Военные преступления
В теории международного права предложено несколько подходов к пониманию военных преступлений по международному праву.
Так, западные авторы после принятия Женевских конвенций 1949 г. начали заявлять, что эти документы представляют собой "право войны", причем под последней надо понимать лишь вооруженное столкновение между государствами, а соответственно, военное преступление состоит только в нарушении данных конвенций во время военного столкновения между государствами[1]. Весьма популярным стало определение военных преступлений как нарушений законов и обычаев ведения войны, которое в последнее время также подвергается критике.
В отечественной литературе предлагалось относить военные преступления к нарушениям "нрава международных конфликтов", которое должно было адаптировать "право войны" к изменившимся условиям и быть применимым к регулированию любого вооруженного конфликта.
В отечественной теории справедливо утверждается, что военные преступления представляют собой "преступные нарушения законов и обычаев войны", а объектом таких преступлений являются "международные правоотношения в сфере соблюдения правил ведения войны или разрешения вооруженных конфликтов".
И. И. Котляров говорит о военных преступлениях как о серьезных нарушениях Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним.
Профессор Р. А. Адельханян, рассматривая военное преступление по международному праву, определяет его как деяние, которое состоит в нарушении установленных основополагающими принципами международного нрава и международным гуманитарным правом правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера и преступность которого определена в акте международного уголовного права.
По мнению Ю. С. Ромашева, военные преступления — это запрещенные международным правом деяния, совершаемые физическими лицами в ходе вооруженных конфликтов и связанные прежде всего с нарушениями законов и обычаев войны.
Р. А. Адельханян выделяет следующие виды военных преступлений в международном уголовном праве: а) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов; б) другие серьезные нарушения правил ведения международных вооруженных конфликтов; в) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., совершаемые в ходе немеждународных вооруженных конфликтов; г) другие серьезные нарушения правил ведения немеждународных вооруженных конфликтов.
Р. А. Адельханян также полагает, что объединение в одну группу преступлений против мира, преступлений против безопасности человечества (человечности) и собственно военных преступлений вполне обоснованно: ведь именно они являются самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества. Поэтому представляется необходимым рассмотреть вопрос о месте военных преступлений в системе преступлений против мира и безопасности человечества по международному уголовному праву.
По мнению А. И. Полторака, "нет четкого отграничения военных преступлений от преступлений против человечности"[2]. Он предлагает придерживаться принципа, в соответствии с которым "обычные военные преступления перерастают в преступления против человечности, если они совершаются по заранее составленным приказам и носят поэтому государственно-организационный характер, а также имеют своей целью массовое уничтожение людей". Подводя итог, А . И. Полторак определяет военные преступления как "преступления, совершаемые во время войны", а преступления против человечности — как преступления, которые "могут совершаться как до войны, так и во время войны". Аналогичный принцип разграничения военных преступлений и преступлений против человечности использовали В. П. Панов[3] и А. Н. Талалаев.
Статья 8 Римского статута МУС определяет 50 типов действий, составляющих военные преступления. Однако в связи с расширением перечня составов в качестве военных преступлений в некоторых международных конвенциях признаны размещение определенных видов вооружения в ряде зон Земли и космоса[4], а также применение оружия массового поражения[5] и отдельных видов обычного оружия.
Считаем позицию Ю. С. Ромашева, согласно которой военные преступления являются родовой группой преступлений против мира и безопасности всего человечества (или, как их еще определяют, "преступлений по общему международному праву" более точной.