Воля

В рассказе японского писателя Кана Кикути (1888–1948) описывается поступок человека по имени Итикуро, который в молодости был разбойником. Раскаявшись, он поклялся прорубить в скале тоннель, который должен был уберечь от опасности крестьян, вынужденных переправляться через бурную реку по шаткому мостику. "Почти двадцать лет в сидячем положении он работал в глубине скалы. Поэтому ноги болели и не могли свободно сгибаться. Из-за того что долгое время он находился во мраке, да к тому же осколки породы то и дело попадали в глаза, он, словно крот, перестал различать свет. И старческая немощь настигла в конце концов железного Итикуро. Жизнью он не дорожил, но было так досадно умереть, не закончив своего дела. “Протерпеть бы еще года два!” – стонало его сердце, а тело бросалось в работу, чтобы забыть о старости". И лишь несгибаемая воля дала Итикуро возможность не только выбрать путь искупления своего прошлого, и в течение десятилетий не отклоняться от цели, но и достигнуть ее, вопреки немыслимым препятствием.

С этической точки зрения существование феномена воли несомненно. Только человек, обладающий волей, способен выйти за пределы текущей ситуации и совершить поступок. Впервые среди греческих мыслителей волю основой нравственности полагал Аристотель. Он рассмотрел связь этики и человеческой воли, сделав человека ответственным за свою судьбу и благополучие. При этом он предвосхитил современную деятельностную трактовку воли, утверждая, что о волевом поступке можно говорить, только рассматривая целостную деятельность человека. "Человек – сила действующая. Первоначало действия, как хорошего, так и плохого, – это намерение, воля. Мы свои действия изменяем добровольно, так что и первоначало, т.е. намерение и воля, меняются добровольно. Отсюда ясно, что от нас зависит быть хорошими или дурными" ("Большая этика". 1187b10). Добровольность для Аристотеля – это, во-первых, свобода выбора, а во-вторых, ориентация на разумные цели. Воплощением воли является мужество. Причем, если граждане проявляют мужество "по принуждению начальников", то их мужество не является подлинным, во всяком случае, их мужество ниже по степени, так как "они поступают так не от стыда, а от страха, избегая не позора, а страдания" ("Никомахова этика". 1116а30).

Воля в широком смысле может пониматься как способность человека к самодетерминации, что делает его во многом непредсказуемым, несводимым к простой бухгалтерии актуально действующих мотивов и внешних обстоятельств. Воля вводит в жизнь человека по-настоящему субъектное измерение. И здесь возникает серьезное препятствие на пути научного освоения явления воли. Ведь в научном познании действует принцип детерминизма – мы можем объяснить лишь то, что подчиняется причинно-следственным закономерностям. Так как же объяснить то, заключает причину в самом себе?

С этой проблемой не смогли справиться представители классической психологии сознания. Поэтому на заре становления психологии как самостоятельной науки широкое распространение получил волюнтаризм – признание воли особой автономной силой, лежащей в основе функционирования психики в целом. Согласно данной позиции волевые акты не могут быть сведены ни к каким другим психическим процессам, но сами определяют их ход. Учение об апперцепции В. Вундта (см. гл. 2) заключало в себе мысль о том, что психическая причинность получает высшее выражение в волевом акте (апперцепция не нуждается в объяснении, она является законом, по которому происходит организация сознания). По В. Джеймсу, волевое действие есть результат "воления", духовного акта. Джеймс утверждал, что волевое решение строится по принципу "Fiat lux!" (библейское "Да будет свет!"). Именно таким образом, опираясь на чистую волю, Господь создал Вселенную. При этом, даже считая, что воля как таковая недоступна науке, эти авторы, во-первых, не отрицали ее реальности и, во-вторых, описали некоторые важные признаки волевого действия. Так Вундт, например, характеризовал волю как "действие по выбору", для осуществления которого необходимо осознание борьбы мотивов. При этом волевое действие может быть направлено как вовне (тогда его результатом будут определенные двигательные акты), так и внутрь (тогда его результатом будут качественные изменения состояния сознания). Джеймс ввел понятие идеомоторного акта (от англ. Idea + motor), т.е. движения инициированного сознанием.

Ряд современных авторов, нс находя в себе мужества признать бессилие механистической методологии перед проблемой воли, выбрали путь отрицания самого феномена. Так в 2002 г. была опубликована книга под названием "Иллюзия сознательной воли" (D. Wegner "Illusion of Conscious Will"), согласно которой переживание свободной воли есть ни что иное, как эволюционная уловка, заставляющая человека чувствовать себя автором своих поступков и таким образом вести себя ответственно и морально. Таким образом, воля – это полезная для поддержания законов человеческого общежития иллюзия. Причина любого поведения, заявляет Вегнер, лежит в автоматическом изменении состояния мозга, а человеку только кажется, что он поступает на основе свободного решения. В качестве доказательства данной точки зрения (кстати, весьма популярной) принято ссылаться на эксперимент Бенджамина Либета (Libet, 1973)^[1]. Суть эксперимента заключалась в следующем. Перед глазами испытуемого помещали секундомер и две кнопки, с поверхности его головы велась запись ЭЭГ. От испытуемого требовалось решить на какую кнопку он нажмет, заметить время своего решения по секундомеру и выполнить нажатие. Затем указанное им время принятия решения совмещалось с записью ЭЭГ (например, "я понял, что нажму на правую кнопку, когда секундомер показывал 17 с"). Выяснилось, что сначала в моторной коре возникал "потенциал готовности", после этого с задержкой около 350 мс принималось решение о нажатии па определенную кнопку и лишь затем через 100 мс следовало движение. Не правда ли – все очевидно? Мозг "решает" что делать, сознание отсрочено фиксирует это решение, а рука действует. Ни о какой свободе воли речи быть не может! Результаты экспериментов Либета произвели огромное впечатление на научное сообщество и до сих пор находятся в центре обсуждения. Но присмотримся к схеме проведения опыта более пристально. Не кажется ли вам, что дело тут не в том, что сознание способно лишь пассивно фиксировать принятые мозгом решения, а в том, что человек не слишком аккуратно замечает на секундомере время? Ведь он сначала погружен в свои мысли (делает выбор), а потом переводит взгляд на циферблат, что конечно, требует какого-то времени. Данный эффект был открыт У. Джеймсом еще в конце XIX в. и получил название аккомодации внимания (см. гл. 6). Но уместно ли вообще говорить о том, что условия, в которые помещал своих испытуемых Либет, имели отношение к волевому действию? Конечно, они действовали произвольно, но едва ли практически случайный выбор одной из двух кнопок – это проявление человеческой воли.