относительного субъективного права. Владение — есть господство над вещью, всегда непосредственное', пользование же может быть и посредственным. В последнем случае правомочие пользования может входить в состав относительного права. Обеспечение нормального и спокойного его осуществления (в том числе устранение препятствий от посторонних лиц) берет па себя носитель обязанности, корреспондирующей этому праву.

Сделанные рассуждения и приведенные факты не могут свидетельствовать ни о чем другом, кроме как о том, что владение всегда представляет собой фактическое действие одного лица, ориентированное против всех других лиц, т.е. действие, имеющее абсолютную направленность. Нельзя в отношении одного лица быть владельцем вещи, а в отношении другого таковым не быть. Следовательно, нет и не может быть владения относительного — только абсолютное. При том, объектом владения является конкретная вещь — субстанция, способная становиться объектом субъективного права. Следовательно, правомочие владения в принципе может быть элементом абсолютного права. Иные же возможности, обычное включаемые в состав права собственности, либо не имеют необходимо абсолютного характера (правомочие пользования), либо хотя и имеют таковой, но не могут быть элементами субъективных прав (правомочие распоряжения). Других правомочий в составе права собственности нет. Следовательно, правомочие владения не только в принципе может свидетельствовать, но и всегда необходимо свидетельствует об абсолютном характере всякого заключающего его в себе субъективного права.

Обращение к Учебнику в общем, свидетельствует о том, что тезис о неизбежной абсолютности владения в нем не оспаривается. Всякое вещное право, по указанию многократно уже цитированного автора, "...устанавливает непосредственное господство лица над вещью...; ...юридически оформляет непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать данную вещь в своих интересах без участия иных лиц (независимо от совершения ими каких либо действий). ...Абсолютность вещных прав обусловлена как раз тем, что они закрепляют отношение лица к вещи, а не к другим лицам, исключая для них возможность препятствовать управомоченному лицу в использовании вещи либо воздействовать на вещь без его разрешения".

Неразрывная генетическая связь правомочия владения с правом собственности — центральным вещным (абсолютным!) правом подчеркивалась и другими учеными. Да простят нас читатели за обширную цитату — обещаем, что в продолжение настоящей работы таковая будет первой и последней — по уж очень созвучны ей отстаиваемые нами взгляды:

"Стержень элементарной модели права собственности образуют нормы, посвященные защите права собственности, центральное место среди которых занимают правила об истребовании вещи из чужого незаконного владения. Вокруг этих норм группируются все другие нормы, составляющие данный институт. Для института, построенного по этой модели, характерна направленность в первую очередь на гражданско-правовое обеспечение закрепленности вещей за их собственниками. Это основное социальное направление действия всего института права собственности. — ...Нормы, образующие право собственности, разумеется, не создают этой закрепленности вещей за индивидами. Они лишь обеспечивают ее гражданско-правовыми способами против возможных нарушений, тем самым юридически санкционируя экономически нормальные факты. — Нормы о защите права собственности образуют стержень права собственности, построенного по элементарной модели, но не исчерпывают всех правил, охватываемых этим институтом. Вокруг них конструируются все остальные нормы, образующие данный институт. Среди них находятся правила о способах возникновения и прекращения права собственности. ...Их основное назначение -указать, кто из участников разнообразных экономических отношений, затрагивающих объект права собственности, имеет право истребовать вещь из чужого незаконного владения....